Надо признаться, что задания БНД «Рюрику», частично инициированные нами, создавали опасность расшифровки агента, но он успокаивал нас тем, что это помогает ему проникать глубже в секреты местной спецслужбы. В случае же провала он всегда сможет прикрыться связью с БНД.

Таким образом, с технической помощью БНД «Рюрик» проникал в сейфы госполиции, информацию о содержании которых он передавал нам, а БНД — только то, что мы считали целесообразным. Но, как говорят, всему приходит конец. Во время одной такой операции «Рюрик» попался.

Понимая, что у него нет другого выхода, кроме «чистосердечного» признания, он сообщил, что выполнял просьбу «союзника», то есть БНД, однако отказался говорить что-либо конкретно об этой спецслужбе, сославшись на обязательства и на то, что оглашение факта интереса БНД к делам госполиции может нанести ущерб отношениям Австрии и ФРГ. Состоялось устное соглашение о том, что его будут судить только за «нарушение правил секретного делопроизводства», за что он и был осужден на один год тюрьмы. БНД было своевременно проинформировано госполицией об обстоятельствах дела «Рюрика» и одобрило мягкое отношение к его проступку, объявив его частной инициативой «Рюрика», конечно же, недопустимой между союзниками. БНД было удовлетворено поведением Рюрика, исключившим компрометацию этой спецслужбы перед госполицией и австрийской общественностью.

«Рюрик» отсидел в тюрьме не весь срок, который ему снизили на несколько месяцев. По освобождении с ним сразу же встретился руководивший им сотрудник БНД. Эта спецслужба выдала ему вознаграждение в сумме 25 тысяч марок ФРГ, попросив подписать «прощальное» согласие, в котором он заявлял, что не имеет никаких претензий к БНД.

Так подстава нами «Рюрика» к БНД способствовала не только получению нужной информации, но и финансированию западногерманской спецслужбой деятельности нашего агента в наших интересах. А когда дело дошло до провала, то БНД обеспечило для агента надежную возможность скрыть свое сотрудничество с советской внешней разведкой. Случай этот на моей памяти был уникальным.

Можно добавить, что доверие БНД к «Рюрику» помогало нам во многих других делах, в которых мы выходили на эту службу и нам требовалось что-то проверить или подтвердить.

Помню, как один из наших агентов — «Сириус», еврей по национальности, — был «выведен» из Советского Союза по линии репатриации в Австрию. Как все репатрианты, он был помещен в репатриационный лагерь, но буквально с ходу, на первом же собеседовании, проводившемся представителем БНД, был завербован в агенты этой службы. Объяснялось это тем, что «Сириус» был военным специалистом и очень интересовал БНД.

Начавшаяся работа «Сириуса» по заданиям БНД давала нам много интересной информации, но сам агент не пользовался у нас полным доверием. Поэтому вся эта интересная информация воспринималась нами с сомнением.

На каком-то этапе «Сириус» исчез из поля нашего зрения, перестал являться на встречи. Опасаясь его предательства, мы поручили «Рюрику» осторожно, под соответствующим предлогом навести о нем справки в БНД.

На очередной встрече «Рюрик» сообщил, что БНД доверяло «Сириусу», но, к несчастью, во время одной из поездок по стране он попал в автокатастрофу и погиб.

Такой финал лишал нас возможности активно использовать сведения о сотрудниках БНД, полученные от «Сириуса», поскольку сомнения в достоверности их оставались и теперь казались уже неразрешимыми. Особенно нам было жаль отказаться от использования сведений о ряде сотрудников БНД и агентов этой службы, позволявших их вербовочные разработки.

Однако неисповедимы пути твои, сказал бы я Господу Богу. Однажды в наше консульство в Вене явилась монашка, которая привезла золотые часы, в свое время врученные «Сириусу» от нашего ведомства за добросовестную работу, которые, как сообщила монашка, перед смертью «Сириус» просил ее передать советскому послу. Она добавила, что «Сириус» скончался у нее на руках и она выполнила его предсмертную волю, что считала своим христианским долгом.

Так мы поняли, что «Сириус» до конца дней своих верно выполнял свой патриотический долг, и его жест в последний час жизни снял все наши сомнения.

Это счастливое для нас событие открыло перед нами дополнительные возможности «продлить» трагически прерванное участие «Сириуса» в нашей деятельности. Его наводки на ряд сотрудников БНД вывели нас на весьма перспективных кандидатов на привлечение к сотрудничеству.

В практической деятельности этих вновь завербованных агентов и продолжал жить дух «Сириуса». В этом была и существенная доля труда «Рюрика».

ОПЕРАЦИЯ «КУРТ»

Эта операция ТФП в западногерманские спецслужбы была задумана с использованием разведчика-нелегала из числа немцев, подобранного и подготовленного советской внешней разведкой в ГДР.

Как показывал опыт таких разведчиков-нелегалов, как Зорге, Филби, Ахмеров, Абель и Бен, в тех случаях, когда они организуют проникновение через агентуру, риск их провала, в том числе и в результате предательства агента, минимален, во всяком случае, в части вовлечения в негативные последствия внешней разведки и расшифровки ее национальной принадлежности.

Иное происходит при провале в результате предательства самого разведчика. В этом случае последствия для внешней разведки могут быть более серьезными.

Именно учитывая это обстоятельство, внешняя разведка уделяла внимание подготовке разведчиков из числа иностранцев. К тому же их вывод за кордон и обоснование там значительно облегчаются.

Опыт показал, что из иностранного контингента вырастают способные разведчики, особенно вербовщики. Такими были Дейч и Зорге, супруги Крогеры. Тот же многолетний опыт подбора и подготовки разведывательных кадров из числа немцев в ГДР свидетельствовал о высокой их надежности при условии тщательной проверки их личных и деловых качеств на конкретных заданиях в качестве агентов. Это подтверждала и широкая практика разведки ГДР в этой области.

Хотя «Курт» направлялся в ФРГ с целью проникновения в БНД, первоначально ему было поручено руководство двумя другими нашими агентами из числа немцев — вербовщиком Хайнцем Сутерлэном и завербованной им сотрудницей МИД ФРГ Леонорой Хайнц.