Выехав на бульвар, он сразу увидел ярко горящие огни станции техобслуживания. Несмотря на поздний час, машин на бульваре было еще немало.

Мейсон остановился, свернул вправо и, объехав наружные краны водопроводных линий и туалеты, подрулил к станции сзади.

Выключив фары, он включил внутреннее верхнее освещение, закурил, а затем выключил и его.

Через несколько секунд к его машине подошел человек.

– Ваше имя Мейсон? – спросил он.

Мейсон кивнул.

– По-моему, мы с вами не встречались.

– Вы – агент Пола Дрейка?

Подошедший ответил не сразу.

– В нашем деле приходится опасаться, поэтому лучше знать, с кем играешь, – сказал он.

Мейсон вытащил бумажник, достал одну из своих визитных карточек, а затем еще показал водительское удостоверение.

– О’кей, – поджидавший его человек удовлетворенно кивнул, – мое имя Манди. – Теперь ему, в свою очередь, пришлось должным образом подтвердить, кто он и откуда.

– Хотите сесть в машину? – Мейсон открыл дверцу.

Детектив Дрейка опустился на переднее сиденье.

– Сразу хочу сказать, – начал Мейсон, – что у меня очень мало времени. Пол Дрейк уже сообщил мне многие детали происшедшего, кое-что я бы хотел услышать от вас. За все то время, что вы наблюдали за человеком в доме, видели ли вы его хотя бы мгновение достаточно отчетливо, чтобы узнать?

– Вы имеете в виду того человека, который находился в доме, когда туда на такси подъехала Арлен Дюваль?

– Да.

Манди обескураженно покачал головой:

– Могу описать только в общих чертах. Лица его я не видел.

– А когда вы его видели? Когда он уезжал?

– Да. Когда он вышел из передней двери и садился в автомобиль. До этого момента я его тоже один раз видел.

– Где?

– Он отодвинул рукой портьеры на большом окне в гостиной, а затем опустил жалюзи. Ну, понимаете, такую скользящую шторку на роликах, которая крепится вверху над окном.

– Хорошо, продолжайте. – Мейсон старался казаться безучастным.

– Я не знаю, что он в тот момент делал, но он опустил жалюзи вниз – дюймов примерно на восемнадцать или чуть поменьше – и остановился, больше не опускал. Непонятно было, что он там задумал. Я вначале посчитал, что он эту шторку до пола опустит, но нет, он так и стоял. А потом отпустил штору, она скользнула вверх, и я подумал – он кому-то сигналит.

– Что произошло дальше?

– А дальше тот человек шагнул назад, повернулся и между портьерами проскользнул обратно в освещенную комнату.

– Вы не видели лица?

– Нет. Только два раза его фигуру на фоне идущего из комнаты света.

– Описать сможете? – спросил Мейсон, пытаясь лишить голос какого-либо выражения.

– Попробую… тот человек был довольно высокий и… хорошо сложен. Широкие крепкие плечи, узкие бедра.

– Какого примерно веса?

– Ну-у… по телосложению он был как вы, мистер Мейсон. Сколько вы весите?

– В полиции вас будут спрашивать о нем, и меня как модели рядом не будет. Вас попросят как можно точнее определить его возраст, рост и вес.

– В этом я им буду плохой помощник.

– Послушайте, Манди, второй раз вы видели этого человека, когда он выходил из дома и садился в автомобиль, так?

– Да, это верно.

– Это был тот же самый человек?

– Конечно… Хотя погодите… поклясться я не могу, но комплекция та же и… было еще что-то в походке.

– В тот момент вы были не один?

– Я был вдвоем с водителем.

– Его имя? Вы записали?

– Само собой разумеется. Я заплатил ему двадцать долларов за то, чтобы он повозил меня по городу, и взял расписку для Пола Дрейка. В расписке он указал и имя, и адрес. – Детектив протянул Мейсону сложенный вчетверо листок бумаги: – Вот смотрите!

В нижней части листка стояли подпись и адрес Джеймса Уингейта Фрейзера.

Мейсон списал себе данные автомобилиста.

– Как вел себя Фрейзер?

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, выражал ли он желание сотрудничать, помочь или…

– О, мистер Мейсон, для него это была лучшая и интереснейшая ночь в жизни. Ему лет на десять хватит рассказывать.

– Думаете, он станет рассказывать?

– Уверен! Держу пари, что он уже сейчас треплется об этом с приятелями.

– Кроме него, в автомобиле никого не было?

– Никого.

– Что вам о нем известно? Откуда он и так далее?

– Да практически ничего. Но водитель неплохой. Я посмотрел регистрационный сертификат его автомобиля – там все в порядке, а заодно записал номер автомобиля рядом с его именем в расписке.

– Я заметил. А где он находился, когда вы наблюдали, как человек в окне отодвигал портьеры и опускал жалюзи?

– Сидел в машине за полквартала от дома.

– Мог он видеть того человека?

– Нет. Разве что очень смутно. Он был слишком далеко и к тому же в стороне.

– А мог он видеть, как тот человек выходил из дома?

– Да. И здесь он был даже в лучшей позиции, чем я.

– Хорошо. Можете описать машину того человека?

– Но, мистер Мейсон, я же тогда и не думал… Это был темный седан. Средних размеров, примерно как ваш.

– Можете назвать марку машины или модель?

– Нет. У дома было слишком темно. По правде говоря, тот человек застал меня врасплох. Вышел, сел в машину и уехал. Моя ошибка – я признаю. И Дрейк это знает. Мне искренне жаль, что так произошло, но с вами, мистер Мейсон, притворяться бесполезно. Раз машина стоит у дома, то я, естественно, подумал, что она принадлежит хозяину дома. В тот момент я не знал, кто это маячит в окне. И сейчас не знаю. У меня был адрес, и все. И мне поручили следить за Арлен Дюваль.

– Того человека звали Джордан Л. Баллард, – медленно проговорил Мейсон. – Сейчас он, к вашему сведению, мертв.

– Мертв! Он мертв?!

– Да. Его убили.

– Кто убил?

– Косвенные улики указывают на Арлен Дюваль.

– Провалиться мне на этом месте!

– Следовательно, – спокойно продолжал Мейсон, – вам абсолютно необходимо составить в уме как можно более отчетливую картину того, что произошло, с тем чтобы рассказать обо всем на допросе в полиции.

Манди послушно кивнул.

– В полиции будут пытаться сбить вас с толку. Вы видели, как человек покидал дом. Вы видели, как он стоял у окна, опуская и поднимая роликовые жалюзи. По-вашему, что он делал?

– Черт его знает, мистер Мейсон! Даже не представляю. Но он там что-то делал и, может быть, подавал сигнал Арлен Дюваль. Ей-богу, не знаю!

– Стояла ли Арлен Дюваль там, откуда она могла бы видеть сигнал?

– В тот момент, я полагаю, да.

– Где она находилась?

– Она вышла из такси, подошла к ступенькам крыльца, прислушалась. Было ясно, что она услышала голоса, и это ей почему-то не понравилось. Тогда она пошла обратно к такси, расплатилась, а уж затем зашла за дом с задней стороны.

– Зашла за дом? То есть обошла его?

– Вот именно. Обошла.

– А как она его обошла?

– Со стороны улицы.

– Она шла по тротуару или по земле?

– Все время по тротуару. Это угловой дом. Окно, в котором появился тот человек, выходит на боковую улочку, но это окно главной гостиной.

– Имела ли она возможность рассмотреть его как следует?

– Я, право же, затрудняюсь сказать, мог ли вообще кто-либо с какой-то другой точки как следует рассмотреть этого человека. Он юркнул между портьерами, спрятался за ними – в это время на фоне освещенной комнаты мелькнул его силуэт, – а потом он стоял у окна, возился со шторой… нет, он определенно подавал ей какой-то сигнал.

– И она этот сигнал заметила?

– Она как раз проходила мимо по тротуару. А оттуда окно видно гораздо лучше. Да, она этого человека видела лучше, чем я.

– А у Фрейзера была хорошая возможность наблюдать за ним?

– Нет. Самое большее, что видел Фрейзер, – это непродолжительный яркий свет в окне в тот момент, когда приоткрывались портьеры.

– Что затем сделала Арлен Дюваль?

– Продолжала идти дальше по тротуару, пока не дошла до конца дома – это бунгало построено в калифорнийском стиле и имеет обширную заднюю часть, – зашла за него и пропала в темноте. На несколько минут она совсем пропала у меня из виду, поэтому я подошел поближе.