Но, тем не менее, я заснул и чуть было не утонул. Вода поднялась до уровня кровати и затекла мне в рот. Кашляя и отплевываясь, я сел.

Сон как рукой сняло. Схватив одеяло, я обвязал им полусферу со сканнером. Затем по пояс в воде добрел до двери и крепко ухватился за железный шкафчик.

Верхний свет зажегся примерно через полчаса.

— Почему ничего не видно? — прорычал из динамика чей-то голос. — Это твои проделки?

— А? Что? — будто спросонья ответил я. — Нет. Я ничего не делал.

— Мы сейчас придем. Отойди от двери или тебя пристрелят.

Я и не собирался стоять перед дверью.

Едва дежурный повернул ключ в замке, как дверь под тяжестью многих тонн воды распахнулась, оглушив его. С ним пришли двое охранников, но водяной поток сшиб их с ног.

В нужный момент я отпустил шкафчик, и вода вынесла меня в коридор. Я знал, что делать, охранники — нет. Несколько секунд спустя парализатор одного из них был у меня в руках, а на полу распростерлись три неподвижных тела. Я бросился к столику ночной сестры, находившемуся сразу за углом, около лифтов. Она еще не успела упасть после моего выстрела, а я уже схватил телефонную трубку. Набрав номер, я прокричал:

— Говорит Гиффорд. Я в санатории Деллфильда, палата восемнадцать ноль восемь.

Большего и не требовалось. Я швырнул парализатор в лужу, набравшуюся у лифта, и, подняв руки, пошел к своей палате.

Надо отдать должное персоналу Деллфильда: они не держали зла на пациента, рискнувшего на побег. Когда пять охранников, ворвавшихся в коридор, увидели мои поднятые руки, они лишь препроводили меня в палату и не отходили от меня, пока не появился полковник.

— Ловко, очень ловко, — тот оглядел палату. — Придется взять на заметку этот трюк. Толку от него, правда, немного. Это понятно? Из коридора на улицу не попадешь. Лифты не вызываются наверх.

Я пожал плечами.

— Не мог же я не пытаться вырваться отсюда.

Полковник усмехнулся.

— Естественно. Человек никогда не должен сдаваться, — он закурил. — Твой звонок тоже не принес пользы. Это санаторий. Пациентам и раньше случалось добираться до телефона. Но коммутатором управляет робот. И обычно обрывает связь.

Я промолчал. Не стоило показывать ему, что я огорчен.

— Хорошо, — полковнику надоело ждать ответа. — Привяжите его.

Охранники сменили мокрую постель и уложили меня, затянув веревки так, что я не мог поднять головы.

Полковник оглядел меня и довольно кивнул.

— Возможно, ты выскользнешь и отсюда. Можешь попытаться. Но учти, что в следующий раз мы заморозим тебе спинной мозг.

Он ушел, закрылась дверь.

Что ж, я сделал все, что мог. Остальное зависело не от меня. Я заснул.

Шума в коридоре я, естественно, не слышал. Звуконепроницаемые стены не пропускали посторонних звуков. Но дверь распахнулась, и к моей кровати подкатился Декон.

— Вы можете встать?

Роботы этого типа предназначались для ведения работ в зоне радиоактивного заражения.

— Нет, — ответил я. — Обрежь эти веревки.

Большие ножницы в мгновение ока освободили меня. Едва я встал, как откинулась крышка спасательного контейнера в корпусе Декона.

— Залезайте сюда.

Спорить я не стал; Декон держал меня под прицелом парализатора.

Вот так я расстался с санаторием Деллфильда. Деконы вызывались при неполадках с атомными реакторами. Компьютер Охотничьего домика, узнав о моем местопребывании, выдал ложный сигнал о нарушении режима работы атомного реактора Деллфильда.

Мне и раньше приходилось видеть, как действуют Деконы, умные, шустрые, не теряющие времени даром. Контейнер, защищенный от воздействия радиации, предназначался для вывода людей из зоны радиационного заражения. В нем было тесно и темно, но я не жаловался. Лучше теснота, чем смерть от сердечного приступа в руках психоаналитиков.

Я почувствовал, сладкий запах, понял, что в контейнер подан усыпляющий газ, и потерял сознание.

Когда я очнулся, меня мутило. Вчера луч парализатора, сегодня усыпляющий газ. Его запах не покидал меня.

Нет, пахло не газом, но чем-то другим. Я поднял голову, огляделся. Меня привезли в гостиную Охотничьего домика и положили на пол. Рядом с сенатором Роули.

Я отпрянул от трупа, меня вырвало.

Мне удалось доковылять до ванной комнаты. Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем я собрался с духом и решился вернуться в гостиную.

Роули умер не сразу. Он сумел проползти шесть футов с того места, где я пристрелил его.

Моя догадка подтвердилась.

Палец мертвеца застыл на клавише пульта управления, к которому он сумел доползти. Компьютер продолжал защищать сенатора, потому что думал, как я и предположил, что тот жив. Он и не мог думать иначе, поскольку оставалась вдавленной клавиша "Ввод команды".

Я наклонился к микрофону.

— Я беру махолет на крыше. Проложи курс и обеспечь охрану от Охотничьего домика до мегаполиса. Переведи махолет на ручное управление. После моего взлета немедленно подними в реакторе все стержни-замедлители. Повтори.

Компьютер послушно повторил мои команды.

Далее все пошло, как по маслу. На махолете я прилетел к месту встречи и двадцать минут спустя уже сидел в кабинете Директора.

Пока снимался эффект психовнушения, хирург вытащил из моего предплечья индентификационную пластину Гиффорда.

— Ты заставляешь себя ждать, сынок, — улыбнулся Директор.

— Какие новости?

Его улыбка стала шире.

— Чего только не произошло за это время. Робот в Гроувертоне убивает человека. Охранник Диагноста парализует всех выбегающих из горящего здания. Деконы врываются в санаторий Деллфильда, хотя не отмечалось никаких отклонений в работе тамошнего атомного реактора.

— А час назад началось вообще черт знает что. Взрыв реактора разворотил Охотничий домик, а потом все роботы словно посходили с ума. И горожане подозревают, что сенатор незаконно контролировал все службы мегаполиса. Отличная работа, мой мальчик.

— Благодарю, — я старался не смотреть на руку, с которой все еще возился хирург.

Седая бровь Директора чуть приподнялась.

— Тебя что-то беспокоит?

— Просто устал. Послушайте, каким образом могли выбрать сенатором такое ничтожество, как Роули? И по какому праву он столько лет сохранял свой пост?

— Я тебя понимаю, — помрачнел Директор — Это наша работа. Человечество еще не готово к бессмертию. Массы не могут воспользоваться им, а отдельные личности обратили его лишь себе во благо. А раз мы не можем лишить их бессмертия законным путем, приходится искать альтернативу. Убийство. Но одним махом с ними не покончишь.

— Но вы-то поняли, как пользоваться бессмертием, — возразил я.

— Неужели? — мягко ответил он. — Нет. Нет, сынок. Я пользуюсь им так же, как и они. Ради власти. Федеральное правительство совершенно беспомощно. Реальная власть сосредоточена в моих руках. Действительно, я использую ее иначе. Когда-то Бессмертных было больше сотни. На прошлой неделе — уже шесть. Сегодня — пять. Все эти годы мы убирали их, одного за другим, а новых Бессмертных не прибавлялось. Освободившаяся территория делилась между оставшимися, нпвички не допускались в их узкий круг. Но по-своему я такой же диктатор, как и они. И когда равновесие будет нарушено, общество вновь начнет развиваться, а мне придется умереть вместе с остальными. Но хватит об этом. Как ты? Большую часть твоих подвигов я знаю, ты многое рассказал под гипнозом. Прекрасный образец логического мышления.

Я взял предложенную сигарету и глубоко затянулся.

— Какой еще я мог сделать вывод? Компьютер пытался захватить меня. Но в то же время никого ко мне не подпускал. Более того, он несколько раз и не пытался задержать меня, чтобы не подвергать мою жизнь опасности. Компьютер выполнял последний приказ сенатора. Старик жил так долго, что не смог поверить в свою смерть. И он приказал: "Приведи Гиффорда сюда… живым!" И потом, я не мог не учитывать того обстоятельства, что компьютер не доложил об убийстве сенатора, но продолжал защищать Охотничий домик, словно с его хозяином ничего не произошло. Это могло означать лишь одно: был замкнут контакт "Ввод команды". Только в этом случае для компьютера сенатор был живым. И я решил, что для меня путь к спасению лежит через Охотничий домик. Я был уверен, что компьютеру станет известно о телефонном звонке из Деллфильда. Потом мне оставалось только ждать. Попав в Охотничий домик, я начал отдавать приказы, а компьютер принял меня за сенатора. На этом все и закончилось.