— Не могу, — сказал Ричард тихо, но твердо.
— Этого требует пророчество! — выкрикнула Энн.
Ричард отметил, что Энн изменилась. Все они немного изменились после исчезновения Кэлен, но у Энн эти изменения проявились заметнее. Когда она в прошлый раз явилась с той же целью — потребовать, чтобы Ричард отправился с нею на войну, — Кэлен бросила дорожный журнал Энн в огонь и заявила бывшей аббатисе, что не пророчество подгоняет события, а сама Энн пытается заставить людей следовать пророчеству в попытке доказать его истинность. Кэлен показала Энн, как та, обладая властью аббатисы, стала служанкой пророчества — и невольно способствовала тому, что мир оказался на грани краха. Слова Кэлен заставили Энн опомниться, разобраться в собственной душе, и она стала более вразумляемой.
Но теперь, вместе с памятью о Кэлен, ушло и все, что с нею связано. Энн, как и все остальные, вернулась к прежнему состоянию, не испытавшему влияния Кэлен. Ричарду иногда становилось больно от попыток припомнить, к кому и как относилась Кэлен, что именно забыли все, кто ее знал, и учитывать это в разговорах с людьми. Кое с кем ему даже стало легче общаться — например, с Шотой: та, утратив память о Кэлен, забыла и то, как обещала Ричарду убить его, если он вновь придет в Предел Агаден. А с другими, вроде Энн, становилось еще труднее.
— Кэлен бросила твой дорожный журнал в огонь, — напомнил ей Ричард. — Она, как и я, была уже сыта по горло твоими попытками управлять моей жизнью!
Энн нахмурилась.
— Это я сама случайно уронила журнал в огонь!
Ричард вздохнул.
— Разумеется. — Спорить ему не хотелось, ничего хорошего все равно не вышло бы.
— Ричард, — сказал Натан более мягко и доброжелательно, — речь идет не о пустяке. Ты был отмечен пророчеством с рождения. Мир докатился до края, дальше начинается тьма. В твоих руках средство, позволяющее предупредить наступление этой долгой и страшной ночи. Именно тебя пророчества называют спасителем нашего дела — того дела, в которое веришь и ты сам. Ты должен исполнить свой долг. А иначе нас всех ждет падение.
Ричарду было уже тошно от гонки за вчерашним днем. Его бесила невозможность разобраться в путанице разнородных явлений. Он чувствовал, что постоянно на шаг отстает от событий в мире и на два — от судьбы Кэлен. Люди, искренне любящие и уважающие его, тем не менее упрямо считали, будто лучше знают, что правильно, а что нет. Они считали себя вправе учить его, наставлять — забывая о его врожденном особом даре, забывая, что он уже не прежний простой паренек из глухих лесов, и не только по титулу зовется лордом, а научился многому, пережив столько трудностей, справившись с такими тяжелыми задачами… При том они даже не осознавали, что ими руководят не только любовь к нему, но также излишняя самоуверенность и высокомерие. Возможно, он отчасти сам был виноват в том, что к нему так относились, упорно не желая отказываться от простых повадок прежнего Ричарда-проводника, не воздвигая преград между собою и теми, кто, по сути, стоял ниже его. А теперь ему доказывали, что пророчество все решило за него. Но он так не считал!
Ему следовало выяснить, что случилось с Кэлен. Ему нужно было найти Кэлен. Шум, поднятый вокруг пророчества, ему осточертел. Сейчас, по сути, всякий, кто не понимал его и не хотел помогать, мешал ему заняться самым важным делом.
— Я не обязан жить согласно чьим-то ожиданиям! — сказал он Энн и подобрал книжку, принесенную Натаном.
Энн и Натан непонимающе уставились на него.
Никки ободряюще погладила его по спине. Она не хотела, чтобы он бесславно проиграл. Она пришла, как настоящий друг, как раз когда он отчаянно нуждался в душевной поддержке.
Только от Кэлен он мог бы ожидать такого участия.
Ричард быстро пролистал пустые страницы Натановой книги. Ему было любопытно, не найдется ли там еще что-то, чего ему не сказали, чтобы создать нужное впечатление. А может, какие-то намеки прояснят и общую картину?
И ведь что-то действительно происходило. Объяснения Зедда насчет пророческого червя было вполне приемлемо — но Ричард отнесся к нему настороженно. Причина исчезновения текстов из книг пророчеств оказывалась как раз такой, какую все ожидали. Очень удобная причина и, хуже того, удачное совпадение.
Совпадения всегда вызывали у Ричарда недоверие.
Никки верно подметила: уж больно удобно лежала лента с именем Кэлен поверх останков, похороненных на кладбище близ дворца Исповедниц… Как будто нарочно для извещения тому, кто вздумает раскопать могилу!
После ряда пустых страниц Ричард нашел запись, которую зачитывал Натан, и внимательно прочел ее.
Кое-что в этом отрывке озадачило Ричарда. Во-первых, упоминание о цикадах. Почему вдруг такое ничтожное создание привлекло внимание пророка? Тем более странно их появление в пророчестве, вроде бы признанном самым важным за последние три тысячи лет. Возможно, этой действительно просто ключ для определения времени, — но, судя по тому, что ему приходилось слышать от знатоков, обычно такие ключи пророков не интересовали, и потому их предсказания всегда с трудом привязывались к реальному времени.
Ричарда смутило и то, что в предсказании, столь не похожем на то, которое он когда-то прочел во Дворце Пророков, его также называют на древне-д’харианском наречии: «fuer grissa ost drauka». Недаром Зедд утверждает, что это совпадение весьма важно.
Но в том предсказании, где Ричард назывался «fuer grissa ost drauka», была другая, не менее важная связь — со шкатулками Одена.
В старом пророчестве, где Ричард именовался «несущим смерть», слово «смерть» соотносилось, в зависимости от того, как его использовали, с тремя разными понятиями: с потусторонним миром, с духами мертвых и, наконец, с причинением смерти, то есть убийством. И все эти значения так или иначе смыкались.
Второе и третье значение объединялись, когда он пользовался Мечом Истины. Но первое значение относилось к шкатулкам Одена.
В контексте нового пророчества третье значение казалось очевидным: он должен возглавить войско и убить врага. Соответственно, определение «fuer grissa ost drauka» имело конкретный смысл. Опять-таки все очень удобно сходилось.
Все эти удобные объяснения и совпадения только подстегнули подозрительность Ричарда. Он чуял, что тут есть какая-то связь с похищением Кэлен.
Он перелистнул назад пару страниц, предшествующих этому тексту. Они были пусты.
— Я вижу тут кое-что странное, — сказал он, подняв голову и натолкнувшись на четыре пары ждущих глаз.
— И что бы это могло быть? — сплетая пальцы, спросила Энн тем же тоном, каким разговаривала бы с неопытным и невежественным юнцом, недавно привезенным во Дворец Пророков для того, чтобы научиться использовать свой дар.
— Смотрите, тут вокруг пусто. Все белое.
Натан утомленно прикрыл глаза рукой, а Энн, в ярости от того, что ее планы встретили сопротивление, вскинула руки:
— Разумеется! Все, что было здесь, и еще многое другое, исчезло! Об этом-то мы тут долго толковали. Отсюда же следует и чрезвычайная важность уцелевшего отрывка!
— Но, не зная, из какого окружения извлечен отрывок, мы не можем судить о его подлинной важности! Любые сведения нужно воспринимать в контексте!
В отличие от разозленной Энн и Натана, Зедд слегка улыбнулся: внук усвоил и запомнил давным-давно преподанные ему уроки.
Натан потряс головой, но все-таки поинтересовался:
— Какое отношение это имеет к пророчеству?
— Предположим, ему мог предшествовать уточняющий текст, или сразу после него шло какое-нибудь отрицание. Откуда нам знать? В книге могло содержаться все, что угодно.
— Мальчик верно говорит, — улыбнулся Зедд.
— Он давно уже не мальчик, — огрызнулась Энн. — Он мужчина и лорд из дома Ралов, глава Д’харианской империи. Именно он собрал все силы Нового мира для борьбы с Имперским Орденом — и, само собой разумеется, возглавить их должен он же. Жизни наши и множества других людей зависят от него!
