— Какую еще речь?

— Ну, речь про пришельцев.

— А ты пришелец?

Она выглядела серьезной.

— Нет.

— А если нет, так чего тебе?

— Да нет, ничего…

— Так и не лезь. Время только тратишь.

Ее взгляд и тон были такими жесткими, что я даже невольно пробормотал какое-то извинение. Судзумия Харухи поглядела на меня так, будто я был кочаном капусты, презрительно отвела взор и хмуро уставилась на доску.

Так и не придумав, что на это ответить, я был спасен пришедшим Окабе.

Поджав хвост, я разочарованно повернулся обратно и заметил, что некоторые ученики наблюдали за всем этим с большим интересом. Я обвел их глазами, они понимающе улыбались и их взгляды будто говорили: «Ну вот, так мы и думали», а некоторые даже сочувственно мне кивали.

Эй, это действует на нервы! Потом все объяснилось — все они были из Восточной средней школы.

Наверное, из-за этого крайне отрицательного первого опыта я начал подумывать, что, пожалуй, лучше держаться от Судзумии Харухи подальше. Впрочем, планы эти были сорваны спустя неделю.

В классе еще не все поняли, что к чему, находились и те, кто пытался заговорить с, постоянно хмурящей брови и сердито выгибающей губы Судзумией Харухи.

Большей частью это были суетливые девчонки, желающие из лучших побуждений помочь новенькой влиться в жизнь класса. Дело, в общем-то, хорошее, но с этой собеседницей все было бесполезно.

— Привет! Смотрела вчера сериал? В девять часов?

— Нет.

— А? Почему?

— Не знаю.

— Глянула бы! Ой, он ведь уже долго идет, ты, наверно, не поймешь ничего. Давай я сюжет расскажу!

— Заткнись.

Вот такие дела.

Было бы гораздо лучше, если бы она отвечала с безразличным видом, но нет — нужно было обязательно выразить свое раздражение и голосом, и выражением лица так, что все, кто пытался с ней заговорить, начинали думать, что они сделали что-то ужасное. В конце концов, все они бормотали: «Аа… Ну…», — и с поникшим видом, плелись прочь. «Я что-то не то сказал?»

Успокойтесь, ничего вы не сказали. «Что-то не то» — это скорее про голову Судзумии Харухи.

Хотя нет ничего особо трудного в том, чтобы поесть одному, все-таки, почему бы не собраться компанией за одним столом и, переговариваясь, не пожевывать бенто? Во время перерыва я обедал вместе с моим хорошим приятелем Куникидой, с которым учился раньше, и сидевшим по-соседству в классе, выпускником Восточной средней школы Танигути.

Как-то раз речь зашла о Харухи.

— Ты тут с Судзумией говорил, — будто невзначай заметил Танигути.

Я кивнул.

— Она тебе наговорила всякой ерунды и затем отшила?

Ага, точно.

Танигути запихал вареное яйцо себе за щеки и с набитым ртом сказал:

— Если ей кто интересен, тому она ничего такого не говорит. Сдавайся! Теперь-то понял, что она с прибабахом? Я с Судзумией учился три года в одном классе, уж поверь мне, я ее знаю, — начал он.

— Все эти выкрутасы — это для нее норма. Я думал, она в десятом классе поуспокоится, но, видно, не судьба. Видел же, что она в первый день устроила?

— Это ты про пришельцев? — влез в разговор Куникида, до того с величайшим вниманием вытаскивавший косточки из рыбы.

— Ага. Она и в средней школе всякие непонятности говорила, а уж что делала — так это вообще. Например, эта история с рисунками на школьном дворе.

— А что случилось?

— Знаешь, есть такое устройство, которое на траве линии известкой рисует? Ну, понял, да?.. Короче, она этой штукой нарисовала огромные знаки! Да еще и ночью в школу пробралась для этого!

При этих словах Танигути ухмыльнулся.

— Ох, и удивился! Притащился я в школу поутру, а там, на площадке — повсюду огромные круги да треугольники. Вблизи смотрел, что нарисовано — ничего не понятно. С четвертого этажа смотрел — да все равно, непонятно, что там.

— А, вспомнил, видел я это, — сказал Куникида. — Это, случайно, в городской газете не печатали? Там вроде даже снимок с воздуха был. Похоже на какие-то фигуры, как в пустыне Наска.

Я об этом ничего не помнил.

— Ага, печатали. «На школьном дворе средней школы появились загадочные знаки», или что-то вроде того. И кто же, думаете, оказался преступником, учудивший такую штуку?

— Так это она?

— Она сама так сказала, точно. Вот только зачем? Ее даже к директору вызывали. Всех учителей согнали туда, все выспрашивали у нее.

— Ну и зачем же?

— Понятия не имею, — честно ответил Танигути, пытаясь старательно прожевать полные щеки риса.

— Говорят, она так и не созналась. Конечно, когда она на тебя так молча уставится своим ужасным взглядом, так что и сказать не знаешь. Кто-то говорит, что она пыталась вызвать НЛО, другие — демонов, или открыть портал в другой мир. Слухи разные ходили, но, в общем, сама она не говорит, так что это тайна, покрытая мраком.

Я живо представил себе, как Харухи в полной темноте сосредоточенно рисует белые линии. Наверняка она эту штуку, рисующую линии и мешок с известкой заранее вытащила со склада спортинвентаря. Может, даже фонариком запаслась. Освещенное неровным светом лицо Харухи было исполнено трагизма… ладно-ладно, это просто фантазия.

Вообще-то, Судзумия Харухи почти наверняка действительно стремилась вызвать НЛО, демонов или даже открыть портал в другое измерение. Наверное, провозилась на площадке всю ночь, но ничего не вышло, и она была жутко разочарована, будто весь смысл ее жизни был потерян.

— Но и это еще не все! — Танигути продолжал уплетать завтрак.

— Бывало я, прихожу в школу, а все парты в классах вытащены в коридор или школьная крыша звездами разрисована. В другой раз — по всей школе навешаны бумажки с заклинаниями. Знаешь, китайские заклятья, которые ко лбу зомби клеят. Понятия не имею, зачем.

Кстати говоря, Судзумии Харухи в тот момент в классе не было — иначе такой разговор вряд ли был бы возможен. Хотя, даже если бы она здесь и была, то сделала бы вид, что ей все равно. Харухи, как только заканчивался четвертый урок, сразу же покидала класс и возвращалась к пятому. Обедов из дома она с собой вроде не носит, поэтому, думаю, ходит обедать в столовую. Но не ест же она целый час перерыва, в самом деле! К тому же, она пропадала и на всех остальных переменах. Слоняется просто так без дела, что ли…