– Хм, – задумчиво протянул адвокат. – Значит, Дженнингс беседовал не слишком дружелюбно?

– Он говорил ледяным тоном. Разумеется, его нельзя винить. Норда, наверное, тоже рассердится, когда узнает, что я примчался сюда.

– И когда вы прибыли в город? – поинтересовался Мейсон.

– Вчера в половине одиннадцатого вечера.

– Откуда вам известно, что мисс Эллисон в Лос-Анджелесе?

– Я сам отвозил ее в аэропорт.

– А потом?

Бенедикт откашлялся.

– Я посадил ее на самолет, отправился в кассу и купил себе билет на ближайший рейс.

– Хорошо, продолжайте.

– В аэропорту Лос-Анджелеса я взял напрокат машину.

– И?..

– Поехал к дому Дженнингсов, чтобы следить за ним.

Мейсон бросил взгляд на Деллу Стрит. Ее рука привычно летала над блокнотом.

– И что там произошло, если вообще что-то происходило? – спросил адвокат у Бенедикта.

– Я сидел в машине и наблюдал за домом. Как идиот я курил сигарету за сигаретой. Мимо проехала патрульная машина, и полицейские, вероятно, заметили тлеющий огонек. В первый раз они не остановились, но через час появились снова и спросили, кого я жду. Они потребовали у меня водительское удостоверение и велели идти спать. Я послушался и уехал в мотель, хотя и чувствовал себя униженным. Первый раз я позвонил Дженнингсам в половине девятого. Мне сказали, что Норда еще спит. Я попросил, чтобы она мне перезвонила, и оставил свой номер в мотеле.

– А потом?

– Потом я сидел и до бесконечности ждал. После полудня я решил, что Норда рассердилась на меня из-за того, что я испортил что-то своим звонком. Через час я не выдержал и позвонил снова. Именно тогда Дженнингс и сказал, что мне следует связаться с вами.

– Ясно. И как же вы предлагаете защищать мисс Эллисон?

– Представления не имею. Но в обиду я ее не дам.

– Вы не слишком сильны физически, – заметил Мейсон. – Если бы вам пришлось столкнуться с Мервином Селкирком, вам противостоял бы хладнокровный, безжалостный человек, который не остановится ни перед чем. Один раз вы уже перешли ему дорогу, и победа осталась за ним.

Бенедикт кивнул, поджав губы.

– И тем не менее вы намерены защищать Норду Эллисон.

– Да.

– Каким образом, позвольте спросить?

– Ну… если вам так важно это знать… Видите ли, по роду моей деятельности мне порой приходится перевозить крупные суммы денег. У меня есть разрешение на ношение оружия и…

– Дайте мне взглянуть на ваш пистолет, – попросил Мейсон.

Бенедикт нахмурился и помедлил.

– Не тяните резину.

Бенедикт сунул руку во внутренний карман, вынул револьвер и положил на стол.

– «Кольт» тридцать восьмого калибра, – определил Мейсон. Он взял револьвер в руки, открыл магазин и пересчитал патроны. – И к тому же полностью заряжен. – Мейсон понюхал дуло. – Последнее время из этого револьвера не стреляли, или же хорошо его вычистили.

– Я могу узнать, зачем вы так внимательно исследуете его? – спросил Бенедикт. – Мне кажется, мистер Мейсон, что вы ведете себя довольно странно.

– К вашему сведению, в Мервина Селкирка недавно стреляли. Рана оказалась смертельной. Селкирк умер в автомобиле на стоянке загородного клуба «Святой Себастьян». Точного времени смерти я пока не знаю. Вы говорили, что у вас есть разрешение на ношение оружия?

У Бенедикта округлились глаза.

– Мервин Селкирк убит?

– Вот именно. Убит. Покажите мне ваше разрешение на ношение оружия.

Бенедикт сомнамбулическим движением извлек из кармана бумажник, достал сложенный листок, по виду которого сразу становилось ясно, что его давно носят с собой.

Мейсон внимательно изучил документ, потом взглянул на номер револьвера.

– Так, все совпадает, – сказал он. – Я посоветовал бы вам первым же самолетом вернуться в Сан-Франциско, заняться чем-нибудь, чем вы обычно занимаетесь на выходных, и поскорее забыть, что вы появлялись здесь.

– А как же Норда? Где она?

– Насколько я могу судить, она или в полицейском управлении, или в окружной прокуратуре. Вероятно, сейчас ее допрашивают, и не исключено, что против нее выдвинуто обвинение по подозрению в убийстве.

– Норду? В убийстве?!

– Да, – кивнул Мейсон.

– Но я не понимаю. Я не… это просто невозможно.

– Что невозможно?

– Что его убила Норда.

– Я и не говорю, что она его убила. Я сказал, что, скорее всего, ее арестовали по подозрению в убийстве. Я не имею права давать вам советов, поскольку представляю Норду Эллисон, но если на минуту забыть, что я адвокат, и считать меня простым человеком, который хотел бы быть вашим другом, то советую вам возвратиться в Сан-Франциско, поскольку вы ничего не сумеете сделать, чтобы защитить Норду от Мервина Селкирка.

Бенедикт покачал головой.

– Простите, мистер Мейсон, но я не могу так поступить. Я останусь здесь и буду ждать, не смогу ли я ей как-нибудь помочь. Поймите, мистер Мейсон, я простой человек, работаю за жалованье, но несколько раз я удачно вкладывал свои деньги. К тому же я холостяк, и мне удалось скопить очень приличную сумму… Я буду с вами откровенен. У меня в банке лежит почти сорок тысяч долларов. Если возникнет такая необходимость, я готов помочь Норде деньгами.

– Об этом мы узнаем лишь через какое-то время, – возразил Мейсон. – К тому же из Сан-Франциско вы точно так же сумеете помогать ей деньгами, как и отсюда.

– И все-таки я останусь.

– Если вы не уедете, – сердито заговорил Мейсон, – вас, во-первых, заберут в участок и вывернут там наизнанку. К тому же, если следователи загонят в угол мою клиентку, я сам возьмусь за вас. Я совершенно не обязан помогать полиции в раскрытии убийств. Мой долг – защищать своих клиентов. И в настоящий момент вы – самый подходящий подозреваемый, какого мне пока удалось раскопать. Если мне понадобится козел отпущения, я использую вас.

Бенедикт с минуту обдумывал слова адвоката, затем его лицо озарила улыбка.

– Мистер Мейсон, именно так вам и следует поступить! Если кто-то начнет намекать, что Селкирка убила Норда, – делайте козлом отпущения меня. Пусть хоть так, но я сумею ей помочь… А к Норде в тюрьму посетителей допускают? Мне разрешат с ней встретиться?

– Пока нет. По крайней мере, если ей предъявят обвинение в убийстве.

– Но вы, как адвокат, имеете право с ней видеться?

– Да.

– Тогда передайте ей, что я здесь, – попросил Бенедикт. – И обязательно скажите, что я готов оказать ей финансовую поддержку.

– Если вы останетесь здесь, к тому же с револьвером в кармане, мне не потребуется ничего ей говорить. Она прочитает о вас в газетах. Вашу фотографию напечатают на первых страницах под заголовками, гласящими, что полиция допросила соперника Мервина Селкирка, которому покойный сломал челюсть. У него нашли револьвер, который, не исключено, как раз и является орудием убийства.

– Звучит сенсационно, – согласился Бенедикт.

– А вы на что рассчитывали?

– Я уже имел дело с полицией и думаю, что если она будет так же эффективно разыскивать меня, как искала кастет, которым Мервин Селкирк сломал мне челюсть, то они никогда не узнают, что я нахожусь здесь.

– Тогда дело шло о ресторанной драке из-за женщины. Теперь речь идет об убийстве. Вы очень скоро поймете, насколько велика разница. Позвольте мне задать вам еще один вопрос, Бенедикт. У вас случайно нет пистолета двадцать второго калибра?

– Есть, но я обычно беру его с собой, только когда еду на рыбалку – для защиты от змей и чтобы настрелять к ужину куропаток.

– Где сейчас этот пистолет?

– В моей квартире в Сан-Франциско.

– Вы уверены в этом?

Бенедикт заколебался.

– Ну, так как? – настаивал Мейсон.

– Поклясться я в этом не могу. Вчера вечером я его искал: хотел взять с собой. Но не нашел. Должно быть, я засунул его… В общем, я не осматривал всю квартиру. Я только заглянул в ящик, где обычно лежит оружие. Револьвер тридцать восьмого калибра оказался там, а пистолета не было. – Бенедикт с беспокойством изучал лицо адвоката. – Мне кажется, мистер Мейсон, вы слишком много внимания уделяете такой мелочи. Тот пистолет валяется где-нибудь в моей квартире. Я холостяк и редко занимаюсь уборкой. Частенько я что-нибудь теряю, а потом нахожу в самом неожиданном месте. Я… сейчас мне пришла в голову мысль, что он, наверное, остался в спальном мешке. Так и лежит там со времени моей последней рыбалки месяца два назад. Я очень люблю рыбную ловлю, мистер Мейсон.