– Пропавший ключ?

– Это мы как раз и должны выяснить.

– А что они сказали полиции?

– Этого я не знаю. Их показания строго засекречены. Мне во что бы то ни стало нужно заполучить хотя бы одного из этой четверки для перекрестного допроса на суде. Тогда, по крайней мере, у нас появится хоть какая-то отправная точка.

– Значит, вы попытаетесь протолкнуть дело на предварительное слушание и будете строить защиту, не имея никаких фактов, свидетельствующих в нашу пользу?

– Примерно так.

– Возможно ли, что в сумочке Фей Эллисон мы с вами обнаружили тот самый ключ, который пропал у Карвера Клементса?

– Все может быть. В таком случае либо Фей Эллисон действительно сожительствовала с Клементсом, либо ключ ей подбросили. Но когда он был подброшен и кем? Я склонен полагать, что ключ Клементса находился при нем в момент его смерти. Но когда прибыла полиция, ключа уже не было. Это и есть тот по-настоящему значительный факт, от которого мы должны танцевать.

Делла Стрит с сомнением покачала головой.

– Боюсь, вам придется очень нелегко, но тут уж, видимо, ничего не поделаешь.

Мейсон закурил сигарету.

– Обычно я изо всех сил тяну время. Делла, но боюсь, что в данной ситуации время – наш враг. Поэтому нам ничего не остается, как войти в зал суда, изображая на лице несокрушимую уверенность в своих силах, и выудить из малюсенькой шляпки здоровенного кролика.

Секретарша улыбнулась.

– Но где же нам взять этого кролика, шеф?

– Вернемся в контору, – ответил адвокат, – будем изучать фотографии в поисках ключа к нашей загадке и... – Мейсон внезапно замолчал и сосредоточенно нахмурился.

– Над чем задумались, шеф?

– Я подумал вот о чем. На столе в квартире Клементса стоял стакан, в котором оставалось немного – на донышке виски с содовой, не более двух чайных ложек.

– Ну и что? – не поняла секретарша.

– А что происходит, когда вы пьете шотландское виски с содовой?

– Ну.. В стакане всегда остается немного виски.

Мейсон покачал головой, его глаза возбужденно блестели.

– На донышке остаются кубики льда, – уточнил он. Спустя некоторое время они тают, и в стакане образуется слой воды толщиной примерно в дюйм.

Секретарше передалось возбуждение адвоката.

– Выходит, льда в стакане женщины не было?

– Как не было его и в стакане Карвера Клементса, а между тем на столе находился термос доверху наполненный кубиками льда. Вставайте, Делла, нам пора возвращаться в контору и по-настоящему изучить наши фотографии.

Судья Рэндолф Джордан, занял свое место и постучал молотком, призывая присутствующих к тишине.

– Слушается дело по обвинению Фей Эллисон, – объявил он.

– Мы готовы к защите, – отозвался Мейсон.

– Готовы к обвинению, – доложил уполномоченный окружного прокурора Стюарт Линн считавшийся одним из лучших обвинителей.

Это был крайне осмотрительный человек с худощавым лицом и суровым взглядом. Он обладал расчетливым интеллектом бухгалтера, энциклопедическими познаниями в области юриспруденции и бездушной жестокостью стального капкана.

Линн прекрасно знал о феноменальной находчивости своего противника и относился к Мейсону с осторожностью боксера, выступающего на ринге против чемпиона в тяжелом весе.

– Вызовите доктора Чарлза Кина, – попросил он. Доктор Кин представился как врач и хирург являющийся опытным патологоанатомом и специалистом по судебно– медицинским аутопсиям, в частности насильственно умерщвленных людей.

– Десятого числа сего месяца вы имели возможность осматривать труп в квартире 702 дома, носящего название «Мандрагора»?

– Да имел.

– В какое время суток?

– Примерно в два часа ночи.

– Что вы обнаружили?

– Тело мужчины приблизительно пятидесяти лет от роду, совершенно лысого, но в остальных отношениях весьма хорошо сохранившегося для своего возраста. Тело располагалось на полу, при этом голова была обращена к входной двери, а ноги – внутрь квартиры, левая рука оказалась согнутой и находилась под корпусом, а правая была выброшена вперед. Смерть наступила в промежутке между семью и девятью часами вечера. Затрудняюсь более точно определить время, но она наступила именно в указанный период.

– И вы определили причину смерти?

– Я сделал это позже, а не в ходе первоначального осмотра.

– Что же послужило причиной смерти?

– Отравление, вызванное приемом внутрь цианида калия.

– Вы заметили что-либо необычное во внешнем облике умершего?

– Вы имеете в виду пятно губной помады?

– Именно его.

– На верхней части лба умершего имелось красное пятно нанесенное сильно напомаженными губами, которые были прижаты ко лбу в несколько сморщенном виде.

– Вы хотите сказать, что кожа лба была наморщена?

– Нет, – улыбнувшись, возразил доктор Кин. – Я хочу сказать, что сморщены были сложенные для поцелуя губы, как если бы какая-нибудь женщина прикоснулась ртом ко лбу покойного для последнего поцелуя. Губная помада находилась на верхней части лба, где кожа черепа не имеет складок или морщин.

– Задавайте вопросы, – предложил Мейсону Линн.

– У защиты нет вопросов, – ответил адвокат.

– Вызовите Бенджамина Харлана, – попросил Линн.

Место для дачи свидетельских показании занял толстый неуклюжий гигант с добродушной улыбкой на лице и быстро представился как эксперт по дактилоскопии с почти двадцатилетним стажем работы.

Хорошо продуманными, ловко сформулированными вопросами Линн заставил его рассказать о событиях интересующей суд ночи – об осмотре тела, о поисках латентных следов пальцев в квартире об отсутствии следов на стакане, который обвинение назвало «орудием убийства» и о том, как на стоявшем на столе стакане названном «орудием завлечения», на зубной щетке тюбике зубной пасты и некоторых других предметах были найдены латентные следы пальцев полностью идентичные отпечаткам, взятым у обвиняемой Фей Эллисон.

Затем Харлан опознал все сделанные полицией снимки, показывающие положение тела в момент его обнаружения, обстановку квартиры, стол, опрокинутый стул, «орудие убийства» на полу, «орудие завлечения» на столе, бесспорно, носящее свежие следы пальцев Фей Эллисон бутылку виски, сифон с содовой и наполненный кубиками льда термос.

– Можете задавать вопросы свидетелю – с торжествующим выражением на лице разрешил Мейсону Линн.

– У вас почти двадцатилетний стаж работы в области дактилоскопической экспертизы мистер Харлан – обратился адвокат к эксперту.

– Совершенно верно.

– И вы являетесь специалистом по идентификации?

– Да, сэр.

– Вы слышали показание доктора Кина относительно пятна помады?

– Конечно сэр.

– На фотографии, которую я передаю вам, видно именно это пятно?

– Да, сэр. Кроме того, у меня имеется фотография, на которой это пятно снято крупным планом. Я самолично сделал снимок особой камерой, используемой мною для подобных съемок. У меня с собой есть экземпляр фотографии, если это вас интересует.

– Очень интересует, – ответил Мейсон. – Вы можете предъявить его?

Харлан достал из портфеля фотографию, изображение отпечатка губ на лбу мертвеца оказалось очень четким, были видны мельчайшие детали.

– Каков масштаб изображения? – поинтересовался адвокат.

– Один к одному, – пояснил Харлан. – Я рассчитал шкалу расстояний, с помощью которой могу получать изображение точно в натуральную величину.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – Мне хотелось бы приобщить этот снимок к делу в качестве вещественного доказательства.

– Не имею возражений, – откликнулся Линн.

– Скажите, ведь правда, что мелкие линии, изображенные на этом снимке, в такой же степени индивидуальны, как петли в завихрениях дактилоскопического рисунка?

– Почему вы об этом спрашиваете?

– Я хочу обратить внимание вот на какой момент: экспертам в области дактилоскопии хорошо известно что мелкие морщинки, образующиеся на губах человека, являются столь же индивидуальными, отличительными признаками, как и папиллярные линии пальцевого отпечатка.