– Я вам так благодарна, вы столько для нас сделали! Мне все рассказали в нашем продуктовом магазине. Вы не должны были... нам неловко. Это такой великодушный, такой широкий жест... – У нее перехватило горло.
– Перестаньте! Что-нибудь слышно от Эмоса Гейджа?
– Знаете, случилось что-то очень странное, и я просто не знаю, что и подумать.
– Что же именно?
– Мы получили телеграмму, в которой было сказано, что Эмос Гейдж выслал нам деньги через телеграфную компанию «Вестерн юнион», и мне надо было их получить в нашем почтовом отделении. Там они задали мне несколько вопросов об Эмосе, к счастью, я им сказала, что не представляю, где сейчас находится сам Эмос. Я сказала им, правда, что его фамилия была написана не совсем точно: там было что-то вроде Эмос Грейг. Тут они поинтересовались, знаю ли я, сколько денег мне переведено. Я ответила, что, видимо, долларов тридцать. Кассир улыбнулся и сказал, что триста.
– Когда это случилось?
– Вчера вечером. Они выписали мне чек на триста долларов, я подписала его. Мистер Лэм, это, должно быть, сделал Эмос Гейдж, но...
– Вы не помните, откуда были посланы деньги?
– Нет... Хотя, подождите, вспомнила: Бишоп, это место находится где-то в пустыне.
– А, ясно! – сказал я без всякого выражения.
Я вынул из кармана фотографию, которую дала мне Дафни Бакли, где она была снята в бикини и рядом с ней стоял мужчина в плавках. Увидя фотографию, Элеонор вскрикнула:
– Боже мой, мистер Лэм, кто эта женщина? Господи, она же практически...
– Не имеет значения. Скажите мне, кто стоит с ней рядом?
– Это дядюшка Эмос.
– Я тоже хочу посмотреть, – сказала Сандра. – Мама, это в самом деле дядя Эмос, но я никогда не видела его в пляжном костюме!
Я мягко высвободил снимок из рук миссис Иден.
– Вы можете мне объяснить, откуда к вам попала эта фотография? – спросила женщина с обидой в голосе.
– Сейчас пока не могу.
– Просто интересно, где она была сделана?
– Думаю, это в некотором роде шутка. Вы абсолютно уверены, миссис Иден, что на фото именно ваш дядюшка Эмос Гейдж?
– Ну, вы понимаете, на фото можно и спутать...
– Конечно, это может случиться со всяким, снимок иногда бывает нечетким. Мне просто было интересно, узнаете ли вы его.
– Я почти уверена, что это он, но... откуда взялась эта женщина? Рядом с ним?..
– Какая женщина, мама? – спросила Сандра.
– Та, что на фотографии, дорогая. На ней очень... нескромный купальник.
Сандра посмотрела и рассмеялась.
– Ну, мама, такой фасон пляжных купальников моден сейчас в Европе. А ведь дядюшка Эмос никогда не бывал в Европе, правда?
– Мы с тобой не можем знать, где он бывал, а где нет, – ответила мать.
– Знаешь, я не уверена... Не уверена, что это дядя Эмос. Что-то такое в выражении его глаз...
Миссис Иден опять взяла фото и стала его рассматривать более пристально, потом вернула его мне.
– А вы, мистер Лэм, как считаете, это Эмос Гейдж? – спросила она.
– Честно признаться, я и сам не уверен. Я считал, что есть известная доля сходства, поэтому и решил спросить вас, не ошибаюсь ли я.
– Удивительно похож, вы правы, но... у вас есть причины полагать, что это не Эмос? – спросила она.
– Да, у меня есть причина так полагать, во всяком случае, это не тот Эмос Гейдж, которого вы знаете.
Она вернула мне фотографию.
– Не думаю, что он бы стал фотографироваться с женщиной такого плана, – сказала Элеонор. И после паузы добавила: – А что вы мне посоветуете делать с этими деньгами, мистер Лэм?
– Тратить. Вам надо потратить деньги на то, что вам понадобится в ближайшее время. Я бы на вашем месте запасся банками консервов, сухими супами – всем тем, что не портится. Купите побольше яиц и мяса, так чтобы вам хватило на всю неделю.
– Зачем? У вас все-таки есть какие-то новости от дядюшки Эмоса?
– В некотором роде... Но только в некотором роде.
– Объясните, что вы имеете в виду?
– Боюсь, ваш дядюшка Эмос не сможет вам выслать обычную месячную сумму, и, уверен, он хотел бы, чтобы вы имели деньги на будущее и запаслись всем.
– Но почему я должна покупать на эти деньги продукты?
– Не знаю, мне кажется, что так для вас будет лучше.
– Когда лучше?
– Сейчас.
– Но я не понимаю почему?
– Представьте, кому-то пришло в голову, что вам прислали деньги по ошибке, и они попытаются их вернуть, а ведь продукты никто отобрать не сможет.
– Кто же это может захотеть отобрать у меня деньги?
– Никогда ничего нельзя сказать заранее! Это вообще необычная ситуация. Если бы ваш дядюшка захотел или смог, он бы прислал вам деньги не под вымышленным именем, а под своим собственным, не так ли?
– Да, конечно. Но Эмос никогда бы не сделал ничего плохого, он никогда бы не завладел чужими деньгами...
– Да, да. Он бы вам их не прислал, если бы что-то было не так. Именно поэтому я и советую вам их потратить. Повторяю, Эмос пытается вам сказать, что он хочет, чтобы вы их потратили на самое необходимое. А для вас это питание...
– Я только думаю, может быть, мне все-таки вернуть деньги?
– Кому вернуть?
– Эмосу.
– Значит, вы его видели?
– Вы хотите сказать, что знаете, что дядюшка имел в виду?
– Именно это я и пытаюсь вам объяснить. Я пришел, чтобы дать вам совет. Одевайтесь и отправляйтесь в магазин за покупками. Истратьте долларов сто на продукты. Остальные внесите как вступительную плату в госпиталь, чтобы лечь на операцию. Сделайте все это сегодня же.
Сандра, все это время молчавшая, спросила:
– Так вы видели дядю Эмоса? С ним все в порядке?
– Есть вопросы, на которые я не могу ответить, Сандра, но думаю, сейчас с ним все в порядке.
– Вы имеете в виду причины, касающиеся его дел?
– В некотором смысле, да.
– У него дела в шахтном бизнесе, и он не хочет, чтобы знали, где он сейчас находится?
– Ну, так уж точно я не могу определить эти причины. На твоем месте, вместо того чтобы обсуждать их, я бы перестал волноваться. В одном я твердо уверен: вам надо поторопиться.
– Вы сами свяжетесь с дядей? – спросила Элеонор.
– Ну конечно! И вы всегда можете мне звонить. Только спрашивайте меня самого, а если меня нет, ничего не передавайте с незнакомыми людьми. Договорились, миссис Иден?
Она кивнула.
– В таком случае я пошел, потому что очень устал и хочу спать.
– Мистер Лэм, можно я вам заплачу из этих денег?
– Нет, нельзя, больше того, вы вообще должны забыть, что знаете меня, как и то, что когда-либо были в нашем агентстве.
– Но я не умею лгать.
– Конечно, я понимаю. Никто и не просит вас говорить неправду. Просто об этом надо забыть, пока вас не спрашивают. А если спросят, скажите, что вы никого не нанимали. И это не будет неправдой. Ведь к нам в офис приходила Сандра, пытаясь заинтересовать фирму в деле розыска дяди Эмоса, но мой партнер, миссис Кул, сказала, что мы не будем этим заниматься. Помнишь, Сандра?
Она согласно кивнула.
– Таким образом, все, что я делал, я делал как ваш друг. Поэтому, если вас спросят, нанимали ли вы детектива, вы можете ответить отрицательно. Вы же и в самом деле никого не нанимали.
– Но почему все так таинственно? Почему нельзя сказать то, что есть в действительности?
– Будет лучше, миссис Иден, если вы не будете делать никаких предположений. Потому что враги дядюшки Эмоса могут так повернуть факты, что все, что вы скажете, обернется во вред дядюшке Эмосу. А вот отправиться в госпиталь и заплатить небольшую сумму авансом за операцию вы должны немедленно.
Сандра удивленно смотрела на мать. Элеонор немного подумала, потом сказала:
– Хорошо, наверное, вы правы. Помни и ты, Сандра, что сказал мистер Лэм. Мы никому ничего не скажем. А сейчас пойдем делать покупки.
Когда я входил в личный кабинет Берты Кул, она держала в руке мою открытку, которую я послал ей из Карвер-Сити. Она подняла голову, увидела меня, и ее лицо залилось краской.
