Прошло более двух месяцев. Шел к концу сентябрь. Расследование, возглавляемое капитаном Мильчареком, дальше не двигалось. Убийца Романа Брегулы обнаружен не был, В управлении милиции утвердилось мнение, что это преступление - результат сведения личных счетов в среде преступников. Убийца сумел замести следы, и обнаружить его можно будет лишь в случае, если он сам себя чем-либо выдаст или если кто-либо выдаст его.

Капитан Мнльчарек был убежден, что в среде преступников немало найдется таких, которые могут кое-что рассказать по этому поводу. Вот почему его сотрудники продолжали прощупывать среду, в которой действовал «организатор», и собирать о нем сведения.

«Организатор» - стало условным названием папки с документами по делу Романа Брегулы, названием, присвоенным этому делу капитаном Мильчареком.

Шло время, а все усилия напасть на след убийцы или хоть как-то продвинуть расследование оказывались тщетными.

Майор Калинович в это время занимался делом крупной шайки похитителей автомобилей. Она действовала в основном на Побережье. Угонялись «варшавы», притом только светлые, затем их перегоняли в Познань, иногда в Варшаву или в Катовицы и продавали па черном рынке. Воры располагали целым арсеналом фальшивых документов, а при сделках пользовались украденными удостоверениями личности. Кража документов осуществлялась обычно так: вор поселялся в многоместном номере гостиницы и, пользуясь беспечностью своих товарищей по ночлегу, выкрадывал у них документы, ничего другого при этом не трогая.

Банда была прекрасно организована. Существовало «разделение труда». Одни угоняли автомобили, другие обеспечивали их всеми необходимыми документами, третьи, имевшие собственный гараж, укрывали машины, меняли номерные знаки и номера на моторах. И наконец, четвертые занимались сбытом угнанных машин. За полтора года банда украла и продала автомашин на сумму свыше трех миллионов злотых. Теперь вся шайка была арестована. Милиция разыскивала по всей стране угнанные машины, возвращала их законным владельцам. Чаще всего пострадавшими оказывались государственные и кооперативные предприятия и учреждения, даже популярный на Побережье «Дзенник Балтыцки» оказался в их числе.

В четверг 24 сентября в кабинете майора Калиновича раздался звонок.

- Алло, Лешек, это ты?

- Михал, это я, узнаю тебя по голосу, хотя в трубке страшный треск.

- Точно, капитан Михал Новак собственной персоной.

- Ты звонишь, чтобы пригласить меня на именины?

- Это само собой разумеется. А сейчас мне надо кое-что тебе рассказать. Возможно, это тебя заинтересует.

- Ну выкладывай, что там у тебя. Чую, хочешь втравить меня в какое-то паскудное дельце. Ничего из этого невыйдет. Пока не покончу со своими «автомобилистами», и думать ни о чем другом не стану. Хоть бы там у тебя все горело и рушилось.

- Именно все горит и рушится…

- В таком случае звони пожарникам.

- Им уже позвонили. Может быть, все-таки ты дашь мне наконец договорить?

- Ну давай.

- Ты еще помнишь владельца мастерской, который спрыгнул с моста? Ярецкого? Влодзимежа Ярецкого, кажется? Наше отделение занималось предварительным следствием, а потом передали дело в ваше управление, и ты его принял.

- Помню. Это было самоубийство, и прокурор прекратил следствие.

- Не о Ярецком речь. Сегодня утром в бывшей его мастерской на Хелминской произошел сильный взрыв.

- И что же?

- Двое легко ранены, остальные отделались испугом.

- А Барбара Ярецкая?

Майор давно не виделся с красивой вдовой, решив не продолжать служебного знакомства. Однако зеленых глаз пани Барбары никак не мог забыть.

- Она в числе пострадавших. Но ничего опасного нет.

- Что же все-таки произошло?

- Наши сейчас там, на Хелминской, изучают обстановку. Что-то взорвалось, начался пожар. Взрывом разрушило одну внутреннюю перегородку, высадило дверь и окно. Пожар был потушен до приезда пожарников. Хозяйка мастерской оказалась молодцом. Хоть ей изрядно досталось, голову не потеряла. Сама руководила тушением пожара и всеми спасательными работами. Им еще здорово повезло. Могло быть значительно хуже.

- Ты меня заинтриговал. Пожалуй, съезжу на Хелминскую.

- Я знал, что эта тебя заинтересует. Я тоже еду туда. Значит, увидимся.

Майор быстро убрал одну из многих папок с документами по делу банды «автомобилистов», которую изучал, и выехал на Хелминскую. Еще издали он увидел у дома номер семнадцать столпившихся зевак. Милиция предусмотрительно закрыла ворота во двор, где размещалась мастерская. Но любопытствующие - а в них никогда нот недостатка - все равно не расходились. Неужели ожидали нового взрыва?!

Майор с трудом протиснулся к воротам. Поскольку он был в гражданском, пришлось предъявить служебное удостоверение стоявшему у ворот милиционеру, после чего тот открыл калитку и впустил его во двор.

Майору Калиновичу были хорошо знакомы и этот двор, и эта мастерская. Ведь он уже однажды побывал здесь после того, как адвокат Рушинский вручил письмо Ярецкого.

Мастерская Ярецкой размещалась в кирпичном, довольно длинном одноэтажном помещении. Здесь же обосновалось еще два ремесленных предприятия - столярная и шорная мастерские. С другой стороны двора стоял двухэтажный жилой дом.

Одноэтажное строение, где размещались ремесленные мастерские, имело почти плоскую крышу, покрытую толем. Первой с краю, ближе к воротам, и была мастерская Ярецкой. Сюда вело два входа, один - непосредственно в маленькую конторку, за которой следовали два больших производственных помещения, где были установлены оборудование и машины; второй - широкие ворота - в одно из помещений; через ворота автомашины прямо со двора могли въезжать внутрь мастерской. Окно конторки выходило в сторону ворот, а большие зарешеченные окна производственных помещепий - на соседнее здание.

Майор сразу понял, что здесь случилось. Сильный взрыв произошел в конторке. Взрывом вырвало часть крыши прямо над ней и высадило окно вместе с рамой. Дверь, должно быть, была приоткрыта, ибо взрывной волной ее сорвало с петель и отбросило метра на три в сторону. Внутри конторки все было разрушено, в том числе сложенная вполкирпича стенка, отделявшая конторку от производственного помещения. Весь двор был усыпан кусками толя, обломками досок и клочками бумаг. Некоторые ив них были обгоревшими.