Несмотря на весьма сложную обстановку и усиливавшиеся столкновения казаков с чеченцами и ингушами, в Терской области также усиливались оппозиционные настроения в казачьей среде. В образованный в г. Грозном первый на Тереке военно-революционный Совет наряду с рабочими вошли и представители казаков Кизлярского и Сунженского отделов [140]. К концу декабря из подчинения войскового правительства полностью вышли почти все станицы Сунженской линии. Высшим органом власти здесь становится военно-революционный Совет Сунженского отдела. Попытки правительства и путем переговоров, и с использованием силы восстановить свою власть в этом районе оказались безуспешными.
В декабре 1917 года казачьи части стали прибывать с фронта и в Оренбургское войско. Но расчеты атамана А.И. Дутова на их привлечение к активной борьбе с советскими силами сразу же провалились, поскольку казаки-фронтовики по отношению к атаману и войсковому правительству были настроены враждебно [141]. Более того, по мере возвращения в Оренбуржье все новых и новых казачьих частей оппозиционность казаков только усиливалась.
Противоборствующие силы и здесь готовились к решающим боям. Постоянно пополняющиеся советские отряды стали сосредотачиваться на направлениях главных ударов. По словам полковника Акулинина, «в декабре (1917 г. – В. Т.) отряды большевиков со стороны Екатеринбурга, Уфы, Самары, Ташкента и Омска стали проникать на территорию Оренбургского войска: сначала по железной дороге, а затем и по грунтовым дорогам» [142].
20 декабря чрезвычайный комиссар по борьбе с дутовщиной Кобозев направил Дутову ультиматум с требованием передачи всей власти в области в руки Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов [143]. Но атаман его отклонил. В это время проявилась явная несогласованность в действиях советских отрядов. 20 декабря из Челябинска началось наступление основных советских сил под командованием мичмана Павлова в составе Северного революционного летучего отряда, красногвардейских отрядов из Уфы, Перми, Омска и других городов. В общей сложности они насчитывали около 2,5 тыс. чел. и двигались по направлению к г. Троицку [144]. Причем их продвижение осуществлялось в эшелонах по железнодорожным путям [145]. В боях под станциями Еманжелинской и Нижне-Увельской красногвардейцы нанесли поражение преграждавшим им путь дутовским добровольческим отрядам [146]. В ночь на 25 декабря совместно с восставшими в самом городе они заняли Троицк [147].
Практически одновременно с 22 декабря началось наступление в направлении на Оренбург других советских сил, состоявших из местных крестьян и рабочих Самары. Но у станции Каргала они были остановлены и разбиты противником [148]. В бою на стороне дутовцев выступили и группы казаков из Донецкой, Малаевки и ряда других станиц [149].
После этих событий СНК разослал свои конкретные указания всем Советам Урала и Поволжья, в которых говорилось о необходимости быстрого формирования новых красногвардейских отрядов и их скорейшей отправке в Оренбуржье [150].
В это же время в направлении на Оренбург двигаются Северный революционный летучий отряд, сводные красногвардейские отряды из Уфы, Екатеринбурга, Миасса. Ставка революционных войск расположилась в Бузулуке. Здесь же был сформирован и особый Военно-революционный штаб. Общее командование было возложено на мичмана Павлова [151]. Началась энергичная подготовка нового наступления на Оренбург.
Важные события происходили в это время и на территории Сибирского войска. Основное противоборство разворачивалось в г. Иркутске, который, по мнению генерала Денисова, «...явился исходным пунктом появления советской власти в Сибири» [152]. В декабре произошло выступление против находившегося в городе Центрального исполнительного комитета Советов Сибири. В нем участвовали местные сводные офицерские и юнкерские отряды, школа прапорщиков и небольшая часть Иркутского казачьего гарнизона. Основная часть последнего, несмотря на все надежды руководителей восстания и их агитационную работу среди казаков, отказалась от участия в вооруженном антисоветском выступлении [153]. Казаки заняли нейтральную позицию. В Иркутске в течение двух недель в условиях сильных морозов шли ожесточенные уличные бои. После непродолжительного перемирия произошла решающая схватка, в которой восставшие потерпели поражение. Оставшиеся в живых бежали в г. Благовещенск [154].
В этот период заметно активизировалась деятельность Совказдепа в г. Омске. Его члены под влиянием информации о якобы готовящемся контрреволюционном выступлении приняли решение об установлении контроля над всей деятельностью войсковой управы Сибирского войска, а к штабу атамана прикреплялась особая военная секция Совказдепа во главе с комиссаром [155]. Все приказы и даже частные распоряжения войскового атамана, членов его штаба, управы без санкции этой секции объявлялись не имеющими силы, и казакам запрещалось их исполнение [156]. Все это практически парализовало самостоятельную деятельность атамана и управы. Их властные функции не только значительно ограничивались, но и перераспределялись в пользу Совказдепа. Решающим фактором при этом явилась точка зрения основной массы сибирских казаков, стремившихся занять нейтральные позиции, а также поддержка Совказдепа остальных казаков. Практически единственными организованными антисоветскими силами на территории войска становятся немногочисленный партизанский отряд есаула Б.В. Анненкова, наиболее активно действовавший в районе станицы Шараповской [157], и формировавшийся в станице Павлодарской отряд полковника Волкова [158]. В целом же ситуация в войске была довольно спокойной.
В последних числах декабря 1917 года осложнилась ситуация в Енисейской губернии. В г. Красноярске, где продолжал находиться войсковой Совет Енисейского казачьего войска, было опубликовано его политическое заявление от имени войска, в котором выражался решительный протест против захвата власти Советами и содержался призыв ко всему населению поддержать Учредительное собрание [159]. После этого положение в городе и отчасти в губернии стало накаляться.
В конце декабря в административном центре Астраханского войска г. Астрахани антисоветские подпольные организации, основу которых составляли находившиеся там офицеры армейских и казачьих полков, готовили вооруженное восстание [160]. По разным причинам его сроки несколько раз переносились, но серьезная подготовительная работа давала свои результаты. (Что и послужило причиной его успеха спустя две недели.)
В декабре 1917 года на территории Астраханского войска возникает новое национальное калмыцкое административное образование, являвшееся по своей форме казачьим. В это время в урочище Яшкуль состоялся Большой войсковой круг Калмыцкого казачьего войска, на котором было объявлено о его официальном образовании. Участники круга даже утвердили конституцию войска, в соответствии с которой вводились органы самоуправления (войсковой круг, правительство, станичные и хуторские правления), посты окружных атаманов [161]. Было принято решение о вхождении этого войска в Юго-Восточный союз [162]. Никаких официальных политических заявлений по отношению к советской власти сделано не было.
В конце декабря обострилась ситуация в Семиреченском войске. Здесь росли национальные и аграрные движения казахского населения. В разных местах казахи силой захватывали войсковые земли, что приводило к накалу обстановки, а в ряде случаев и к вооруженным столкновениям с ними казаков [163]. Это обстоятельство попытались использовать в своих целях местные антисоветские лидеры. 26 декабря бывший комиссар Временного правительства в области Иванов опубликовал от своего имени приказ о роспуске в сложившихся обстоятельствах областного Совета солдатских депутатов [164]. Его тут же поддержали властные органы Семиреченского войска. Однако основная масса казачества, особенно фронтового, выступала против нагнетания напряженности и урегулирования острых вопросов путем переговоров. Казаки 1-го и 3-го Семиреченского полков неоднократно заявляли о своем отказе выполнять приказы о «наведении порядка в ряде районов области [165]. С течением времени оппозиционные настроения казаков-фронтовиков усиливались. А вот позиции станичного казачества были более сложными. С одной стороны, оно выступало за мирное решение имевшихся проблем, выражало недовольство политикой войсковых властных органов, прежде всего войскового Совета. Но с другой, станичники были сильно обеспокоены агрессивными устремлениями казахов, имевшими откровенно антиказачью и общую антирусскую направленность, захватами казачьих земель. Поэтому станичное казачество занимало гораздо более умеренные позиции и не заявляло о своем недоверии политике высших органов казачьего управления.
