Итак, Мон. В конце концов, сенатор от Чандрилы без ума от всякого рода тайн и заговоров. Любопытна, но, что немаловажно, не болтлива.
Или нет…
Падме нерешительно повертела в руках датапад. Засопела, переворачиваясь, в кроватке Лея. «Прости, меня, дочка. Я знаю, что нужна тебе, но… я должна быть с твоим отцом – во что бы то ни стало…».
И опять голос разума.
«Да, я знаю. Знаю. Тот, кто сможет просто пройти мимо, так же просто сможет отдать приказ – всего несколько кратких слов – и никто никогда не узнает о том, что я жила в этом мире».
Дочь… Лея должна знать. Несмотря ни на что. Рано или поздно принцесса Лея Органа должна узнать, чья она дочь.
«Не подведи меня, подруга, не подведи».
Быстро пробежаться по клавишам терминала и надеяться, что короткая записка найдёт адресата.
«А не подведу ли я тебя?»
Значит? Значит, нет…
Я сама. Сама…
Или?..
Светало. Она в последний раз проверила свой скудный багаж. С упрямой решительностью затянула потуже узел заплечного мешка, а после долго стояла над детской колыбелью.
«Вот и всё».
Самое сложное – не оглянуться. Если оглянёшься – никогда не уйдёшь.
«Не знаешь, что делать? Делай шаг вперёд».
На мгновение задержать дыхание.
«Энекин?»
Тишина. Привычная до звона в ушах тишина в ответ.
Она покинула замок теми же запылёнными ходами, служившими надёжным убежищем ей и дочери. Мимо всевидящих камер, мимо вездесущей королевской службы охраны…
В древних подвальных залах вентиляционные шахты плавно переходят в катакомбы, вырубленные прямо в породе – неприступная крепость под картинно-гостеприимным дворцом правителей Самой-мирной-планеты Галактики. Тусклого мерцания от редких светильников едва хватает на то, чтобы не заблудиться, кое-как разглядеть штрихи указателей на грубоотесанных гранитных стенах. Сухой жаркий воздух, серая броня наглухо запертых дверей, а где-то за толщей камня мерно гудит близкий теперь локальный реактор дворца.
В какой-то момент она поняла, что бежит.
«А ведь я действительно бегу… Бегу от дочери, от Бэйла».
Остановиться. Остановиться, чтобы отдышаться и тут же почувствовать лёгкое движение воздуха.
«Иди вперёд. Не останавливайся…»
Поднять почти невесомый свой багаж и идти.
Идти и зажмуриться, ослепнув от нестерпимо яркого – после серого подземного – утреннего света.
Идти и задохнуться, захлебнувшись вдруг свежим морским ветром.
Идти и оглохнуть на мгновение, освободиться от нестерпимой этой тишины, окунувшись в шум волн, шелест трав и пронзительный птичий гомон.
Здесь не было буйства красок Набу. Эта планета была красива своей особой невозмутимо-гордой красотой.
Серебро на зёлёном, белое на голубом…
Мир-утопия. Мир-фантазия. Альдераан…
Бросив под ноги мешок, стянуть капюшон дорожного плаща, привычно ощутить под рукой узорчатый брелок.
Как всё просто.
Зачем искать встречи с Тёмным Лордом, если однажды среди его почты может оказаться ничем не примечательный стандартный контейнер для инфочипов?
Оберег, вырезанный мальчишкой из обломка драгоценного, как вода на Татуине, дерева – на широкой, затянутой в чёрную кожу ладони рыцаря.
Мост через пропасть.
Ей останется только ждать его и – верить…
Давным-давно заросшая прибрежными травами тропа над обрывом.
Обернувшееся вязкой патокой время.
Шорох каменной осыпи за спиной.
Бэйл?
Падме, то, что ты делаешь – в высшей степени неразумно.
Я всю жизнь поступала разумно. Как мне казалось. И всё, что я делала, рано или поздно оборачивалось злом.
О, нет. Самую большую глупость вы совершили, вовсе не следуя голосу разума, мой дорогой сенатор. И посмотри, Падме, что с тобой стало…
Органа пожал плечами, словно недоумевая, как могла она докатиться до жизни такой.
Да, кстати, тебе наверняка будет интересно. Твоё письмо… - Падме заметно вздрогнула. – Не надо так нервничать… Оно вернулось. Видишь ли – несуществующий адрес. Досадно, не правда ли? Я его удалил. Какой красивый рассвет…
* * * * *
«Боишься?»
И вновь согласиться: «Боюсь…» .
«Не бойся…»
Она вздрогнула. Бэйл что-то говорил о Мон.
«Письмо… Какое письмо?»
Тишина. Причудливо искажённая реальность.
Тишина. Ни шороха трав, ни птичьего вскрика.
Тишина. Туннель был темным и мрачным.
Тишина. Двое прикованы спина к спине.
Тишина. Память. Джеонозис.
«Не бойся…»
«Энекин?»
Падме…
Нездешний взгляд устремлён сквозь него.
Падме?
Я не боюсь…
Что?
Я не боюсь…
Падме, очнись!
Он встряхнул её, тут же отпустив. Показалось или нет… Холод. Что-то сломалось в ней сию минуту. Что-то случилось.
Падме, вернись, прошу тебя…
Кто-то звал её…
«Бэйл. Это Бэйл. Откуда он здесь?»
Она отмахнулась от него. У неё нет времени. Нет времени… Ей надо понять.
* * * * *
Органа был близок к панике. Он любил её, берёг её. Берёг от самой себя, а она… осмеливалась на что-то надеяться, ждать, искать… Но – что если она добьётся своего? Долетит, доберётся, объявит о своём пока ещё здесь – в этом мире – существовании? Бэйл непроизвольно потянулся к внезапно ставшему тесным вороту мундира. Реакция Вейдера по отношению к Его Высочеству вице-королю Альдераана была предсказуема до мелочей. На то, что ситх сдержит когда-то данное слово, Органа даже не надеялся… Платить по счетам уязвлённому самолюбию Тёмного Лорда? Увольте…
«Ну что ж, моя королева, у тебя ещё есть время одуматься, у тебя ещё есть шанс…»
Мы все были слепы. Понимаешь, все! И ты привела его на этот трон! Ты тоже!
«Я? Да. И я тоже…»
Думаешь, твой сопливый щенок ждёт тебя с распростёртыми объятиями? Как бы не так! Он ненавидит тебя со всей силой, с какой только может ненавидеть ситх. Ты предала его! Именно ты и никто другой!
