21 час 22 минуты Саша проснулся от длинного звонка. В комнате висели вечерние сумерки. Сияющий за окном неоновый фонарь плел на занавесках причудливые светло-голубые узоры. Саша сел в кровати и огляделся. В комнате никого не было. А он-то ожидал, что Леонид Юрьевич вернется еще сегодня. Звонок залился снова.

— Иду я, иду, — крикнул Саша. Он вздохнул, сунул ноги в тапки и побрел в прихожую. Отяжелевший после сна, ватный, шаркающий. Звонок затрезвонил в третий раз.

— Иду-у! «А вдруг это Леонид Юрьевич? — подумалось ему. — А он тут… Гончий. Как будто только что из духовки вытащили». Саша по привычке потянулся к замку, но остановился. А если это не Леонид Юрьевич, а один из слуг Зла? Сейчас треснет ему по голове и отвезет в Склиф. А там побрызгают святой водой, пырнут ножом и — привет тебе, Гилгул, из вечной жизни. Саша посмотрел в глазок. Костя. Оперативник как раз тянулся к кнопке звонка. В следующую секунду трель ударила по ушам. Саша отпер дверь.

— Заходи, — кивнул он.

— Здорово. Костя был в приподнятом настроении. В него словно напихали пружин. Он принес с собой приятную прохладу весеннего вечера, и Саше вдруг очень захотелось выйти на улицу. Вместо этого он спросил:

— Ты чего такой радостный?

— Да так, знаешь, — Костя подмигнул. — Кофейком угостишь?

— Проходи, — кивнул Саша и первым пошел в кухню. Костя топотал следом, тараторя на ходу:

— Принес я тебе твою книгу. Эксперт сказал — подлинная она.

— Я же говорил. — Саша достал из шкафа две кружки, налил кофе себе и приятелю, присел к столу, закурил. — Значит, подлинная. А еще он сказал что-нибудь?

— Он, Сашук, много чего сказал, — улыбаясь, разглагольствовал Костя. — И в частности, что книга имеется в свободном доступе. Бери, как говорится, не хочу. Так вот, знаешь, какая фамилия стоит на последнем требовании? Ни за что не догадаешься!

— Потрошителя, — уверенно сказал Саша. — Этого… как его фамилия… память отшибло… ну, как его, ну…

— Баженов его фамилия, — напомнил весело Костя и отхлебнул из кружки. — Баженов Олег Юрьевич.

— Верно, — согласился Саша, тоже отпивая кофе. — Именно. Баженов.

— Не угадал, — Костя загоготал, безумно довольный тем, как ловко ему удалось «купить» приятеля. — Последним ее брал не Баженов, а некий Далуия. Баженов брал ее предпоследним! Саша почувствовал, как у него вытягивается лицо.

— Как его имя-отчество?

— Олег Юрьевич.

— Нет, не Баженова. А этого… Далуия.

— Леонид Юрьевич, — ответил Костя. — А что?

— Так, ничего, — враз помертвевшими губами прошептал Саша. — Показалось, фамилия знакомая.

— Редкая, кстати, фамилия, — заметил оперативник.

— Я заметил.

— А ты заметил, что они оба Юрьевичи?

— Заметил, — рассеянно тряхнул головой Саша и едва не расплескал кофе на колени. — А ты? Костя фыркнул в кружку:

— Конечно. Я же сам тебя спросил.

— Не родственники?

— Не знаю, — ответил оперативник. — Пока не знаю. Завтра выясню. Я так подумал над тем, что ты мне сказал, ну, насчет ножа. Прав ты, Сашук, стервец, на сто процентов прав. Не мог он нож в кармане таскать. Удивляюсь только, как нам раньше такая элементарная штука в голову не пришла. Я и подумал, пока к тебе ехал: а ну как, и правда, Далуия этот — родственник нашему Олегу? Взял девичью фамилию жены. Или матери. Или так сменил. Сейчас это легко. По-моему, четвертной всего стоит. Представляешь, почуял настоящий убийца, что мы ему на пятки наступаем, и подсунул вместо себя родственничка. Мы его до суда дотащим, а на суде он нам — оба-на! — алиби стопроцентное. Да еще и адвокат заявит насчет ножа. Тут-то нашему делу кранты и придут. Олега Юрьевича освободят из-под стражи в зале суда, а Далуия этот, который и есть настоящий Потрошитель, станет ладошки потирать да нажрется на радостях совместно с братцем. Саша слушал приятеля, тупо пялясь в кружку. Он бы многое мог сказать сейчас Косте. Например, о том, что тот самый Далуия совместно с братцем придумал ход куда хитрее. Дождались прихода дурачка-психиатра и стали «прессовать» его по всем правилам. Зачем? Так это же яснее ясного. Случайно ли Леонид Юрьевич завел разговор о шестой жертве? Ведь если бы им удалось свести его, Сашу, с ума, — а им, надо признать, это почти удалось, — то очередное убийство послужило бы отличным доказательством, что взяли «не того». А уж Леонид Юрьевич наверняка позаботился бы о том, чтобы о «произволе властей» узнала широкая общественность. А то и еще лучше — звякнули бы в милицию и сдали бы «истинного Потрошителя», когда он пойдет на «очередное дело». Кстати, возможно, что его дневные догадки насчет гипноза были не так уж глупы. А что под машину попал — замечтался и шагнул на проезжую часть. А на Садовом же движение — дай Бог. Странно не то, что сбили, странно то, что цел остался. Опять же, если Юрьевичи обучались правилам гипноза, то это все объясняет. И странные «воспоминания», и смерть врача. Сейчас ведь уже невозможно проверить, под гипнозом тот был или нет. Хотя самоубийство вполне могло оказаться совпадением, сыгравшим на руку Баженову. И даже стигматы могут быть вызваны гипнозом. Подсознание ведь такая странная штука — никто толком не знает, как оно «работает». Гипноз же вторгается именно в область подсознательного. Саша отхлебнул кофе и отметил, что тот начал остывать. А Костя болтал и болтал. Его треп был уютным, умиротворяющим.

— Так вот, — вещал Костя, — книгу эту напечатали тиражом три тысячи. Эксперт сказал, для конца прошлого века тиражик ничего себе. Во-от. А потом издатель начал распускать разные слухи, мол, трали-вали, какой-то там таинственный незнакомец. Чуть ли, блин, не сам граф Монте-Кристо заказал. Для личных нужд. Туда-сюда. Короче, всем мозги запарил. Книга пошла у него «влет». — Костя смеялся, запрокидывая голову. — Нет, ты представь себе! Каков шельма, а? Сейчас бы мы его привлекли за мошенничество, а в то время запросто с рук сошло. Говорят, будто один экземпляр заказали аж для царского двора. Тут-то наш издатель и обделался. Сам понимаешь, какой бы век ни был, а за шутки с царем никогда по головке не гладят. За такое можно и в острог загреметь. Говорят, издатель спешно все распродал — и в Баден-Баден, на воды. Нервишки пошатнувшиеся в порядок приводить. Костя снова засмеялся.

— Постой, о чем ты? — Саша нахмурился.

— Да про книгу же, которую ты купил. Эксперт сказал, ей цена — в базарный день три копейки. Брежневскими. Он достал из пакета «Благовествование» и шлепнул его на стол.

— Забирай. Сдай ее в макулатуру. Больше проку будет. Саша смотрел на книгу, понимая, что никогда больше не сможет не то что открыть ее, даже взять в руки. Тошно. «Благовествование» служило ярким напоминанием того, как легко и ловко можно обмануть.

— А хочешь, — вдруг сказал Костя, — я могу ее завтра Потрошителю предъявить. Вот, мол, книга, по которой ты нам «лапшу вешал». И посмотрим, как он отреагирует. А? Саша покачал головой:

— Не пройдет. Во-первых, ему известно о книге.

— Откуда?

— Я сам сегодня сказал.

— Когда? — насторожился Костя.

— Днем, перед тем, как из больницы уйти.

— Эх, — оперативник досадливо цыкнул зубом. — Зря. Черт. Такую «фишку» обломил. Можно было на него хорошенько нажать.

— А во-вторых, — продолжил спокойно Саша, — он и не отрицает, что книга попала ко мне благодаря его стараниям.

— А с какой целью Баженов тебе ее подсунул? — еще больше удивился Костя. — Она ведь всю их аферу раскрывает — только в путь. Увидев эту книгу, даже мальчишка-стажер вцепился бы ему в глотку мертвой хваткой. И не отпускал бы, пока этот умник копыта бы не отбросил. Или пока не сознался бы во всех смертных грехах.

— Откуда мне знать, Костя, зачем? — соврал Саша. — Спроси у него. Может быть, он тебе расскажет.

— Обязательно, — серьезно кивнул тот. — Обязательно спрошу. Всенепременнейше. Если выяснится, что он состоит с Далуия хотя бы в отдаленном родстве, я с него просто так не слезу. Он у меня «петь» будет — курский соловей обзавидуется. Я ему «козью морду» устрою по полной программе. И алиби мы из него вытрясем. И все прочее. И сядет он у меня за компанию с братцем на полную катушку. Это уж я ему обеспечу. Саша смотрел на книгу. «Надо бы позвонить Андрею, — подумал он. — Пусть забирает, раз уж она ему настолько интересна. А завтра… Что же делать завтра?» Саша, старательно изображая внимание, глотнул кофе, затем закурил. Он был целиком захвачен собственными мыслями. Завтра. Надо будет позвонить Юле, — при воспоминании о девушке Саша невольно улыбнулся, — договориться о встрече с профессором и прокрутить ему запись их беседы с Потрошителем. Насчет истории, это ведь Саша темный как валенок, ему можно что угодно рассказывать, не боясь быть пойманным на неточности. А вот пусть Баженов попробует обмануть профессионала.