Только подойдя к нему, Эйми поняла, что фонтан сделан из позеленевших от времени медных шестерёнок, и вода, журча из центрального носика, стекала по шестерёнкам, заставляя их вращаться. Жужжание шестерёнок и плеск воды создавали странно расслабляющую мелодию.

По всей площади были люди, они сидели за столиками в тени незнакомых Эйми деревьев или проходили мимо с корзинами для покупок в руках. В воздухе пахло тёплым хлебом и жжёным сахаром. Болтовня на площади стихла, как будто Эйми и остальные отгородились от них волной молчания. Все уставились на неё, и Эйми инстинктивно втянула голову в плечи. По крайней мере, они, вероятно, смотрели на драконов, а не на её странное лицо. Возможно, они слышали рассказы о городе далеко на юге с его Всадницами на драконах, но, скорее всего, никогда раньше их не видели. Эйми услышала, как чашка разбилась о булыжник, выпав из потрясённых пальцев.

Она не бывала в толпе с тех пор, как надела браслет Кьелли, и не была готова к этому. Она видела, как у всех вспыхивают глаза. Она быстро привыкла к свечению в своей груди, а также в груди Пелатины и Натин, но теперь повсюду были шары зеленовато-белого света.

Они слабо пульсировали в такт сердцебиению людей и подпрыгивали, когда они шли или вставали. Маленький мальчик пробежал мимо них, зовя своего отца, и его огонёк был самым ярким из всех, что Эйми когда-либо видела. Но три пожилые женщины сидели за маленьким столиком возле кафе, и их взгляды были тусклыми, их жизненные силы почти иссякли. Но хуже всего было то, что к ним направлялся молодой человек. Он был всего лет на десять старше Эйми, но его искра была тусклее, чем у старух, и она беспорядочно вспыхивала в его груди. Что с ним было не так? Почему его искра угасала? Знал ли он, что проживёт всего несколько месяцев? Должна ли Эйми сказать ему?

— Это ужасно, — простонала она.

— Что такое? — спросила Натин.

— Я вижу все их искры. Я знаю, сколько жизни осталось у каждого из этих людей. Я не должна этого знать. Никто не должен.

— О, Эйми, — в голосе Пелатины звучало сочувствие, и она быстро сжала её руку.

Молодой человек со слабой искрой подошёл и сказал что-то, чего Эйми не поняла.

Натин наклонилась вперёд и прошептала Пелатине:

— Тебе пора заслужить своё место на этом задании.

Пелатина приподняла одну тёмную бровь.

— А какой твой вклад в группу?

— Я поддерживаю моральный дух Эйми, чтобы она не злилась на нас, — ответила Натин.

Молодой человек повторил всё, что он только что сказал.

— Вассинд ду нутрид-гурд?

Пелатина ответила, произнося слова медленнее и пару раз запинаясь. Очевидно, она говорила на Главике не так свободно, как на их языке. Эйми всё ещё была под впечатлением от того, что она знала хоть одно из слов, которые произносил мужчина. Затем она увидела, как он указал на неё и провёл рукой по своему лицу. Эйми знала этот жест и выражение его глаз.

— Он что-то сказал о моём лице, не так ли? — спросила она Пелатину.

Эйми знала, что, если бы Лиррия была здесь, она бы отмахнулась от вопроса Эйми или придумала что-нибудь ещё, но Пелатина понимала, что Эйми нужна правда.

— Он думает, что мы пришли за помощью к их целительнице. Он думает, что именно поэтому мы совершили такое путешествие из нашего дома.

— Он думает, мы ищем кого-то, кто мог бы привести в порядок лицо Эйми? — спросила Натин, одарив мужчину своим лучшим презрительным взглядом.

— Ну, — мы знаем, что хорошенькое личико Эйми не нуждается в ремонте, — ответила Пелатина, прежде чем снова переключиться на Главик. Мужчина кивнул и, наконец, проговорил, указав на крутую мощёную улочку, ведущую через город к склону холма.

— Да, хёртгард, — ответила Пелатина, а затем, к удивлению Эйми, протянула руку и положила её ему на плечо. Он сделал то же самое с ней, и они оба кивнули, почти соприкоснувшись лбами. Очевидно, Пелатина знала местные жесты так же хорошо, как и их язык. Когда всё закончилось, Эйми решила больше походить на Пелатину и узнать о других сообществах.

Палатина повернулась к ней и улыбнулась.

— И теперь мы знаем, какой вклад ты вносишь в задание, помимо всех планов.

— Что? — Эйми была сбита с толку.

— Твоё лицо, — Пелатина выглядела довольной, а за её спиной Скайдэнс трепетал перьями, но Эйми всё ещё не понимала. — Мы бы не получили нужную нам информацию так быстро, если бы он по ошибке не предположил, что мы ищем их знаменитую целительницу.

Мужчина отступил на несколько шагов, но всё ещё настороженно наблюдал за ними. Его взгляд то и дело возвращался к их драконам.

— Он говорит, что люди регулярно приезжают сюда, чтобы навестить целительницу, — продолжила Пелатина. — Очевидно, она может вылечить любого и стала чем-то вроде фольклорной фигуры. Он помнит истории о ней, которые рассказывали ему, когда он был мальчиком.

— И ты думаешь, что эта целительница — Кьелли? — Натин не потрудилась скрыть свой скептицизм.

— Ну, ходят слухи, что она стара, как мир, и живёт за городом с незапамятных времен. Он сказал, что её познания в целительстве лучше, чем у целителей, обучающихся в университете Наллейна.

Эйми подумала об этом и решила, что Пелатина права. Судя по всему, эта целительница действительно могла быть бессмертной, прибывшей в город столетие назад. А кто ещё может обладать превосходными знаниями в области целительства? Только тот, у кого в крови сотни жизней, позволяет им тратить столетия на обучение.

— Этот человек сказал, где она живёт? — спросила Эйми.

— Мы поднимемся по Иннстраб, — она указала на мощёную улицу, ведущую вверх по холму, — затем повернем налево на Хайстраб и будем следовать по ней до окраины города. Очевидно, мы увидим её дом.

Эйми кивнула и решительно направилась в указанном направлении, но не успела она сделать и шага, как Натин схватила её за руку.

— Тебе не кажется странным, что Повелительница Искр, та, кто послала армию уничтожить наш город, является известной целительницей, которая помогает людям? — спросила Натин.

— Натин, не надо… — начала Эйми, но та перебила её.

— Я не пытаюсь показаться неловкой, но подумай об этом. Это странно.

Эйми открыла рот, чтобы возразить, но не смогла произнести ни слова. Натин была права: это не имело смысла. Но тогда не имело смысла и то, что Кьелли послала тысячи Воинов Пустоты, чтобы уничтожить их, но именно это и происходило. И если Эйми не остановит её, все в Киерелле умрут.

— Не знаю, почему Кьелли это делает или почему она также может быть целительницей, — призналась Эйми. — Всё, что я знаю, это то, что мы должны остановить её. У нас нет времени выяснять её причины. О, Искры! Эти монстры, возможно, уже в городе. Я не могу, я… — она замолчала, потому что слёзы застилали ей глаза.

— Эй, — она почувствовала, как Пелатина взяла её за руку, и попыталась отстраниться, но та крепко держала её.

— Браслет, — всхлипнула Эйми.

— Всё в порядке, видишь, — Палатина указала на свою грудь. Она не могла видеть свою собственную искру, но знала, что Эйми видит. — И ты права, в этом нет смысла, ничего из этого не имеет смысла. И точка зрения Натин справедлива…

— Да, так и есть, — перебила её Натин.

Палатина благоразумно проигнорировала её и продолжила.

— Но мы не можем сейчас задавать себе вопросы. Я была так удивлена, когда приехала в Киерелл и узнала, что вы все так мало знаете о своём прошлом. Для меня это не имело смысла. Вы все знаете, что Кьелли и её отец спасли вас из вашего старого дома, который был разрушен Воинами Пустоты, но никто из вас даже не знает, где этот дом находился. И Кьелли исчезла из города, и никто не знал, куда она делась. Вы все казались такими невежественными, но это не имело значения, у вас был свой город, свой мир, и вы все были там в безопасности.

— В этом есть какой-то смысл? — вмешалась Натин.

Натин злилась, потому что боялась, и Эйми хотела извиниться за неё. Но, к счастью, Пелатина не позволила Натин задеть её. Казалось, она уже поняла, как ничего не работает и когда нужно игнорировать её тон.