Я думала, как использовать преимущество в скорости, но когда вервольф, со своими вытянувшимися челюстями и оскаленными острыми клыками, сосредоточился на Маке и снова зарычал, я поняла, что потеряла время.

Я спрыгнула на крышу машины, оттуда на вервольфа, который все еще действовал медлительно из-за продолжающейся перемены. Щелкнула челюстями, чтобы привлечь его внимание и схватить за горло, которое еще было лишено жесткой шерсти, защищающей как раз от таких укусов.

Почувствовала, как зубы вонзаются в плоть, – хлынула кровь под сильным давлением, вызванным переменой. Рана была не смертельна – вервольфы очень быстро оправляются от укусов, но она задержит его на время и даст мне некоторое преимущество.

Но не задержала.

Он погнался за мной. Я проскочила мимо автобуса Стефана, пересекла переулок, дающий доступ к отсекам моего гаража, и перепрыгнула через проволочную изгородь, окружающую ту часть мастерской, где клиенты могли сами поработать над своими машинами. Будь он уже в полной форме волка, перескочил бы через изгородь легче меня, но незавершенный переход делал его неловким; ему пришлось прорываться сквозь нее.

Подгоняемым охотничьим гневом и азартом, даже на двух ногах он был быстрей меня. Этого не может быть. Я оставляла позади себя множество вервольфов, я проворней их, но ему, похоже, об этом никто не сказал. Он меня догонял. Я снова перепрыгнула через изгородь, потому что она задержала его в первый раз.

Если бы поблизости были жилые дома, нетерпеливый, раздраженный вой вервольфа, вынужденного остановиться и снова продираться через изгородь, привлек бы внимание полиции, но ближайшие жилые дома были в нескольких кварталах отсюда. Это напомнило мне, что я могу не волноваться о судьбе случайных свидетелей, а также о судьбе Мака и моей собственной.

Изменив направление, я снова устремилась к гаражу, стараясь увести вервольфа подальше от города. Но не успела я закончить маневр, как мой преследователь споткнулся и упал.

Вначале я решила, что у него завершился переход, но вервольф не поднялся на четырех лапах, чтобы продолжить погоню. Я побежала медленней, потом остановилась и прислушалась, но услышала только удары своего сердца.

Морда у вервольфа уже стала совершенно волчьей, но шерсть еще не покрыла тело. Пропорции рук, неподвижно раскинутых в стороны, были искажены: слишком тонкие запястья, между большим и остальными пальцами расстояние не как у человека, ногти толстые и заостряются на концах.

Вервольф не шевелился.

Дрожа от стремления убежать, я заставила себя подойти к нему. Все время ждала, что он вскочит и набросится на меня, как в идущих по ночам фильмах, но он просто лежал, и от него пахло кровью и адреналином.

За ним тянулся след, как за автомобилем с пробитым радиатором, но жидкость, блестевшая при свете уличного фонаря, была несомненно кровью.

И только тут мне пришло в голову, что я не слышу ударов его сердца и звуков дыхания.

Заработал двигатель, я успела отвести взгляд от вервольфа и увидеть, как черная машина выезжает с парковки и поворачивает ко мне. Машина раскачивается, словно водитель с трудом набирает скорость и делает поворот. Фары на мгновение ослепили меня, но я уже поняла, куда бежать, и двинула вслепую.

Водитель замедлил ход, не решаясь переехать тело, но тут же взревел восьмицилиндровый двигатель, и машина рванула вперед, едва не встретившись со столбом, за которым я пряталась. Мне не было видно, там ли Мак. Я смотрела на хвостовые огни машины, пока та не свернула на шоссе и не слилась с транспортным потоком. Тогда я подошла к вервольфу – просто чтобы быть уверенной, но он действительно мертв.

До этого я еще никого не убивала. Он не должен был умереть. Вервольфа очень трудно убить. Если бы он позаботился зажать мой укус или не погнался бы за мной, рана залечилась бы до того, как он потерял много крови.

От вкуса крови во рту меня замутило и вырвало прямо возле тела, пока вкус желчи не перебил все остальное. Потом я оставила тело на дороге и побежала к гаражу. Нужно было проверить, как там Мак, прежде чем думать, что делать с мертвым вервольфом.

К моему облегчению, когда я появилась на парковке, Мак стоял, прислонившись к автобусу Стефана. В руке он держал пистолете согнутым. стволом.

– Мерси? – спросил он, когда я подошла, как будто ожидал, что я заговорю.

Я кивнула и бросилась к гаражу, где оставила одежду. Он пошел за мной. Но когда я сменила форму и он увидел, что я обнажена, сразу отвернулся, давая мне возможность одеться.

Я быстро натянула шмотки – холодно без одежды – и сказала:

– Я в приличном виде.

Мак снова повернулся ко мне.

– У тебя кровь на подбородке.

Я вытерла кровь низом своей футболки. Сегодня я не собираюсь ходить по магазинам, поэтому немного крови на одежде мне не помешает. «Не вздумай снова блевать, – строго приказала я себе. – Представь себе, что это был кролик».

Вкус был совсем не как у кролика.

– Кто ты? – осведомился Мак. – Одна из них? А где… волк?

– Мертв. Нам нужно поговорить, – заявила я и замолчала, собираясь с мыслями. – Но сначала нужно убрать мертвого вервольфа с улицы. А еще до этого, наверно, нужно позвонить Адаму.

Я отвела Мака в контору – на этот раз включив свет. Конечно, нам обоим он нужен только для удобства.

Когда я потянулась к телефону, он накрыл мою руку своей.

– Кто такой Адам и почему ты ему звонишь? Я не убирала руку.

– Он местный Альфа. Надо убрать тело с дороги – если, конечно, не хочешь попасть в какую-нибудь федеральную лабораторию задолго до того, как ученые убедятся, что нас лучше изучать не мертвыми, а живыми.

– Альфа? – переспросил он. – Кто это? «Да, он новый».

– Вервольфы живут стаями, – ответила я. – У каждой стаи, есть свой Альфа – волк, достаточно сильный, чтобы держать под контролем всех остальных. Адам Хауптман – местный Альфа.

– Как он выглядит?

– Рост пять десять, сто восемьдесят фунтов. Темные волосы, темные глаза. Не думаю, что у него есть что-то общее с твоими волками. Если бы ты был нужен Адаму, он бы заполучил тебя, и гораздо раньше. Возможно, он подонок, но в компетентности ему не откажешь.

– Хорошо, – сказал он, медленно отнимая руку. – Ты меня сегодня спасла – и эта тварь могла разорвать тебя на клочки. Я видел, как он убивает.

Я не спросила, когда и кого. Сейчас важно действовать, чтобы избежать дальнейших неприятностей. Позвонить Адаму. Убрать тело с улицы, прежде чем кто-нибудь его увидит. Потом поговорить. Я по памяти набрала номер Адама.

– Хауптман, – с легким раздражением ответил он после четвертого звонка.

– Я убила вервольфа возле моего гаража, – произнесла я и повесила трубку. Увидев поднятые брови Мака, объяснила: – Так реакция будет гораздо быстрее, чем если я двадцать минут потрачу на объяснения. Пошли.

Когда зазвонил телефон, ответил мой автоответчик.

Я взяла автобус Стефана, потому что грузить в него Что-нибудь большое легче, чем в мой маленький «рэббит». Автобус пропах Маком, я и поняла, что он мне не солгал, когда заверил, что у него есть где спать. Он провел здесь не меньше нескольких ночей.

Автобус пока был без тормозов – их еще предстоит установить, – но я смогла подвести его прямо к телу. Мак помог мне втащить его и побежал к гаражу, пока я управляла автобусом. Когда я подъехала, он уже открыл гаражную дверь.

Мы положили тело на цементный пол возле подъемника, потом я поставила автобус на его прежнее место и опустила дверь, оставив тело внутри.

Я отошла в самый дальний от мертвого вервольфа угол и села на пол у своей большой сумки с инструментами. Мак сел рядом со мной, и мы оба посмотрели на труп.

В гараже при ярком свете полуизменившееся тело выглядело еще более гротескно, чем под уличным фонарем, словно кадр из черно-белого фильма Лона Чейни. Со своего места я видела убившую его рану на шее.

– Он считал, что должен излечиться быстро, – сказала я, чтобы нарушить тишину. – И потому не обратил внимания на мой укус. Но некоторые раны заживают дольше остальных. Он, как и ты, этого не знал. Давно ли ты стал вервольфом?