– Спасибо за заботу, – ответил тот, неотрывно разглядывая ее, – вам, Алла Викторовна, без этого, – Емельянов покрутил у себя над головой рукой, изображая ее креативную укладку, – как-то лучше.

«Подлизывается, – сообразила она, – хочет затуманить мне мозги комплиментами. Не выйдет, дружочек!»

– Если вам нравится, – процедила она, – то я буду так ходить всегда. – Пусть думает, что рыбка попала в сети. Знал бы он, что сейчас устроит ему эта рыбка! Алла растянула рот до ушей и закрыла дверь с обратной стороны.

– Аллочка, – к ней пришла Вера Ивановна, – здравствуйте, дорогая. Что вы суетитесь? Неприятности?

– Еще какие, – призналась Алла. – Вера Ивановна! Вы должны мне помочь!

– Ради бога, милочка, если я вам действительно помогу, буду только рада. – Вера Ивановна была женщиной доброй, чуткой и отзывчивой. На это и рассчитывала Алла. К тому же приревновать ее к Емельянову было невозможно. Конечно, он ухлестывал за Эммой, которая была его старше, по крайней мере, на десяток лет, но Алла сомневалась, что он позарится на семидесятилетнюю старушку. Пусть еще даже бодрую и трудолюбивую.

– Вера Ивановна! – Алла схватила ее за руку, забрала швабру и отставила к стене. – Вы должны сказать Емельянову, что у вас заболела бабушка, и вам срочно нужно отвезти ей горячие макароны с котлетой. Их я захватила с собой, если что, разогреем в микроволновке.

Вера Ивановна закатила глаза к потолку и принялась что-то высчитывать.

– Вы же сами согласились мне помочь, – попыталась воззвать к ее состраданию Алла, – так что не прыгайте в кусты, а ступайте к Емельянову и говорите про бабушку! Он падок на бабушек и всем верит. – Алла нисколько не сомневалась, что уборщица разжалобит начальника грустной историей болезни родственницы.

– Аллочка, – Вера Ивановна перевела глаза на Хрусталеву, – у меня нет бабушки.

– Какие проблемы? Скажите, что есть. Пусть это будет нашей маленькой тайной.

– Аллочка, – Вера Ивановна погладила ее по плечу, – успокойтесь и подумайте хорошенько, ну, какая у меня может быть бабушка?

– Больная, – утвердительно ответила та. – А еще лучше – при смерти, чтоб он быстрее согласился.

– Милочка, все мои бабушки давно скончались, – трагично произнесла Вера Ивановна, – а если бы хоть одна и задержалась на этом свете, то ей бы стукнуло лет сто десять, как минимум.

– Сто десять? – задумалась Алла. – А что? Это тоже вариант. Ну, хорошо. Пусть это будет не бабушка. Кто у вас есть? Внучка? Пусть у вас внучка попадет под автобус, и ей срочно понадобятся макароны.

– Аллочка, какие макароны под автобусом? К тому же врать про здоровье нехорошо, такое может приключиться на самом деле. Не дай бог. Хорошо, что внучки у меня нет. Максим Леонидович знает, что у меня два внука, – объясняла доверчивая старушка, не предполагавшая, что задумала Хрусталева.

– Пусть ваши внуки, нет, не попадут под автобус, а сделают что-нибудь другое. Что они обычно делают? – Алла взволнованно перевела взгляд на дверь Емельянова, где послышалась какая-то возня.

– Они-то? – Вера Ивановна обрадовалась возможности поделиться своими проблемами. – Они обычно школу поджигают или делают учителям мелкие пакости.

– Пусть сделают крупную! Не по-настоящему, а понарошку. Сейчас вы пойдете к Емельянову и скажете, что вас срочно нужно отвезти домой потому, что ваши внуки подожгли школу. Классная версия, заметьте, и от нее никто не пострадает.

– А как же школа? – недоумевала старушка. – Сгорит ведь.

– Пусть горит все синим пламенем, – махнула рукой Алла, – главное, что Емельянов довезет вас до дома на своей иномарке и… ну, что будет дальше, увидите сами.

– Емельянов меня на своей иномарке? – Вера Ивановна задумалась. – Никогда не ездила на «Мерседесах». Думаешь, Аллочка, можно прокатиться с ветерком?

– С ветерком, не знаю, но с начальником можно. Ничего же страшного не случится, если он вас довезет. Действительно, хоть прокатитесь.

Дверь кабинета Емельянова распахнулась, и на пороге возник он сам.

– Максим Леонидович! – кинулась к нему Алла. – У нас проблемы. Бабушка Веры Ивановны подожгла школу!

– Что вы говорите?! – опешил Емельянов, уставившись на уборщицу.

– Ах, Аллочка, снова вы перепутали. Не бабушка, а внуки. Максим Леонидович знает, что у меня два внука, а моей бабушке, была бы она жива, стукнуло бы сто десять лет, – разъяснила та.

– Конечно, – обрадовался Емельянов, – а то я подумал, при чем тут бабушка?

– Бабушка здесь совершенно ни при чем, – убедила его Алла, – внуки подожгли. Вере Ивановне нужно срочно поехать и затушить, а то в школу, если от нее что-то останется, вызовут родителей ее внуков.

– Какая запутанная история, – пожал плечами Емельянов и предложил Вере Ивановне свою помощь.

– Он оказался таким же чутким и отзывчивым, как и Вера Ивановна, – вздыхала Алла, глядя из окна кабинета, в котором работала Татьяна, как пожилая дама грузится в иномарку Емельянова. – Бедняжка, она не знает, что ее ожидает.

– А что ее ожидает? – не поняла Татьяна, выглядывая из-за плеча подруги в окно.

– Если он полезет к ней целоваться, то, значит, он бабник, – поделилась своим выводом Алла.

– С чего ты взяла, что он полезет целоваться к Вере Ивановне?! – изумилась Татьяна.

– Я же тебе говорила, – недовольно пояснила Алла, – у него поцелуи на уровне рефлекса.

– А, – припомнила та, – собачки Павлова. Странный выбор, могла бы проверить на Маше Галкиной.

– Сейчас, как же, побегу за Машкой. С Верой Ивановной мне будет спокойнее.

Зря она так сказала – после того как Емельянов отвез старушку домой и вернулся назад, Алла не находила себе места. Она посмотрела на его лицо, но никаких следов лобзаний на нем видно не было. К ее великому сожалению, Вера Ивановна помадой не пользовалась. Она вообще была дамой старой закалки и строгих норм морали. Алла знала, что та не допустит со стороны Емельянова никаких посягательств на свои честь и достоинство. Емельянов, не глядя на Аллу, пробежал к себе и скрылся за дверью. Алла схватила трубку и набрала номер Веры Ивановны. Если бы телефонные разговоры и впрямь прослушивались заинтересованными службами, то те бы подумали, что на данной линии развлекаются две сумасшедшие маньячки в юбках.

– Вера Ивановна? – Алла старалась говорить тихо, чтобы Емельянов не услышал через свою толстую дверь. – Вы на месте? Очень хорошо. Что делаете? Тушите школу, понятно. Что значит учительница по русскому и литературе получила страшные ожоги и переломы конечностей? А, она не любила ваших внуков и часто на них жаловалась. Я надеюсь, вы говорите о ней в прошедшем времени не потому, что она откинула свои переломанные конечности. Конечно, Вера Ивановна, мечтать никому не вредно. Что случилось с директором? – Алла выслушала все, что старушка думала про директора школы, и засомневалась в ее адекватности. Слишком близко та приняла к сердцу поездку с Емельяновым. Неужели он попытался над ней надругаться?! С него станет. Двуликий Янус! – Вера Ивановна, только между нами, признайтесь честно, не волнуйтесь, я никому не скажу. Вера Ивановна, вы целовались?!

Вопрос застал старую даму врасплох. Только она размечталась насчет внуков, как ей тут же напомнили о молодости. Хотя сегодня, сидя рядом с красавцем начальником, она вспомнила свою первую любовь. Он был так похож на Емельянова. Ах, как это было давно, ах, как они самозабвенно целовались на сеновале! Но почему этим интересуется Аллочка? Она впечатлительная женщина, видимо, ей хочется перебить свои неприятности приятными воспоминаниями других. Вера Ивановна подумала и рассказала той, что она вытворяла на сеновале, не упоминая всуе место и время прошедших событий.

Алла поджала губки и мужественно выслушала до конца. Вера Ивановна, по ее мнению, теперь могла дать определенную фору Машке Галкиной и научить ее совращать начальников. А она так надеялась на старую закалку и строгие нормы морали! Конечно, Алла понимала, что перед Емельяновым не сможет устоять ни одна нормальная женщина. Но Вера Ивановна, как она могла?