Ковалев хлопнул себя по лбу, схватил принцессу за плечи и начал трясти ее, но – тщетно. Она билась в судорогах, ничего не видя и не слыша. Ковалев зачерпнул воды из ведра, набрал полный рот и изо всех сил прыснул на принцессу, как это делал обычно в институте, отглаживая брюки. Девушка задохнулась, закашлялась и перестала биться и кричать. Ковалев схватил за руку Неринга, притянул его к принцессе и громко крикнул, показывая на него:

– Виктор! Виктор Неринг! Не Эрл! Эрл жив! Виктор тоже! Это был сон!

Принцесса Энни смотрела на Ковалева безумным взглядом. На дне ее глаз потихоньку вспыхивали искорки разума. Она села, отстранив Ковалева, и протянула руки к ошеломленному Виктору, обняла его и заплакала, тоненько всхлипывая, подвывая, кривя губы и пряча лицо на груди майора. Истерика кончилась. Это были слезы облегчения, совсем-совсем детские, вроде ливня, после которого все становится чище и лучше.

Александр накормил Вихрона и вороненка и отправил их во двор, где они немедленно затеяли свою привычную игру в догонялки. Марис и Ваня согрели воды. Девушки, смеясь, показали на один из сарайчиков и объяснили, что именно там местные жители моются. Горячую воду перетащили туда и первыми отправили в баню женщин, поручив им принцессу. После женщин туда отправились слуги Дракона. Капитан Ковалев объявил тихий час до вечера. Отдельно он заявил девушкам, что Дракон велел не беспокоить его, девушки Дракону понравились, и он, Дракон, велит им отдыхать так, как они пожелают.

Неринг попросил у Александра чешуйку и предложил принцессе прогуляться в саду или поохотиться на местных кроликов. Александр отдал чешуйку, хорошо понимая, что она до вечера не понадобится, и ушел в комнату с вожделенной кроватью. За ним проследовали две самые быстрые и симпатичные девицы, поспешно захлопнув за собой дверь.

Эмсис поднялся на чердак в сопровождении тех же трех красоток, помогавших ему разобраться в погребе, а Иван отправился в тихую спаленку, расположенную справа от входа, с парой смуглых прелестниц.

Дом стал наполняться тихим смехом, вздохами и скрипом. Неринг поспешно взял за руку принцессу Энни и увел ее на свежий воздух, пока увертюра не перешла в более откровенную и громкую фазу. Она проследовала за статным кавалером, улыбаясь своим мыслям.

На открытом воздухе было ветрено и солнечно. От такой погоды у Неринга обычно начинала болеть кожа и ломило виски. Ему хотелось в тень, но деревца в молодом саду пока не давали ни плодов, ни укрытия от солнца. Виктор направился к роще, придерживая принцессу под локоть. Уже через сотню шагов, в благостной тени, Неринг почувствовал себя гораздо лучше.

– Скажите, Энни, что вы искали в этой глуши?

– Я? – лукаво улыбнулась девушка. – Я просто ошиблась домом. На меня напали, оглушили, и дальше я ничего не помню.

– Понимаю. Но кого вы хотели застать в том доме? Эрла Неринга? Кто он вам?

Принцесса нахмурилась и выпятила нижнюю губу. Она думала долго, затем сломала прутик и стала сбивать им, как шпагой, желтые цветки.

– Виктор, скажите, почему вы там не остались? – Она махнула прутиком за спину, имея в виду дом с девчонками. – Там ведь хорошо и весело.

– Просто мне не нужно.

– Правильно ли я понимаю, что у вас кто-то есть?

– Правильно, Энни.

– Вот и у меня есть.

– Эрл Неринг, – скорее утвердил, чем спросил Виктор. – Вы можете о нем рассказать?

– Совсем немного, – согласилась Энни. – Это молодой рыцарь, наследник огромного владения в восточной части Глиона. Мы полюбили друг друга три года назад, а через год, после неудачного сватовства, Эрл примкнул к учению самоверов. Эрл, если начинает чем-нибудь заниматься, достигает высот. Вот и среди самоверов он стал первым.

– Неудачное сватовство? Это как?

Тень пробежала по лицу Энни, только что светившемуся гордостью за своего рыцаря.

– Мой отец очень тверд в делах дружбы и чести. Он давно мечтал породниться со своим старым другом, графом Алистаром. У графа был племянник Леас, друг моего брата, и все хором прочили его мне в мужья. Именно Леас был причиной, по которой мой отец отказал Эрлу Нерингу в жесткой и недопустимой форме. А мне было сказано, что либо я выйду за Леаса, либо отправлюсь в монастырь. Несколько дней назад Леас был убит.

– Так вы, стало быть, теперь свободны?

Принцесса покачала головой:

– Либо за Леаса, либо в монастырь. Отец никогда не меняет данного слова. Вот я и выбрала нечто третье.

– Побег?

– Конечно. Мой брат, епископ Глионский, возглавил поход против еретиков и раскольников, чтобы восстановить мир и спокойствие в королевстве. Я слышала его разговор с отцом, так, мельком. – Принцесса потупила взгляд, и Неринг понял, что она подслушивала разговор родственников настолько подробно, насколько позволяли обстоятельства. – Раскольником объявили моего Эрла. Братец Рэнкс и граф Алистар выступили во главе огромного войска и со дня на день будут здесь. Рыцари передвигаются медленно, – пояснила принцесса в ответ на удивленный взгляд Виктора. – Это Дракон появляется там, где захочет, и в любой момент.

– Да, с этим у нас проблем нет, – подтвердил Неринг. – У нас вообще нет проблем.

Принцесса остановилась и обернулась. Деревня еще была видна в просвете деревьев.

Виктор машинально достал из нагрудного кармана чешуйку. На медно-рыжей поверхности отчетливо проступал ярко-зеленый треугольник. Он указывал своей тупой вершиной вдоль дороги, чуть западнее севера. Когда Неринг менял положение чешуйки, зеленый треугольник поворачивался на ее поверхности, указывая все туда же. Майор убрал чешуйку и вздохнул. Еще одна загадка, и ни одного ответа.

Девушек отправили по домам. Они сияли, безмерно довольные обедом и послеобеденным отдыхом.

Экипаж Великого Дракона выглядел отдохнувшим и свежим. Неринг – после прогулки, остальные – после марафона с красавицами. Принцесса Энни тоже порозовела и окончательно восстановилась после длительного путешествия и ночного нападения.

Компания сидела за столом и неторопливо беседовала. Виктор пересказал Александру историю бегства принцессы.

– Странно, я слышал про Эрла Неринга то же самое, что говорил ваш отец, – промолвил Ковалев. В руках он вертел чешуйку, возвращенную Нерингом с соответствующими короткими комментариями.

Энни дернулась, как от удара плетью:

– От кого?!

– От здешнего старосты староверов, Шестопера.

– От кого?! Шестопер – разбойник и убийца, в Феррасе его трижды приговаривали к медленному отрыванию головы от тела! Но когда поймали, почему-то выслали вместе с таким же сбродом, как он, сюда, на полуостров! Из него самовер такой же, как… как из ваших сегодняшних подружек – монахини!

Мужчины рассмеялись. Иван, слегка робея в присутствии принцессы, тихо сказал:

– Значит, на принцессу Энни напали бандиты, а не самоверы. А как она получила адрес?

– Что получила?

– Ну, как вам сказали, где искать самоверов, Эрла?

Принцесса озадаченно молчала. Затем наклонилась и изящным движением достала из-за отворота кавалерийского сапога свиток грубой бумаги.

На стол легла карта – грубо и наивно нарисованная, но довольно подробная. На ней была изображена часть материка и полуостров, похожий на узкую зубастую челюсть крокодила. Небольшой пролив отделял полуостров от круглого острова.

Принцесса двигала пальчиком по карте, начиная от рисунка, изображавшего холм.

– Холм Праведников, Святая роща, – пальчик принцессы задержался у нарисованного кабана и маленьких, высотой с кабана, деревьев. – Хранитель, потом начинается Челюсть Дракона. Вот первая деревня, вот вторая, вот третья, вот четвертая. Здесь – первая улица налево, третий дом по левую сторону.

Действительно, на карте была изображена дорога и четыре домика, отстоящих друг от друга вполне прилично. Танкисты переглянулись. Четвертый домик стоял почти на берегу моря. Он был помечен крестиком.