Будьте осторожны. Вы избежите риска, если будете хорошо информированы.

Если кто-то из вас проводит эти эксперименты с дыхательными упражнениями, рекомендую прекратить это, пока не поздно.

Берлин, 24 ноября 1921 г.

Вы задаетесь вопросом, что является причиной движения. Каждой позиции тела соответствует определенное внутреннее состояние и, наоборот, каждому внутреннему состоянию соответствует определенная позиция. У каждого человека имеется определенное количество привычных позиций, он переходит от одной позиции к другой, никогда не останавливаясь на промежуточных позициях.

Факт того, что вы принимаете новые, непривычные позы, позволяет вам наблюдать за вами изнутри другим образом, чем вы это делаете. Это особенно ясно, когда вы должны застыть на месте при команде «стоп». Напряженные мышцы должны оставаться в напряженном состоянии, то же самое происходит и с расслабленными мышцами. К тому же при подобной команде вы не только выполняете ее внешне, но она должна влиять на ваше внутреннее движение. Вы прилагаете усилия для сохранения своих мыслей и эмоций такими, какими они были, одновременно наблюдая за самим собой.

Предположим, вы хотели бы стать актрисой. Ваши обычные позы соответствуют определенной роли. Например, роли служанки, а вам необходимо сыграть роль графини. А у графини свои отличительные позы. В Добротной школе драматического искусства вас научат, например, двумстам позам. Характерными позами для графини, например, являются позы номер 14, номер 68, номер 101 и номер 142. Когда вам это известно, вам достаточно на сцене перейти от одной позы к другой, поэтому, какой бы вы ни были плохой актрисой, в течение всего спектакля вы будете графиней. Но если вы не знаете этих поз, то даже самый неискушенный зритель обнаружит в вас не графиню, а служанку.

Вам следует наблюдать за собой иначе, чем вы это делаете в обычной жизни. Вам необходима другая позиция, отличающаяся от той, которая вам была до сих пор присуща. Вы знаете, к чему ведут ваши обычные позиции. Не имеет никакого смысла ни для вас, ни для меня продолжать работу в той же манере, т. к. у меня нет никакого желания работать с вами, если вы остаетесь такими, какими вы есть. Вы стремитесь к знаниям, но то, что у вас до сих пор было, не является таковыми. Это только механический набор информации. Эти знания не в вас, а вне вас. Они не имеют никакой ценности. Какой интерес представляет для вас то, что вы знаете, если оно было привнесено однажды кем-то другим? И так как вы этого не создавали, это, как следствие, обесценивает эти знания. К примеру, вы говорите, что вы умеете набирать страницу типографским шрифтом для газет, что для вас имеет значение. Но то же самое может сделать машина. Комбинировать, это еще не создавать.

Каждый обладает ограниченным перечнем обычных поз и внутренних состояний. Она художница и вы можете сказать, что у нее свой стиль, это ограничение. Какими бы ни были сюжеты ее картин, это будет одно и то же. Откуда бы они ни были взяты, из европейской или азиатской жизни, я тотчас же узнаю, что эти картин принадлежат ей и никому другому. Если актер, который будет одним и тем же во всех ролях, только самим собой, каким актером считать его? Только случай смог бы предоставить ему роль которая полностью соответствовала тому, кем он является в жизни.

На данный момент, всякое знание механическое, как и все остальное. Например, я посмотрел на женщину, тотчас же она становится благожелательной. Если же я посмотрю на нее гневно, она разозлится, и не только на меня, но и на своего соседа, а ее сосед разозлится на другого и т. д. Она негодует, потому что я посмотрел на нее недобрым взглядом. Это у нее происходит механически. Но она не может разозлиться по своей собственной и свободной воле. Она рабыня позиции других. Это не было бы настолько серьезным, если бы эти другие все были живыми существами, но она также рабыня вещей. Любая вещь сильнее ее. Это вечное рабство. Не вам принадлежат ваши функции. Вы сами являетесь функцией того, что происходит в вас.

Перед лицом новых вещей нужны новые позиции. Посмотрите: в данный момент каждый слушает по своему усмотрению. Оно соответствует его внутренней позиции. К примеру, Староста слушает, размышляя, а вы — чувствуя; и если вас попросят повторить только что сказанное, каждый ответит на свой манер, в зависимости от внутреннего состояния на данный момент. Спустя час кто-то может сказать неприятную вещь. Старосте, тогда как вам дадут для решения математическую задачу; то, что повторит Староста о том, что он слышал, будет высказано в связи с его чувствами, в то время как вы облечете свое высказывание в логическую форму.

Все это происходит потому, что действует один центр, например, мысль или чувство. Вы должны научиться слушать по-другому. То, что вы познали до сих пор, есть знание одного центра, знание без понимания. Много ли существует вещей, которые вы знаете и в то же время понимаете? Например, вы знаете, что такое электричество, но понимаете ли вы это так же четко, что дважды два четыре. Вы понимаете это так прекрасно, что никто не может вам доказать обратное. Но что касается электричества, то это совсем другое дело.

Сегодня вам объясняют одним образом, вы в это верите, завтра вам дадут другое объяснение, вы в это тоже поверите. Но понимание — это восприятие не одним центром, а, по крайней мере, двумя. Существует более объемное понимание. Но на данный момент достаточно, чтобы вы достигли осуществления контроля одного центра над другим. Когда один центр воспринимает, а другой, являясь свидетелем этого восприятия, соглашается с ним или, напротив, отбрасывает его, тогда и происходит понимание. Если дискуссия центров не приводит ни к какому окончательному результату, то это будет полупониманием. Полупонимание также не удовлетворяет. Нужно, чтобы все, что вы здесь слышали и то, о чем вы говорите между собой в другом месте, было сказано или .выслушано не одним центром, а двумя. В противном случае это не даст никакого положительного результата ни для вас, ни для меня. Для вас это будет как вчерашний день: простое накопление новых информации.

Лё Приёрэ, ноябрь 1922 г.

Все данные в Институте упражнения могут быть разделены на семь категорий. В первой категории упражнения имеют в качестве центра гравитации тело, во второй — мышление, в третьей — чувство. В четвертой категории — мышление и чувство вместе. В пятой — тело и чувство. В шестой — чувство, мышление и тело. Что касается седьмой категории, она охватывает в одно целое эти три и наш автоматизм.

Нужно признать, что большую часть времени мы живем в этом автоматизме. Если бы мы жили все время с помощью одних наших центров, то это не имело бы достаточно энергии. Этот автоматизм, следовательно, особенно нам нужен, хотя сейчас он является нашим худшим врагом. Мы должны сначала, на время, освободить себя от него, чтобы создавать тело и сознательно мыслить: пока мы не свободны от автоматизма, мы никогда не сможем научиться большему — мы должны на время отстранить его. Позже следует изучить этот автоматизм с целью приспособить его для наших нужд.

Мы уже знаем некоторые упражнения. Например, мы изучили упражнения для тела. Мы взялись за другие задачи, которые были элементарными упражнениями для развития мышления. Мы еще не сталкивались с упражнениями для чувства. Они более сложные. Сначала их даже трудно себе представить.

Однако они представляют для нас особую важность. Область чувств занимает первое место в нашей внутренней жизни. Действительно, все наши несчастья проистекают из хаотического состояния, чувств. В нас слишком много подобного материала, с которым мы живем.

И в то же время у нас нет чувств. Я хочу сказать, что у нас нет ни объективных, ни субъективных чувств. Все наши чувства насыщены чем-то чужым и полностью механическим. К примеру, у нас нет никакого ни морального, ни субъективного, ни объективного чувства. (Существует три вида чувств: субъективное, объективное и автоматическое).