Пол повернулся к ним, приподнял шляпу, поклонился и пробормотал соответствующую ситуации фразу.

— Вы обедали? — спросил Мейсон. — Я… э-э…

Мейсон рассмеялся:

— Идемте. Мы сможем поговорить за столом.

Она минуту поколебалась, затем с улыбкой произнесла:

— Прекрасно. Вон там есть стойка с закусками.

Мейсон подмигнул Полу Дрейку.

— Нам, длинноногим мужчинам, требуется побольше места, чем здесь. Я не могу наслаждаться пищей, когда мои колени упираются в стойку. Пол, не знаешь ли ты какое-нибудь подходящее местечко поблизости?

— Есть одно, в квартале отсюда.

— Вы не против пройтись пешком?

Она засмеялась:

— Боже мой, я же целый день на ногах. Могу поспорить, что пройду несколько миль.

Они отправились в ресторан и вскоре удобно расположились в кабине, отгороженной занавесями.

— Именно я предложил эту работу мистеру Дрейку, — заговорил Мейсон.

— Что это за работа? Как я поняла, я должна быть секретарем в приемной.

— Совершенно верно.

Ее лицо просветлело.

— И жалованье восемьдесят долларов? — спросила она нетерпеливо.

Мейсон медленно покачал головой:

— Нет. Боюсь, вы неправильно нас поняли. Выражение гнева, промелькнувшее в ее глазах, сменилось разочарованием.

— Понятно, — произнесла она тоном человека, привыкшего к превратностям судьбы. — Однако я отчетливо все расслышала. Впрочем, не имеет значения. Просто скажите, сколько вы согласны платить.

— Жалованье, — сказал Мейсон, наблюдая за ней, — сто долларов. Дрейк хочет, чтобы его секретарь был хорошо одет. За восемьдесят долларов это едва ли возможно.

Миссис Уорфилд смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Но нам необходимо кое-что знать о вас, — продолжал Мейсон.

— Я думала, вы уже все знаете.

— Только то, что вы привлекательная женщина, старательная и хотите работать на Побережье. Вы замужем, конечно?

— Да.

— Муж жив?

Чуть поколебавшись, она сказала:

— Да.

— Вы в разводе?

— Нет.

— Просто разъехались?

— Ну, мы не вместе — временно.

Мейсон посмотрел на Дрейка, тот, нахмурившись, пробормотал:

— Плохо. Я-то думал, вы либо вдова, либо разведены. Иногда мужья доставляют кучу неприятностей.

— Мой муж не доставит никаких неприятностей…

— Вы же знаете, как это бывает, — вступил в разговор Мейсон. — Допустим, вам придется поздно задержаться на работе и…

— Я буду делать все, что требуется, — прервала она его.

— Вам придется получить поручительство, а ведающая такими вопросами компания захочет все узнать о вашем муже.

— Какое он имеет отношение к моему поручительству?

Мейсон весело рассмеялся:

— Будь я неладен, если знаю, но они непременно сунут нос в ваши личные дела.

— Уж коли об этом зашла речь, то у них и правда какие-то заскоки, Перри. Ну какая разница, где находится ее муж или чем он занимается? — вмешался Дрейк.

Мейсон покачал головой:

— Полагаю, при определенных обстоятельствах это имеет значение. Представь, у него уголовное прошлое или же… Где находится ваш муж, миссис Уорфилд?

Пришла официантка принять у них заказ.

— Коктейль? — обратился Мейсон к миссис Уорфилд.

Она заколебалась.

— Думаю, ей нужно выпить бокальчик, — решил Мейсон. — Три сухих мартини, остальное по вашему усмотрению.

Официантка, кивнув, удалилась.

— Ну? — спросил Мейсон.

— А, мой муж?..

— Ну да.

— Он… он… Послушайте, я сомневаюсь, чтобы ему понравилось, если станет известно, где он находится.

Теперь лицо Мейсона выражало одновременно разочарование и упрек.

— Мы оказываем вам очень большое доверие. Наш приятель в Новом Орлеане очень хотел раздобыть для вас хорошее место, он дал вам такую великолепную рекомендацию, что мы решили…

— К сожалению, — прервала она его на полуслове, — я… я не могу всего объяснить, но…

Голос Мейсона утратил теплоту:

— Конечно, раз вы заняли такую позицию, миссис Уорфилд…

— О, вы ошибаетесь. Вы не поймете… Это… это… я не могу вам сказать.

— Как вам угодно, — сухо сказал Мейсон, закуривая сигарету. — Хотите? — Он протянул ей пачку.

Она заморгала, прогоняя неожиданно навернувшиеся слезы, и покачала головой:

— Нет, благодарю вас.

В глазах Дрейка было сочувствие. Мейсон хмуро посмотрел на него. Наступило тяжелое молчание, затем миссис Уорфилд сказала:

— Полагаю, это будет мне стоить работы?

Мейсон взглянул на Пола Дрейка, слегка повел плечами и продолжал курить.

— Хорошо, — решительно заговорила она, — делайте как хотите. Я безумно устала от всей этой гадости. Каждый раз, когда я берусь за работу, я честно отрабатываю свой хлеб, но когда я пытаюсь устроиться на работу, дело выглядит так, будто я прошу милостыню. Но это не милостыня и не благотворительность. Это деловое соглашение. Я работаю на хозяина и получаю плату за свой труд, а этот человек извлекает прибыль из того, что я делаю. Ладно, ищите себе кого-нибудь другого!

Она в сердцах отодвинула стул от стола.

В этот момент появилась официантка с коктейлями.

Мейсон сказал:

— Как бы то ни было, миссис Уорфилд. но угостить-то вас обедом мы можем? Вот, выпейте коктейль. Сразу почувствуете себя лучше.

— Нет, благодарю.

— Не надо торопиться, — продолжал Мейсон. — Крайне сожалею, что все так получилось, но ведь еще не решен вопрос, как вы будете возвращаться.

Официантка посмотрела поочередно на всех троих, потом тихо поставила стаканы на стол и удалилась. Поколебавшись, миссис Уорфилд взяла стакан и выпила сразу до конца, даже не остановившись, чтобы почувствовать вкус напитка.

Мейсон повторил:

— Крайне сожалею, что дело обернулось таким образом. Я думал, что смогу вам здесь кое-что предложить.

Она повернулась к нему, смахнув рукой непрошеные слезы.

— Ладно. Мой муж осужден. Он находится в исправительном заведении. Я даже не знаю, в каком. Он не пожелал мне этого сообщить. Он хочет, чтобы я развелась с ним, говорит, что недостоин меня. Он даже не пишет мне, все передает через приятеля. Вот почему я не могла вам ничего сказать. Теперь вы понимаете, каков мой шанс получить поручительство, если я расскажу все это в компании.

— Это правда? — спросил Мейсон. Она кивнула.

Мейсон обменялся взглядами с Полом Дрейком и едва заметно кивнул.

Дрейк моментально вытащил из кармана ассигнацию.

— Миссис Уорфилд, это полностью меняет ситуацию. Убежден, что вы не можете нести ответственность за то, что натворил ваш муж, а ваше намерение поддержать его представляется мне достойным похвалы.

Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, не находя слов.

Дрейк протянул ей пятьдесят долларов.

— Место, которое я намерен вам предложить, еще не освободилось, но думаю, через неделю все будет в порядке. Поэтому я даю вам жалованье за две недели вперед.

Мейсон заговорил с хмурым видом:

— Скажите, ваш муж — не тот ли Уорфилд, который был осужден в Сан-Франциско за получение денег по подложным чекам?

— Я не знаю, за что его осудили, — ответила она. — Мне он никогда ничего не говорил, я получила от него всего одно письмо; он писал, что у него неприятности и он довольно долго не сможет со мной переписываться, я должна поддерживать с ним связь через его приятеля. И дал мне адрес этого приятеля в Сан-Франциско — некий мистер Спинни.

— Ну конечно же, это тот самый Уорфилд, который был осужден за подделку чеков! — воскликнул Мейсон. — Лично я всегда считал, что дело против него подстроено. Он вам ничего об этом не говорил?

— Даже не намекнул, в чем его обвиняют.

Она достала пудреницу из сумочки и, глядя в зеркало, стала пудрить нос.

Мейсон полез в свой портфель.

— Так случилось, что я, оказывается, имею кое-какое отношение к этому делу. Я адвокат, миссис Уорфилд. Если только известные мне факты верны, не сомневаюсь, ваш муж выйдет из тюрьмы самое большее через месяц. Скажите, это ваш муж?