Печатается с небольшими сокращениями по тексту газетной публикации: «Новое русское слово», 1953, 5 июля, 19 июля. В оригинале обозначена рубрика: «Мои встречи».

[081] На самом деле «нежный как мимоза Поляков» значится в ряду тех, кому посвящена книга К. Бальмонта «Будем как солнце» (1903); Полякову посвящены также стихотворения Ю. Балтрушайтиса «Рассветные волны качают ладью», «Возврат», «Поклонение земле», «Молитва».

[082] Поляковы владели «Фабрично-торговым товариществом Знаменской мануфактуры».

Балансы этого предприятия в начале 1900-х годов колебались между 3 и 4 миллионами рублей. В специально посвященном Полякову мемуарном очерке Сабанеев сообщает некоторые подробности о его родных: «Семья была в известном смысле старозаветная, еще не вполне изжившая традиции „быта Островского“. ‹…› Дед его был — „рабочий порохового завода“, неграмотный человек. При большевиках С. А., который, как и все буржуи, „пострадал“ в качестве буржуя, отнесся к этому своему разорению с философским спокойствием, но был обижен, что его признали за буржуя.

„Я самый пролетарский из пролетариев, — говорил он, — на пороховые заводы набирали самую последнюю сволочь“» (Сабанеев Л. Л. О прошлом. Серебряный век русской литературы // «Русская мысль», 1959, 5 ноября).

[083] «Общество свободной эстетики» существовало в Москве в 1906–1917 гг.

[084] К. Д. Бальмонт — автор брошюры «Светозвук в природе и световая симфония Скрябина» (М., 1917).

[085] Вот примеры некоторых «политически небезопасных» шуток Полякова. Так, он «пытался развивать тогдашние большевисткие мечты о „новой породе людей“, о „человеководстве“, высказывал мнение, что при построении коммунизма надо брать примеры с насекомых — с муравьев. Сам же лично предпочитал пчелиное устройство — „единую Женщину“ — во главе, всеобщую жену. ‹…› Когда Ленин обмолвился своей знаменитой фразой, что „всякая кухарка должна уметь управлять государством“, — он добродушно сказал: „Вот он и управляет как кухарка“. Во время всеобщей переписи в начале большевизма он в анкете написал, что родился две тысячи лет до Рождества Христова, что он — женского пола и имеет в квартире три тысячи окон на улицу (там была такая графа). Когда я ему сказал, что подавать такую анкету небезопасно, он успокоительно сказал: „Ничего подобного — все равно никто ее читать не будет“. И кажется оказался прав» (Сабанеев Л. Л. О прошлом. Серебряный век русской литературы // «Русская мысль», 1959, 5 ноября). В 30-е годы Поляков снова жил в Москве, умер в 1943 г. в Новосибирске — в эвакуации.

[086] Здесь и ниже цитируется стихотворение А. Блока «Вячеславу Иванову (1912).

[087] Выражение из стихотворения Андрея Белого „Маг“ (1903), посвященного Брюсову.

[088] „Фармацевтами“ в кругах художественно-литературной богемы называли состоятельных завсегдатаев артистических клубов и кафе, не принадлежавших к артистическому миру, но желавших быть причастными к таковому.

[089]Сабанеев ошибается: стихотворение Брюсова „Два голоса“, откуда он цитирует строчку, написано задолго до революции и не имеет никакого отношения к политическим событиям.

[090] Вероятно, имеется в виду старший сын Каменева, Александр, осужденный впоследствии по делу „троцкистско-зиновьевского блока“.

Печатается по тексту газетной публикации: „Русская мысль“, 1959, 8 декабря. В оригинале обозначение рубрики: „О прошлом. Серебряный век русской литературы“

[091] На самом деле Балтрушайтис родился в 1873 г.

[092] Стихи Балтрушайтиса на литовском языке публиковались с 1930 г.

[093] Балтрушайтис был послом Литвы в СССР до 1939 г.

[094] Балтрушайтис умер в Париже в 1944 г.

Печатается по тексту газетной публикации: „Русская мысль“, 1959. В оригинале обозначение рубрики: „О прошлом. Серебряный век русской литературы“.

[095] Драматическая поема „Человек“ была издана в Париже в 1939 г.

[096] Имеется в виду литературный салон в петербургской квартире Иванова на Таврической улице, 25.

[097]На самом деле Иванов не был совсем чужд политической „злобе дня“. Вместе с Бальмонтом он написал текст „Гимна Свободной России“, положенный на музыку Гречаниновым (см. прим. 3 к статье „О Гречанинове“ в настоящем издании). Перу Иванова принадлежит цикл стихов „Песни смутного времени“.

[098] Разрешение на выезд Иванов получил в 1924 г. после четырех лет, проведенных в Баку; до 1936 г. он сохранял советское гражданство.

[099] Pudenda (лот.) — внешние половые органы.

[100] Среди них П. Я. Чаадаев, 3. Н. Волконская, В. С. Соловьев.

Печатается по тексту газетной публикации: „Новое русское слово“, 1955, 13 ноября.

В оригинале обозначение рубрики: „Мои встречи“.

[101]К числу таких скандалов можно отнести, например, лекцию Соловьева, прочитанную им вскоре после убийства Александра II (в ней он публично призвал нового императора простить цареубийц), труды Соловьева, посвященные проблемам единства православной и католической церквей.

[102] Имеется в виду книга Соловьева „Оправдание добра“ (1897).

Печатается по недатированной авторской машинописи.

[103] В противовес Сабанееву, многие мемуаристы утверждают, что в советские учреждения Флоренский приходил в рясе.

[104] Эти идеи развиты в книге Флоренского „Мнимости в геометрии“ (1922).

[105] Флоренский был армянином по материнской линии.

[106]Умное делание», или «исихазм» — в православной аскетике особые приемы для приведения души в состояние религиозного экстаза.

[107] Флоренский был расстрелян в 1937 г.

Мои встречи

Печатается по тексту трех публикаций в газете «Новое русское слово», 1953, 1954.

В оригинале обозначена рубрика: «Мои встречи».

[108] На самом деле С. И. Танеев после смерти матери получил соответствующую до. о наследства. Так. Ю. И. Сабанеева в письме к С. И. Танееву от 17 декабря 1903 г. пишет: «Вы говорили как-то, что у Вас есть капитал в десять тысяч в конторе Волкова… Вы говорили, что не берете проценты и на капитал нарастают проценты на проценты…» (РГАЛИ, ф. 880, on. 1, ед. хр. 440, л. 47 об.). При этом между С.

И. Танеевым и братом не было столь решительного охлаждения, как пишет Сабанеев.

Об этом свидетельствуют многочисленные упоминания о встречах с ним в «Дневниках» С. И. Танеева.

[109] Такое отношение В. И. Танеева к музыке было вызвано, несомненно, давлением отца: «Постоянно принуждая меня играть, притесняя, насилуя, он внушил мне к музыке отвращение» [Танеев В. И. Детство. Юность. Мысли о будущем. М., 1959. С. 81).

[110] Весь этот эпизод передан Сабанеевым в стиле, характерном для эмигрантской печати 20-х-ЗО-х годов (ср. рассказы М. Аверченко, Тэффи и др.). На самом деле «толстой кипы писем», разумеется, не было. По воспоминаниям П. В. Танеева, «у отца был особый бумажник из красного сафьяна, который лежал отдельно от всех других бумаг.

В нем лежала фотография Карла Маркса с автографом Владимиру Ивановичу и длинное письмо К. Маркса профессору М. М. Ковалевскому на французском языке с отзывом о Владимире Ивановиче» (Танеев П. В. Из воспоминаний о Владимире Ивановиче Танееве // Танеев В. И. Детство. Юность. Мысли о будущем. С. 705).

[111] См.: Андрей Белый. На рубеже двух столетий. М., 1989.

[112] Лугинин происходил из семьи уральских заводчиков. Помимо химии, он занимался также теорией и практикой сельского кооперативного движения, опубликовав несколько трудов по этому вопросу, однако об участии его в революционной народнической организации «Черный передел» не известно.

[113] Лугинин широко занимался благотворительностью, построив на принадлежавших ему землях, школы, больницы и т. д.