Делла Стрит ждала ответа, но Мейсон молчал.

— Ну и что? — спросил Мейсон. Улыбнувшись, Делла сказала:

— Продолжайте. Вы думаете вслух и заставляете меня высказываться и разъяснять свою точку зрения.

Очевидно, Мейсон не слышал ее. Внезапно он сказал:

— Делла, сейчас же свяжись по телефону с Полом Дрейком. Я хочу переговорить с ним до прихода Аделлы Гастингс.

Делла Стрит сжала в руке трубку телефона и стала быстро набирать номер.

— Пол Дрейк на проводе, шеф.

Мейсон взял трубку:

— Пол, есть срочное дело. Необходимы немедленные действия.

— Я всегда действую немедленно.

— Помолчи, сейчас не до шуток, — заявил Мейсон. — Я хочу, чтобы ты собрал шесть или семь молодых женщин двадцати семи — тридцати двух лет, весящих от ста до ста семнадцати фунтов. Все должны быть в больших темных очках. Пошли одного из своих детективов в аптеку, чтобы он купил дюжину очков с самыми большими и самыми темными стеклами.

— Когда это сделать?

— Сейчас же, — ответил Мейсон.

— Пожалей, Перри! Я не могу…

— Заплати им, сколько сочтешь нужным, — сказал Мейсон. — Я впутался в дело, которое меня беспокоит и лично, и профессионально. Возможно, твоя сотрудница по приему посетителей знает девушек, работающих в этом здании, которые примерно на полчаса могли бы уйти с работы. Пошли детектива вниз, в ресторан. Пошли кого-нибудь на парковку машин. Поговори с молодыми женщинами, которые паркуют машины. Скажи им, что они могут заработать за час двадцать долларов. Позвони мне, как только соберешь их.

— Двадцать долларов за час? — переспросил Дрейк.

— Пятьдесят, если необходимо. Мне нужны результаты.

— Спешу выполнять, — сказал Дрейк. — Начну со своей сотрудницы по приему посетителей. У меня сейчас здесь пара свободных детективов и молодой парень, который спустится в аптеку и купит очки. Нужны большие с темными стеклами?

— Вот именно. Большие с темными стеклами. Я тебе позвоню, как только мы будем готовы. Запомни, Пол. Собери всех этих девушек в своем кабинете, пусть они наденут темные очки и ждут сигнала.

В нужное время Делла позвонит тебе и скажет: «Пол, это Делла». Это все. Сразу после этого выводи своих девушек в коридор. Пусть они идут в нашу приемную. Скажи им, чтобы они туда не входили, пока я не выйду из своего кабинета с молодой женщиной, которая также будет в темных очках. Я подойду к вашей группе, и мы пойдем вместе. Понял?

— Конечно, — ответил Дрейк.

Мейсон повесил трубку. Делла Стрит посмотрела на Мейсона и улыбнулась.

— Вот это преимущество размещения на одном этаже с детективным агентством.

Мейсон задумчиво кивнул.

— Идея, насколько я понимаю, состоит в том, чтобы выстроить их всех в линию и произвести опознание.

— Именно так, — сказал Мейсон. — Ты же знаешь Герти. Если я приведу в приемную Аделлу Гастингс в темных очках и спрошу: «Герти, когда-либо до этого ты видела эту молодую женщину?» — Герти, естественно, скажет: «Это как раз та женщина, которая оставила здесь сумку, миссис Гастингс. Ваша сумка в офисе у мистера Мейсона, миссис Гастингс». Такова человеческая сущность. Герти к настоящему моменту помнит только, что женщина хорошо сложена, двадцати семи — тридцати лет, носила темные очки с большими стеклами. Она была в приемной и забыла здесь свою сумку. Но если случится что-то непредвиденное, Герти, не задумываясь, произведет опознание, и мы попадем в беду.

— Что вы имеете в виду под «что-то случится»? — спросила Делла Стрит.

— Если кто-то украл сумку Аделлы Гастингс, сделал два выстрела из револьвера, который был в сумке, всякое может случиться. А если, с другой стороны, эти выстрелы произвела Аделла Гастингс, а затем устроила весь этот спектакль, с тем чтобы втянуть меня в это дело, можно быть уверенным в том, что что-то уже случилось. Она…

Мейсон замолчал, поскольку раздался стук в дверь его кабинета. Он кивнул Делле Стрит, которая открыла дверь.

— Здравствуйте, миссис Гастингс, — сказал Мейсон. — Вы, должно быть, встали очень рано, чтобы совершить такую поездку?

— Да, это действительно так.

— Где же ваши темные очки?

— Боже, да я не ношу темных очков. Надеваю их только при поездках через пустыню в дневное время. В городе никогда не ношу.

— А темные очки у вас с собой?

— Конечно. Без темных очков почти невозможно вести автомобиль при поездке из Лас-Вегаса сюда.

— Ослепительный свет в пустыне?

— Да, невозможно смотреть.

— Что вы делаете с очками, когда за ненадобностью снимаете их?

— Кладу в футляр и в сумку.

— Были ли в сумке, которую я вернул вам, темные очки?

— Нет.

— Значит, кто-то носит их?

— Конечно.

— Нашли ли вы в сумке пустой кожаный футляр из-под очков? Когда сумку я передавал вам, то футляр был в сумке.

— Да, футляр был на месте.

— Сейчас у вас другие очки?

— Да, вчера по дороге домой я остановилась около аптеки и купила очки.

— Сегодня утром у вас были с собой кошелек и сумка?

— Да.

— Из них ничего не пропало?

— Нет. Почему вы задаете эти вопросы, мистер Мейсон?

— Можно посмотреть ваши темные очки?

Она открыла сумку, достала футляр и вытащила очки.

— Почему эти очки так подходят к футляру, как будто он сделан специально для них? — спросил Мейсон.

— Обычно я покупаю особые, дорогие темные очки. И на этот раз мне удалось купить очки той же марки со стеклами того же размера, что были у меня раньше.

— Футляр подошел для них?

— Да.

— Как вы думаете, запомнил ли вас продавец, который продал вам очки?

— Сомневаюсь. Мне их никто не продавал. Я вошла в аптеку, выбрала нужные мне очки и, поскольку цена на очках была обозначена, положила деньги на прилавок, сделав знак продавцу, который кого-то обслуживал. Я взяла очки, продавец помахал мне рукой, давая знать, что все в порядке. Поэтому я оставила деньги и вышла. Я торопилась, а он был занят.

— Хорошо, — сказал Мейсон, — эту аптеку вы сможете найти?

Она нахмурилась и сказала:

— Не знаю, думаю, что смогу. Я узнаю эту аптеку, если снова увижу ее. Думаю, что да.

— Где вы взяли деньги, чтобы купить эти очки?

— Я уже вам говорила, что муж дал мне пятьсот долларов. Я сказала ему, что кто-то украл мою сумку и кошелек. Он дал мне денег и велел купить другую сумку. Что касается находившихся в сумке вещей, то мне, по его словам, вероятно, возвратят все, кроме кошелька с деньгами. Он сказал, что воры обычно возвращают водительские права, кредитные карточки и другие вещи. Они не хотят иметь на руках компрометирующие их предметы. Что касается денег, то их нельзя идентифицировать. Поэтому все, кроме денег, они обычно упаковывают в конверт и отсылают владельцу. Муж сказал, что, возможно, все будет дома, когда я вернусь к себе.

— Хорошо, — произнес Мейсон. — Теперь послушаем вас. Что вас привело ко мне?

— Вы отзывчивый человек, — сказала миссис Гастингс. — Я постоянно думала над вашими словами. Мне кажется, что-то случилось. Я не смогу успокоиться, пока не буду убеждена в обратном.

— Я бы хотел попросить вас, — сказал Мейсон, — надеть очки, чтобы я смог посмотреть на вас в очках.

Она вытащила очки и надела их. Мейсон задумчиво посмотрел на нее.

— У тех очков были очень большие стекла? — спросил Мейсон.

— Самые большие из имевшихся, — ответила миссис Гастингс. — Когда вы находитесь в пустыне, особенно летом, яркий свет совершенно невыносим. Поэтому хочется глаза максимально прикрыть. Я пользовалась темными защитными очками, но они очень нагреваются. Поэтому я перешла на другие. «Упликенс» стекла, размер 24-Х. Это код стекол. Он обозначает их размер и затемненность. Стоят десять долларов.

— А налог? — спросил Мейсон.

— Цена обозначается обычно не круглой цифрой. Поэтому десять долларов — это стоимость очков, включая налог. Это везде так. Каким бы ни был налог, стоимость таких очков везде десять долларов. У «Упликенса» это стандарт. Они рекламируют свои очки в модных магазинах.