Камерон закрыл глаза.

— Давай подумаем. Во-первых, нужно решить уравнение. Это уравновесит наши шансы с шансами фалангистов. Во-вторых, нужно решить контруравнение, но я не знаю, сможет ли кто-либо справиться с ним, даже игрок в сказочные шахматы.

Дю Броз замер — такого поворота он не предвидел. Всплыла на поверхность совершенно новая, неожиданная форма ответственности необходимость найти человека, который не только решит уравнение, но к тому же нейтрализует результаты его действия.

— Эли Вуд прекрасный математик.

— По меркам нашего времени. Он сможет решить уравнение, в этом я не сомневаюсь. Анализировать легче, чем творить. Бен, неужели ты еще не понял, откуда появилось это уравнение?

— От фалангистов…

— Ну ладно, — сказал Камерон, вставая. — Нас ждет много работы. Однако, я чувствую себя лучше. Я… теперь я знаю, что не схожу с ума, и не дам довести себя до безумия. Я уже начинал чувствовать себя, как средневековый крестьянин, приписывающий все то богу, то нечистой силе. А сейчас…

Он повернулся к сводчатому проходу, видневшемуся сквозь поредевшие испарения.

— Сейчас поищем монитор, и побыстрее. А потом сведем материал воедино. Идем, Бен. Ты должен быть готов принять от меня эстафету… так, на всякий случай.

— Но ведь вы чувствуете себя хорошо, шеф. Вам известно, что хотели сделать с вами фалангисты.

— Да, известно, — холодно ответил Камерон. — Но ты забыл об одном: несмотря ни на что, они все еще могут добиться успеха. Могут довести меня до безумия обычным давлением. Могут использовать против меня уравнение до тех пор, пока мой разум не спасует и, защищаясь, не отступит в безумие.

— Это продолжается?

— Сороконожки, — сказал Камерон. — Клопы и пауки. Если бы я снял одежду и посмотрел, то не увидел бы ничего. Но они ползают по всему моему телу, Бен, и безумие доставило бы мне облегчение.

Дю Броза передернуло.

Они связались с Календером с общественной станции. Военного Секретаря не было в Главном Штабе, но переключение коммуникационного луча заняло немного времени.

На суровом лице Календера легко читалось беспокойство.

— Вы наконец-то решили со мной поговорить? Я польщен и благодарен, мистер Камерон.

— Дю Броз выполнял мои распоряжения, — отрезал Камерон, не желая начинать ссору. — Было важно, чтобы я не имел связи с миром, пока работал над одним вопросом. Малейшее отвлечение внимания могло бы повлечь фатальные последствия.

— Вот как?

— Что нового в деле доктора Пастора? Дю Броз пересылал мне все текущие материалы.

— Вы решили уравнение? Или нашли кого-нибудь, кто сможет это сделать?

— Пока нет, — ответил Камерон, — Но прилагаю все усилия. Так что с Пастором?

— Ну… в общем, ничего. Мы закинули сеть и ждем.

Ваш человек, этот Дю Броз, считает, что он может податься к себе домой. Там установлен кордон. Столько замаскированного оборудования, что хватит распылить его на электроны. И даже на кванты. Мы ничего не сказали его жене. Если он появится…

— Он не оставил никаких следов?

— Следов… уничтожения? Нет. Сомневаюсь, чтобы он использовал свои способности.

— Вы делаете все, что в ваших силах, — сказал Камерон. — А как дела с Даниэлем Риджли?

— Это абсурд! — взорвался Календер. — Этот человек незаменим для нас. Дю Броз, должно быть, ошибся.

— Вы проверили его личное дело?

— Разумеется. Все в порядке.

— Его нельзя было подделать?

— Это не так-то просто.

— Но все же возможно, правда?

— Он не может быть фалангистом! — рявкнул Календер. — Если бы вы знали, какую информацию мы получили благодаря его разведывательной работе…

— Это нам сейчас мало поможет, — заметил Камерон. — Уравнение может просто уничтожить нас — и вам это известно. Вы засекли Риджли сканером?

— Нам не удалось его локализовать. Я вызывал его на личной частоте, но его приемник выключен. Директор не стал это комментировать.

— Он находится в Нижнем Манхеттене. Направьте сканер на меня — вот номер монитора, которым я пользуюсь. Мне кажется, Риджли попытается связаться со мной, и если он это сделает, вы его засечете. Только не потеряйте потом! Лучше направить на этого человека три или даже четыре луча.

Дю Броз что-то прошептал ему на ухо, и Камерон кивнул.

— Тут со мной Бен Дю Броз. Его тоже сканируйте. Нельзя упустить ничего, что поможет найти Риджли.

— Вам нужна охрана? — спросил Календер.

— Нет, никаких стражников. — Камерон на мгновение задумался. — Я хочу только, чтобы Риджли оказался под постоянным наблюдением. Но пусть идет куда хочет. Это важно. У меня есть одна идея.

— Вас обоих уже сканируют, — сообщил Секретарь, кивнув предварительно кому-то за кадром. — Что-нибудь еще?

— Пока нет. Желаю удачи.

— Взаимно.

— Вы сказали ему что мы не нашли никого, способного решить уравнение, — заметил Дю Броз, когда лицо Календера исчезло с экрана.

— Дело в том, что коммуникационный луч может прослушиваться. Мы же не хотим, чтобы Вуда убили. Вероятно, фалангисты уже сканируют меня, иначе они не смогли бы так точно управлять своими штучками. Этого никогда не бывает в присутствии свидетеля, который мог бы что-то заметить.

— Они по-прежнему вас… обрабатывают?

— Да, — сказал Камерон. — Ну ладно, позвоню Неле, а потом…

— Что потом, шеф?

— У Сета была недвижимость недалеко от Нижнего Манхеттена. Я хочу проверить, не оставил ли он чего там.

— А что с Риджли?

Камерон взглянул Дю Брозу в глаза и улыбнулся. Действительно, что с Риджли? Курьер был почти такой же неизвестной величиной, как само уравнение.

Они сели в пневмовагон.

"Недвижимость" Сета оказалась большим домом, оборудованным с мыслью об удобстве, почти граничащем с гедонизмом. Камерон знал комбинацию замка. Когда они вошли внутрь, автоматически включились цветные флуоресцентные лампы и тихо заурчали аэротермические регуляторы. Дю Броз с любопытством оглядел большую уютную комнату. Он никогда прежде не бывал здесь.

— Это убежище Сета, — сказал Камерон. — Сюда… Он подошел к стене со сценой ночного сражения, и она ритмично заволновалась. Вверх устремились белые тела ракет, слабо запульсировали подсвеченные красным клубы дыма. Камерон остановился, глядя на картину, потом просвистел несколько тактов. Стена раздвинулась.

Директор вынул два вибропистолета, вручил один Дю Брозу и прошел в другой конец комнаты.

— Это не поединок, — сказал он. — Назовем это засадой. Так, на всякий случай. Когда-нибудь Риджли настигнет нас, а сейчас, впервые с тех пор, как я оказался в Нижнем Манхеттене, нас не защищает толпа. Оставайся в том углу комнаты.

Дю Броз кивнул и взглянул на пистолет. Он никогда в жизни не стрелял, но это не имело значения. Прицелиться и нажать — очень просто. Он посмотрел на дверь. Камерон раздвинул еще одну плиту в стене, и открыл сейф. Затем отключил силовое поле.

— Пожалуй, тут ничего нет, — буркнул он, просматривая бумаги. — Я и не ожидал ничего особенного: Сет. редко брал работу в убежище.

Дю Броз продолжал осматривать комнату. Это было элегантно обставленное жилище холостяка, диаметральная, противоположность сорочьему гнезду Пастора. Полки заполняли тысячи книг, как старых, так и новых; кроме того, на них стояли коробки с пленками. Подушка, лежавшая на низкой кушетке, еще хранила отпечаток головы Пелла.

— Сет сказал мне однажды, что он человеконенавистник, — заметил Дю Броз. Камерон кивнул.

— Пожалуй, так оно и было. У него было мало друзей, его дружбу нужно было заслужить. Легко было счесть его антиобщественным типом, но это было бы ошибкой. Он удивительно умел приспосабливаться.

— Он любил свою работу.

— Сет приспособился бы к любой работе. — Камерон вытащил из сейфа книжку, пролистал ее и бросил обратно. — Он верил в то, что войны неизбежны, говорил, что они — продолжение индивидуальных линий судьбы. Большинство людей переживают серию личных войн — эмоциональных, экономических и так далее. Они созревают в них, если, конечно, им удается выжить. Может, это и не обязательно, но по мнению Сета, неизбежно, если принять во внимание общие законы, управляющие миром. Выживание видов и инстинкт самосохранения — вот главные факторы. И они находят свое отражение в войнах индивидуальных и всенародных.