Я спустилась на кухню и сказала:

– Ира, почта, которая приходит на мое имя, не должна валяться в холле.

– А куда ее девать? – изумилась домработница.

– Относи прямо в спальню.

– Чью? – уточнила Ирка.

– Замечательный вопрос! Ясное дело, если написано «Даше Васильевой», корреспонденцию следует передавать Зайке! – рассердилась я.

– Ага, – растерялась Ира.

– В мою комнату! Мою! Мою! Сразу наверх! – заорала я. – Поняла?

– Угу, – кивнула Ирка. – Что тут не ясно?

Но, очевидно, было неясно, потому что на следующее утро я обнаружила на тумбочке у кровати конверт из суда, адресованный Аркадию, журнал «Рыбалка», который выписывает Дегтярев, газету «Ветеринарные новости» – любимое чтение Маруси, и штук десять приглашений на тусовки, где с нетерпением ожидали Зайку.

С тех пор я работаю почтальоном Печкиным: Ирка притаскивает почту в мою спальню, а я раздаю ее домашним. Радовало лишь одно: никаких вестей до вчерашнего вечера от Благородного не поступало.

Я уже лежала в кровати, когда затрезвонил телефон. На дисплее выскочила комбинация из одних нулей, но меня это не насторожило. Огромное количество моих подруг рассеяно по всему свету, и если меня разыскивает кто-то из Франции или Израиля, то номер не определится. Например, Лена Голикова, живущая сейчас в США, вечно забывает про разницу во времени. Она может звякнуть в три утра и спросить:

– Ау! Ты чего такая грустная? Как дела? У нас шикарная погода, сижу в офисе, пью кофе!

Но на этот раз в трубке была не Голикова, а засипел знакомый противный голос.

– Ну? Перечитала роман?

– Благородный! – ахнула я. – Где ты взял мой номер?

– Изучила книгу? – Псих проигнорировал мой вопрос.

– Да, – соврала я, – она гениальна, потрясающа, великолепна! Завтра же отправлю ее в Голливуд Спилбергу. Оставь мне, пожалуйста, свои координаты, Стивен пришлет тебе контракт. Ну, записываю…

– Включи завтра новости по каналу «КТК». Мы начинаем! Ты читала книгу?

– Да, – упорно лгала я, – наизусть выучила.

– Жди! Четвертое августа! Понедельник! Объявят! Ты совершила ошибку! Акция стартует!

Благородный отсоединился, я побежала к аптечке, накапала себе валокордина, съела таблетку снотворного и рухнула в кровать. Завтра придется опять поменять симку. Интересно, как псих узнал новый номер мобильника? Хотя у меня большое количество знакомых, которым я отправила эсэмэски с сообщением: «Это мой новый номер». Значит… что это значит?

Додумать мысль до конца не удалось, поскольку я, придавленная лекарствами, крепко заснула, а утром началась суета из-за неявившейся домработницы…

И вот теперь новости сообщили о похищении Варвары Гинзбург. А ведь в письме было сказано: «Девочка Варвара погибнет. Ее украдут».

– Мама, – прошептала я, – мама!

– Что случилось? – удивилась Саша, с интересом наблюдавшая за мной.

– Меня тошнит, – еле слышно ответила я. – Мигрень внезапно началась!

– Заварить вам чаю? – заботливо осведомилась гостья. – Если в стакан положить побольше сахара, лучше таблетки поможет! Хотите, я обед приготовлю?! Или лучше дом прибрать?

Но я уже, перепрыгивая через ступеньки, неслась к себе.

Неприятно признаваться, но в моей спальне не всегда царит идеальный порядок. Прочитанные журналы и газеты я сваливаю на подоконник и понятия не имею, куда их потом уносит Ирка. Книги же возвращаю на полки в библиотеке, но не сразу после прочтения: порой на тумбочке и журнальном столике скапливаются высокие стопки. Я люблю покупать книги в твердом переплете, они сразу не разваливаются, и бумага у них лучше. Конечно, такое издание чуть дороже, но за качество надо платить.

Я влетела в свою комнату и перевела дух. Спокойствие, только спокойствие. Где «великая книга»? Очень хорошо помню, как принесла рукопись, скрепленную пружиной, из сада и швырнула… куда? На стол? На диван? На тумбочку? Давай, Дашутка, напрягись, реконструируй события.

Я схватила плед и какое-то издание. Оно будет исполнять роль рукописи. Выскочила в коридор, сделала пару вдохов-выдохов, опять вошла в спальню и замерла. Значит, так, я пришла из сада… Что дальше?

Ноги понесли меня к дивану, шерстяное одеяло упало на подушки, том – на столик. Я стала просматривать гору изданий, громоздившихся на полированной столешнице. Четыре гламурных журнала и книги: детектив Смоляковой, пособия «Как правильно чистить собакам уши», «Ваш красивый сад», «Занимаемся йогой», новые романы двух Татьян – Поляковой и Устиновой… Еще там было несколько пустых пакетиков из-под кешью, пачка сигарет, упаковка бумажных носовых платков и туба с аспирином. «Десять негритят» исчезли.

Я села на диван. Ход событий восстановился неправильно. Наверное, сначала я пошла к кровати. Так, повторим: плед летит в дальний угол ложа, рукопись… э… на тумбочку!

Поскольку мне не нравится вскакивать ночью, чтобы бегать за бутылочкой минералки или таблетками от головной боли, я превратила прикроватную тумбочку в склад необходимых вещей. Тумбочкой мне служит полукруглая консоль с вместительным ящиком: в нем лежат лекарства и шоколадки, которые я люблю погрызть перед сном. А что на столешнице? Бутылка с минералкой, крем для рук, упаковка бумажных салфеток, калькулятор, ножницы, трубка стационарного телефона, пульты от телика и видика, DVD-диски с сериалом «Она написала убийство»… и никаких признаков рукописи мерзкого Благородного.

Трясясь от возбуждения, я перерыла всю комнату, нашла давно потерянный «парадный» ошейник Хуча, кучу искусственных костей, спрятанных от товарищей Снапом, авторучку Кеши, паспорт Маши, штук десять носков из разных пар, но рукопись Благородного испарилась.

В полном отчаянии я распахнула дверь в гардеробную – правильнее назвать ее небольшим шкафом, – щелкнула выключателем и заорала. Между вешалками маячило чудовище, ярко-красное, с черной головой, белыми зубами и отчаянно сверкающими глазами. Монстр вытянул вперед ужасные лапы, они начали удлиняться…

Я захлопнула створку и завопила:

– Помогите! Убивают!

В коридоре раздался топот, и в мою комнату влетела Маша с сачком в руке.

– Мышь? – деловито осведомилась она. – Не стоит поднимать панику. Это Альберта.

– Кто? – прошептала я.

– Альберта, – улыбнулась дочь, – пройда невероятная. Опять из клетки удрала. Мусечка, ты же не Зайка, не станешь падать в обморок при виде скромного белого хорошо воспитанного грызуна.

– То, что сидит в моей гардеробной, не маленькое и не белое, – выдавила я из себя. – Наоборот, оно громадное, черное, жуткое…

Манюня заморгала, дверь спальни распахнулась, и появились Кеша и Зайка, оба в голубых халатах.

– Сто раз говорила, не читай на ночь ужасы, – завела Ольга.

– Съеденный в большом количестве шоколад нарушает сон, – зевнул Аркадий, – а в соединении с орехами кешью и вовсе получается гремучая смесь!

– У нас что-то случилось? – всунулся в спальню Дегтярев.

Маша потрясла сачком.

– Альберта удрала, проникла в мамину гардеробную.

– Альберта? – изумился полковник. – У нас гости?

– Мыши, – пояснила Маруся, – белые.

– А-а-а! – взвизгнула Зайка и села в кресло, поджав ноги.

Аркашка закатил глаза.

– Хватит, время уже позднее, давайте спокойно разойдемся.

– Вы оставите меня с чудовищем? – возмутилась я. – Там монстр! С клыков у него капает пена! Когти полметра! Зубы как у акулы!

– О боги, – простонал Кеша. – Мать, признайся, тебе надоели детективы, ты стала увлекаться ужастиками?

– Он там, – показывала я пальцем в запертую гардеробную.

Аркадий распахнул створку.

– Ну и… – начал он и вдруг заорал: – Эй! Стой! Не двигаться!

– Мыши! – вопила Зайка, кутаясь в халат. – Мыши! Вау!

– Ноги на ширину плеч, руки за спину, большие пальцы вверх, встать, упереться лбом в стену, идти ко мне медленно, – заверещал Дегтярев, – неповиновение приравнивается к побегу. Шагать спокойно, стоять смирно!

Я вздрогнула. Может, криминальная ситуация в нашей стране изменится в лучшую сторону, если менты начнут изъясняться на понятном всем языке. Как можно выполнить отданный Дегтяревым приказ: «Шагать спокойно, стоять смирно»?