Накануне открытия магазина Белов все-таки позвонил Алисе. Он задержался на работе и, когда остался один, снял трубку и набрал ее номер. К телефону долго не подходили, Вадим настойчиво держал трубку, размышляя, где может быть Алиса. Почему-то он был уверен, что она должна сидеть по вечерам дома и ждать, когда он соизволит позвонить.

– Слушаю вас, – голос Софьи Львовны разочаровал Вадима. С ней говорить совершенно не хотелось, но класть трубку он посчитал глупостью.

– Добрый вечер, Софья Львовна. Это Вадим.

– Добрый вечер. – Интонации остались неопределенно-вопросительные.

– Пригласите Алису, пожалуйста.

– Ее нет. Как странно, я была уверена, что она с вами, – теперь появилась тревога и растерянность.

– Не со мной точно. Я еще на работе. – Белов разозлился, что позвонил именно тогда, когда этой рыжеволосой красавицы нет дома. «Где же мы зависаем?» – с раздражением подумал Вадим, а вслух произнес: – Надеюсь, что она скоро придет.

– Мне ничего об этом не известно. – Софья Львовна давала понять, что разговор на эту тему окончен.

– Жаль. Передайте ей, пожалуйста, что я звонил.

– Хорошо, передам.

– Перезвоню на днях. – Вадим забыл о том, что совсем скоро восьмое марта, а когда вспомнил, расстроился. Наверняка придется быть дома, а не с Алисой. Если они помирятся и этот праздник снова проведут порознь, то найти объяснение этому обстоятельству будет трудно. Значит, примирение должно произойти после восьмого. Белов на ходу сориентировался. – Дело в том, что в воскресенье я уезжаю в командировку. Потому время звонка не определяю точнее. Не люблю обещать и не выполнять.

– Замечательная черта характера. Вы можете позвонить и сегодня, только позднее. Не думаю, что Лялечка придет за полночь.

– У меня не получится. Дома телефона нет, вот только рабочий, а я уже собрался уходить.

– Поняла. Я все передам, не беспокойтесь. До свидания.

– Всего доброго, Софья Львовна.

Вадим вздохнул с облегчением. С ним не разговаривали категорично, это могло означать, что дочка не поделилась с мамой деталями их ссоры. А может, женщина просто умна, чтобы по телефону не высказывать свои претензии незнакомому молодому человеку. Ведь он до сих пор так и не побывал в доме Зингеров. Белов не предполагал еще одного варианта: положив трубку, Софья Львовна зашла в комнату дочери.

– Это звонил он, ты была права, – присаживаясь на диван Алисы, сказала она.

– Был вежлив, как всегда?

– Безукоризненно. Сказал, что уезжает в командировку и перезвонит на днях. Куда он постоянно ездит? – удивилась Софья Львовна.

– Раньше, наверное, ко мне, а теперь – не знаю, – ответила Алиса, забыв, что так и не сказала маме самого главного: о том, что Вадим женат. Просто поссорились влюбленные – с кем не бывает – эта версия казалась Алисе более приемлемой для маминых ушей.

– Не поняла тебя, доченька. – Ответ Алисы показался матери странным.

– Шучу я, мама. Мотается постоянно то к заказчикам, то к поставщикам, – на ходу придумала Алиса и попала в десятку. Именно таким был характер командировок Вадима, когда они были реальными.

Алиса легла, закрыла глаза, представив себе, что несколько минут назад могла услышать его голос. Она нарочно не подошла к телефону. Не могла понять, как вести себя, что отвечать? Даже то, что он позвонил, ни о чем не говорило. Каждый день без него был пыткой.

А ему, наверное, время не казалось таким пустым, бессмысленным. Конечно, ведь он весь в заботах: работа, семья, дом. Можно и отдохнуть немного от каждодневной лжи. Не выдержал и позвонил. Скучно стало без любимой игрушки. То, что он снова заговорил о командировках, не сказал ничего такого, что могло бы показать его теплое отношение, – доказательство поверхностных, пустых чувств.

Вздохнув, Алиса закрыла ладонями лицо. Она вспомнила, как боялась встретиться на работе взглядом с Валей. Как шла на подгибающихся ногах и дрожащей рукой открывала дверь своего кабинета. И, только увидев на месте медсестры совершенно другую девушку, вспомнила, что Валя предупреждала об отпуске за свой счет. Алиса пропустила мимо ушей сказанное, а теперь терялась в догадках, в чем причина? Она подумала, что Валентина неспроста взяла отпуск именно сейчас. Гадать было бессмысленно. По крайней мере, есть в этом что-то положительное для Алисы: у нее появилось время прийти в себя после разговора с Мариной, не общаясь с Валей. Не нужно было играть и притворяться. С заменившей Валю медсестрой шло общение на уровне рецептов и других вопросов, связанных с приемом. Алиса поняла, что сейчас такое положение вещей ее устраивает. Но страшило другое – несколько дней пролетят и эта улыбчивая, милая женщина вернется на свое рабочее место. Алису передернуло – что тогда?

Никогда еще Алисе не приходилось попадать в такое нелепое положение. Она, сама того не желая, оказалась в неприглядной роли. Разлучницей, даже поневоле, и разрушительницей семьи она становиться не желала. Неприятие этого щекотливого момента прочно засело в ее голове еще с юношеских лет. Как она могла оказаться такой слепой? Она больше не позволит ему играть своей душой. Алиса вспомнила длинный список достоинств мужчины, с которым она хотела бы связать свою жизнь. Марина как-то говорила о ее больших претензиях к мужскому полу вначале и просила не изменять себе. Как она была права: Вадим не вобрал в себя и половины, а она была готова не замечать этого. Рассуждать не любя гораздо проще. Она слишком долго ждала настоящей любви. Теоретически отказавшись от лирики, она вдруг получила ее сполна и оказалась не готова здраво рассуждать. Она полюбила, не предполагая, что наткнется на холодное, расчетливое сердце. «Как это несправедливо, жестоко». Алиса чуть не расплакалась, но открыла глаза, вспомнив, что мама продолжает сидеть рядом и вопросительно смотреть на нее. Вдруг в голову пришла мысль. – Мам, а ты говорила, что меня поздравлял с Новым годом Гарик Молчанов?

– Конечно, говорила, помню. Я еще просила тебя перезвонить ему, пока он был в Горинске. Но ты упорхнула на два дня со своим Вадимом на уик-энд.

– Кем он работает?

– У него очень удачная карьера. Отец недавно разговаривал с его родителями, те Гариком не нахвалятся. Твой одноклассник смог правильно выбрать ориентиры, милая. У него фирма по вербовке рабочих на Север, и не одна. Он очень крепко стоит на ногах. Точнее ничего сказать не могу. А почему ты вспомнила о нем?

– Мамочка, признавайся, ты сохранила его номер телефона? – не обращая внимания на вопрос, спросила Алиса.

– В моей записной книжке.

– Я хочу позвонить ему сейчас же. – Алиса резко встала, подошла к окну. – Найди мне номер, пожалуйста.

– Что ты задумала? Молчанов – человек не нашего круга. Я была удивлена, что он вообще позвонил. Но в то время твой ответный звонок был бы кстати, а теперь? – Софья Львовна подошла к дочери, обняла ее за плечи. – Не вздумай так решать свои проблемы, милая. На время заглушить сердечную боль можно, на время, но не навсегда, слышишь?

– Да, мама, я слышу. – Алиса закусила губу, думая о том, что ее пора, давно пора заглушить, притупить, вырвать с корнем и переключиться на кого-нибудь другого. Если Гарик не женат, то он – ее шанс. Совсем недавно, практически сразу после похорон Сенечки, он целовал ей руки со словами, что ее жизнь на этом не заканчивается. Он долго говорил о том, какой он тяжелый человек, но он бы смог измениться рядом с женщиной, согласившейся быть с ним всегда вместе. Он прозрачно намекал на то, что пройдет время, и он вернется к этому разговору.

Кажется, время пришло. Она не сможет больше любить искренно, беззаветно. Она не хочет больше никого пускать в свое сердце. А вот пользоваться всеми благами жизни она очень даже хочет. Потому что жизнь одна и проходит она как-то по черновому варианту. Не будет времени писать заново. Не получается, как хочется, пусть будет так, как начертано судьбой. Давно ведь все известно. Зачем метаться, пытаться сойти со своей предначертанной дороги? Может быть, из-за этого столько ошибок?