Буквально сразу щёлкнул замок и дверь распахнулась. В комнату вошла бледная Ванда и хмурый Ромка.

– Фу, чем это воняет? – Ванда сморщила носик и помахала перед лицом ладонью.

– Это нашим начальником воняет, точнее той гадостью, которую он изволил употребить, – мрачно произнёс Роман.

– У нас с Лео не было выхода… – я начал оправдываться, не дожидаясь вопроса.

– Знаешь, Дима, всем доподлинно известно, что даже у съеденного человека есть два выхода. А если ты имел в виду фразу: «У меня не было выбора», то могу тебя ещё раз разочаровать – выбор есть всегда: пятьдесят на пятьдесят, и это как минимум. Ты меня поправь, если я что-то путаю? – Голос Ванды зазвенел, и я промолчал, потому что не знал, что ответить. – Так откуда у тебя не было выхода? – она скрестила руки на груди, закрываясь от меня. – Что бы вы ни задумали, вы могли бы поставить в известность хоть кого-нибудь! А если бы с вами что-нибудь случилось? Мы бы даже не знали, где ваши трупы искать, прежде чем в гроб положить! Это при условии что было бы, что в гроб класть.

– Меня не нужно было бы никуда укладывать, моё тело само в своё время появится в саркофаге…

– Лучше заткнись! – она подошла к столу и сильно стукнула кулаком по крышке. Я с вялым любопытством посмотрел, не осталась ли вмятина. Не осталась. Хорошие столы, добротные. – Дима, лучше помолчи.

– Ванда…

Меня перебил звук открываемой двери, и в допросную вошли Егор с Рокотовым. Ваня прямо с порога заговорил:

– Дима, я знаю, зачем вы с Лео на это пошли. Поверь, я знаю. Поздравляю, вы достигли действительно потрясающих результатов, и теперь нам есть с чем работать, – я слабо улыбнулся, подозревая, что это ещё не конец. – Ты почему никому ничего не сказал?! – рявкнул Ваня так, что я выпрямился на стуле, хотя меня до сих пор кренило куда-то в сторону. – Какого хрена я вижу твою физиономию, когда включается экстренный выпуск вечерних новостей?

– Ваня, – вяло попытался оправдаться я. – Я не хотел, правда, не хотел. Откуда я знал, что там будет столько прессы? Мы планировали провернуть всё тихо и по возможности незаметно. Если бы нас было больше, мы бы просто мешали друг другу и привлекали ненужное внимание…

– Если человек идиот, то ему ничего не докажешь, – махнул рукой Егор, а Ромка просто молча разглядывал меня как какую-то неведомую зверушку. Ваня же продолжил уже спокойно:

– Я сейчас не буду читать тебе ни лекций, ни нотаций. Надеюсь, что ты сам всё поймёшь. Просто послушай: вчера, когда вышел тот великолепный репортаж, я чуть со стула не упал. Когда мы неслись к президентскому дворцу, мы не знали, что нас там ждёт. Мы понятия не имели, что происходит и застанем ли мы тебя в живых вообще. А самое главное, мы понятия не имели, каким волшебным образом Дмитрий Наумов – миллионер и начальник Государственной Службы Безопасности Российской Республики – трансформировался в никому не известного полунищего, судя по одежде, журналиста.

– Секретной службе тоже это было не понятно. Они тоже ничего не поняли, – буркнул я и сразу замолчал под тяжёлым взглядом Рокотова.

– К тому же полуграмотного журналиста, но, надо отдать тебе должное, умеющего увлечь за собой публику, – в комнату для допросов вошла Литвинова. Всё, больше никто не сможет сюда войти, если только меня на стол не посадят, освободив тем самым одно место.

– Дима, мы понятия не имели, был ли это план, импровизация, или что-то ещё. Как ты прошёл во дворец – как Шелепов или как Наумов? И где тогда настоящий Шелепов, потому что репортёр Марк Шелепов действительно числится в штате канала? Ты что, ничего не понимаешь? Мы просто по незнанию могли разрушить столь сложное и многоуровневое дело? – Ваня навис надо мной, а мне захотелось съёжиться и начать оправдываться.

– Прости, – я смотрел прямо ему в глаза. – Прости, но я хотел всех вас оградить…

– Ты идиот?! – Ромка всё-таки не выдержал. – Это наша работа! Ты от неё нас хотел оградить?! Зачем тогда ты вообще меня из Гильдии выдернул?!

– Ром, там звёзды так сложились, что можно было разобраться с Кирьяновым, не привлекая ни СБ, ни Гильдию. Я бы себя уважать перестал, если бы не воспользовался этим шансом. С Яковлевым интересно получилось, конечно. И нет, это не планировалось…

– Тоже звёзды сошлись, понятно, – Ромка потёр переносицу. – Ты должен был кому-то рассказать. Хотя бы Эду. Он бы не вмешался, если бы посчитал, что это действительно оптимальный вариант, но, Дима, он хотя бы знал!

– Странно, что я здесь Эда не вижу, – сказал я, оглядывая внимательно смотрящих на меня людей. Из-за этой толпы становилось трудно дышать, а ещё меня тошнило.

– Странно, что ты видишь здесь всех нас, пока Эд довольно небезуспешно сдерживает толпу у центральных дверей СБ, – сарказм в Ромкином голосе заметно усилился.

– Что? – я удивлённо моргнул.

– Толпа требует освобождения Марка Шелепова, арестованного кровавыми гэбистами прямо на площади Правосудия, – злорадно произнесла Женя. – А я требую прибавку к жалованию, раз уж ты покусился на мой хлеб.

– Я ничего не понимаю, – пробормотал я, протирая глаза.

– А что здесь непонятного? Кто-то видел, как Залман втащил тебя в здание, и этот кто-то пришёл к выводу, что тебя арестовали. А так как ты теперь звезда, то твои поклонники вышли на несанкционированный митинг, – всё-так же улыбаясь пояснила Литвинова.

– Что же теперь делать? – я интенсивно потёр лицо. Вчера я говорил в микрофон только для того, чтобы в этот микрофон не стал наговаривать лишнего Яковлев. Кто же знал, что так получится?

– В общем, немного посовещавшись, мы пришли к выводу, что этот ход, весьма нестандартный между прочим, может быть нам всем на руку, – ответил мне Ваня. Ах вот чем они занимались, пока меня здесь мариновали, они совещались. – Популярный журналист, выдающий в эфир нужную нам информацию – это именно то, что доктор прописал. Позволит держать все слухи под контролем, направляя их в правильную сторону.

– Я за то же самое Литвиновой зарплату плачу, – теперь уже я скрестил руки на груди.

– Так уж получилось, что публика хочет слышать подобные новости от тебя, но, это тебе решать, – Ваня тяжело вздохнул и потрепал меня по плечу. Я закрыл глаза, вот это я вляпался, так вляпался.

– И что, мне сейчас на работу на канал какой-то там устраиваться? И куда девать настоящего Марка? Ты, кстати, прав, он реально существует, – уронив голову на стол, я пару раз несильно стукнулся лбом о столешницу.

– Вообще-то, я хотела предложить немного другое, – быстро заговорила Женя. – В России телевидение развито плохо, уж не знаю с чем это связано. Сейчас практически идёт копирование телевизионных трюков других стран. Эфирная сетка заполнена не полностью, бизнесмены пока неохотно вкладывают в подобный проект деньги…

– Я так понимаю, Наумову пришло время поучаствовать и приобрести один из каналов? – я закрыл глаза, пытаясь представить, как именно буду объяснять Гомельскому, зачем мне это всё вообще понадобилось. Но, с другой стороны, если канал раскрутится, то это сулит не просто миллионные прибыли, а гораздо больше. Контроль информации в любое время был самым ценным ресурсом. Это они хорошо на самом деле придумали, чего уж там. – Ну хорошо, я отдам сегодня же распоряжение подготовить для меня вменяемый коммерческий план. Но что я скажу этим людям сейчас?

– Так и скажешь, мол, собираюсь присоединиться к компании Наумова, и что вы сейчас обсуждали это заманчивое предложение, – широко улыбнулся Егор.

– А…

– Я научу тебя всему, – Женя устало повела плечами. – Конечно, было бы лучше, если бы это была я, а не ты. Но что поделать? Вчера все были в шоке и не поняли, что перед ними не профессионал, но это не пройдёт на постоянной основе.

– Вот этот момент я как раз понимаю, – хмуро ответил я.

– А, по-моему, ты как раз не слишком хорошо понимаешь. Но ничего, время есть, но его немного, поэтому будешь учиться в ускоренном темпе, хотя бы разговаривать.

– Это будет кстати, – хмыкнул Ваня. – Если честно, я так и не смог до сих пор понять, Демидов или президент сейчас герой, ликвидировавший заговор. И это при том, что я был в зале и слышал большую часть воочию. Сейчас же выйди к людям и успокой их.