года: “Из всех возможных вариантов социально-экономической стратегии кремлевская группировка избрала наихудший.

Вновь сформированное правительство уже начало, будет проводить, и в этом нет никаких сомнений, убийственную для России политику…

Согласие с тем, что происходит, либо непротивление этому означает предательство своих избирателей, своей истории, России в целом.

Кроме того, у страны нет запаса времени, чтобы спокойно ждать очередной “ротации” властей.

Партия зовет трудящихся выйти на митинги и демонстрации 1 и 9 мая под лозунгами: “Ельцина — в отставку !” “Никакого доверия правительству!”..

Очевидно, что первейшей задачей партии является организация нарастающего протеста, соединение экономической борьбы масс с политической.

ЦК КПРФ полагает необходимым немедленно начать массовый сбор подписей под требованием отставки президента Ельцина и изменения Конституции. Это надо делать на любом пикете, митинге, голодовке, забастовке, на любой акции протеста. Чем шире и организованнее будет это движение, тем легче и органичнее перерастет оно во Всероссийскую забастовку, к которой мы призовем трудящихся…”

Итак: 19 апреля 1997 года ЦК КПРФ в лице его председателя Геннадия Зюганова, выступившего с политическим отчетом, предложил съезду выработать новую генеральную линию — линию на организацию народного наступления на режим с целью отставки президента Ельцина и правительства младореформаторов.

Съезд обсудил это предложение и в постановлении по политическому отчету записал: “Центральному комитету КПРФ наряду с оправдавшими себя методами парламентской борьбы шире использовать внепарламентские формы сопротивления режиму…Развернуть широким фронтом подготовку к Всероссийской политической забастовке”.

Одновременно с данным постановлением съезд принял резолюцию “О Всероссийской политической стачке”, где было сказано: “Реформы не оставляют людям возможности выжить, и это рождает право на акции гражданского неповиновения.

Съезд призывает партийные организации стать консолидирующим центром всех прогрессивных сил, принять активное участие в подготовке и проведении Всероссийской политической стачки.”

Новую генеральную линию КПРФ съезд одобрил единогласно. У партактива на местах она также встретила полное понимание. И сразу после съезда курс на отставку Ельцина и правительства через организацию акций гражданского неповиновения и Всероссийской политстачки включительно партия стала претворять в жизнь.

Спустя два месяца, 17 июня 1997 года, лидер КПРФ Зюганов сообщил читателям газеты “Советская Россия”: “По всей стране мы собираем подписи (за отставку Ельцина — Н. А.), проводим встречи, пикеты, собрания — только вот за последние четыре-пять дней собрали 300 тысяч подписей. Люди в очереди встают, чтобы выразить властям свой протест. Это форма информирования, форма мобилизации, форма организации людей с тем, чтобы осенью выйти на улицы и площади и на Всероссийскую политическую стачку и прямо заявить обанкротившемуся правительству: уходите, вы не справляетесь, не слышите голоса народа!”

Наступление летних каникул в Думе избавляло руководителей КПРФ от обязанности сочинять законы и позволяло им все свои силы сосредоточить на исполнении первейшей задачи партии — на организации народного протеста, на “соединении экономической борьбы масс с политической”. Но они почему-то направили стоны не на предприятия, где не выдавали денег на хлеб, а туда, где не было перебоев ни с хлебом, ни с кашей — в санатории управления делами президента РФ.

Убытие вождей на отдых тем не менее исполнения генеральной линии не прервало. Рядовые коммунисты по всей стране продолжали встречи с гражданами, которые вставали в очереди, “чтобы выразить властям свой протест”, и к осени 97-го собрали 10 миллионов подписей за отставку Ельцина.

Первый разведывательный или, как говорил Зюганов, информационно-мобилизационный шаг к назначенной IV съездом Всероссийской политстачке удался: когда 10 миллионов человек поддерживают генеральную линию на бумаге, тогда, как правило, еще многие миллионы поддерживают ее в уме.

Далее требовалось сделать шаг организационный — создать стачкомы и фонды поддержки бастующих, выдвинуть экономические требования, увязанные с требованиями политическими. Но с этим шагом произошла заминка. Возвратившиеся из отпуска вожди партии словно запамятовали о курсе забастовочного наступления на режим и ничего не предпринимали для его осуществления. А потом начали совершать некие странные колебания.

В сентябре на учредительном съезде Движения в поддержку армии Зюганов назвал Ельцина “главарем антинародного режима” и пообещал всенепременно добиться вотума недоверия правительству в Думе. Но уже в середине октября он же, Зюганов, вместе с лидерами других думских фракций появляется в Кремле и приветствует “главаря” вставанием из-за стола. На следующий день фракция КПРФ снимает вопрос о недоверии правительству. А 6 ноября Ельцин, Чубайс и Немцов приезжают в Думу и производят распитие спиртных напитков типа “Шампанского” вместе с Зюгановым, Рыжковым и Селезневым по поводу вручения последнему ордена.

Руководящие коммунисты, как и предписывал им IV съезд партии, свершили-таки наступление на власть — наступление не забастовками, а бокалами с “Шампанским”.

Один вид наступления на другой лидеры КПРФ заменили без согласования с ЦК и местными парторганизациями. Как восприняло тактику компромисса большинство партии — пока неизвестно. Но известно, что ее категорически не приняли два десятка членов ЦК, которые считают: за “круглыми столами” с властью нельзя национализировать банки, нельзя вырвать из рук иностранных хищников энергоресурсы и сырье, нельзя ввести чрезвычайные меры по пресечению воровства и коррупции и, стало быть, нельзя остановить распад экономики и крушение страны.

Разногласия внутри Компартии в настоящее время уже не являются чисто партийным делом. Вопрос о том: быть или не быть сегодня диалогу КПРФ с властью есть вопрос о продлении существования власти: раз крупнейшая непримиримая к режиму партия мирится с ним, значит, другого выхода нет, значит, надо терпеть все, что творит режим.