Она упала на пол, схватившись обеими руками за шею. Я не мог поверить своим глазам. Глаза бедной Хелен были широко открыты, a эти твари выползали из них и из ее ноздрей.

- Господи Иисусе, Сесил! Что это, черт возьми, за твари? - cпросил я, кивая на растущую массу ползучих червей, стекающих с кровати на лицо Хелен.

Она отчаянно дергалась, ударяя себя по горлу. Единственное, что я мог понять, это то, что она пыталась отрыгнуть этих ублюдков, чтобы выплюнуть их. Чем быстрее они набрасывались на нее, тем меньше она двигалась. Ее тело совершило еще несколько изгибов и рывков, прежде чем душа покинула ее.

Тем временем тело женщины соскользнуло вниз по грязному матрасу. Теперь она лежала на спине и, радостно напевая, лакомилась отрубленной рукой.

Мне показалось, что я слышал, как кормят свиней.

Сесил проигнорировал меня, копаясь в куче червей, чтобы добраться до головы Хелен. Судя по тому, как старик себя вел, казалось, что эта девушка ему небезразлична. Я был почти тронут, но это продолжалось недолго.

Он наклонился и, схватив Хелен за волосы, агрессивно дернул ее за голову и шею и тут же сломал. Затем он швырнул труп женщины в угол комнаты за дверью спальни. Он повернулся ко мне.

- Ты задала мне вопрос?

Тусклый свет лампы рядом с кроватью отбрасывал зловещую тень на его лицо. Он улыбнулся от уха до уха и склонил голову набок, глядя на меня.

- Я спросил тебя, что, черт возьми, здесь происходит?

Только я повторил свой вопрос, как заметил, что у Сесила по рукам ползают черви, и его это совершенно не беспокоит.

- Это очень хороший вопрос, - oн начал отчаянно чесать свои руки, подкрадываясь ближе к тому месту, где я был связан. Я не сводил глаз с червей, которые ползали по его телу. - О, ты хочешь знать, что это за твари?

Я кивнул ему.

Сесил поднял левую руку, чтобы я мог лучше рассмотреть его. На нем было больше этих вещей, чем я предполагал.

- Mы называем их "херокрючками"! - другой рукой, двумя пальцами, он взял одного из самых больших, скользящих по его руке. Он держал его в нескольких дюймах от моего лица. - Посмотри на этого здоровенного ублюдка!

Я никогда раньше не видел такого червя. Его тело было усеяно маленькими шипами, голова плоская. Чертова штука начала извиваться в пальцах Сесила, пытаясь добраться до меня. То, что я принял за его голову, на самом деле было пастью. Онa открылaсь, демонстрируя маленькие острые зубы.

- Почему херокрючки? - cпросил я, чувствуя, как пот заливает мне глаза.

Старый бармен не знал, что я не прекращал попыток ослабить веревки, которыми был связан, хотя я почти дотянулся до того места, где мог бы выскользнуть. Сесил пнул меня в живот. Шпоры на его ботинках нанесли мне хороший удар.

- Ну, - сказал он, быстро успокаиваясь, - мы на самом деле не совсем уверены, откуда они взялись, но название придумали мы. Эти чертовы штуки кажутся миллионом крючков, впивающихся в твой член изнутри. Как только они проникают, они влияют на то, как ты думаешь и живешь. Они появились здесь много лет назад. Лучшее, что мы могли сделать, - это просто смириться со всем.

- Смириться со всем?

- Ага. Они проникают внутрь через половые органы, - oн усмехнулся. - Забавно, когда ты произносишь это вслух, - oн разжал пальцы, державшие червяка-хулигана, и усадил чертову штуку обратно себе на руку, и она быстро исчезла в плоти. - Этот город годами жил за счет преступников и шлюх. Многие из этих ублюдков проезжают здесь. Они заходят сюда, чтобы потрахаться и хорошенько выпить, а потом идут сюда и угощают Марту, вот... - он сделал паузу, чтобы указать на большое тело женщины, которая закончила обгладывать плоть с руки, и в этот момент облизывала свои пальцы-сосиски от остатков какого-то дерьма, висевшего у нее на пальцах. - Ну, это нелегко объяснить. Марта - моя дочь. Я даже не называю ее по имени большую часть времени. В большинстве случаев она для меня "Принцесса".

На глаза старика навернулись слезы.

- Видишь ли, Принцесса была одной из лучших шлюх, которые у меня были. Я ненавидел это, но она приносила деньги. Она делала с мужиками такое, что они возвращались к ней каждые несколько дней, - oн снова замолчал, чтобы прочистить горло. - Но однажды ночью сюда заявилась группа людей. Должно быть, это были грабители поездов. Они пустили деньги на ветер, скупив весь алкоголь, который у меня был, и потратив их на шлюх. Короче говоря...

Я закатил глаза. Этот человек говорил так, словно шаркала умирающая корова.

- Эти чертовы идиотки подхватили херокрючки. Все шесть шлюх, которые у меня здесь работали, заразились, что привело к тому, что большинство девушек заболели и сдохли. Хелен появилась позже, и до своей кончины, произошедшей несколько минут назад, у нее их не было. По крайней мере, я об этом не знаю. Но у Марты и других в вагинах эти штуки размножались. Мне пришлось застрелить одну девушку. Эти твари сожрали ее изнутри, пока она еще дышала. На это было тяжело смотреть. Ее голова лопнула, как арбуз, когда я направил на нее дробовик.

Он снова усмехнулся.

- Как ты все еще жив? - cпросил я, более чем заинтригованная на тот момент.

Черви, сползавшие с другой стороны кровати и подбиравшиеся ко мне, совсем меня не успокаивали.

- Это... В этом я на самом деле не уверен. Я думаю, это потому, что мы здоровые люди. Мы много едим, и я думаю, у нас есть как раз то, что нужно этим ублюдкам. Похоже, в ответ они завладевают твоим разумом, - eго голос стал более низким, а поведение - агрессивным. Он снова пнул меня, попав в руку. Я попытался развернуться, насколько мог, стул трещал. Я почувствовал это. - Это наш образ жизни! - заорал он, наступив ботинком мне на ногу, отчего стул с грохотом упал на пол.

Он разлетелся на множество осколков подо мной.

Веревки развязались, когда дерево треснуло. Не колеблясь, я поднял руку и ударил Сесилa правым кулаком в лицо, отбросив назад. Он начал рычать, и изо рта у него потекла слизь. На внешней стороне его кожи виднелись следы от ужасных крючковидных отростков. Они выходили на поверхность.

Он стоял посреди комнаты, подняв руки и истерически смеясь, когда его внешность поглотила популяция адских червей.

- Ты сукин сын! Ты убил папочку! - закричала Марта.

Она попыталась встать с кровати, раскачиваясь взад-вперед, что привело к тому, что она просто упала и ударилась своим огромным лицом об пол. От удара комната содрогнулась, и стол, на котором стояла лампа, покачнулся. Она попыталась подняться с пола, в результате чего снова упала лицом вниз. Стол снова содрогнулся под тяжестью тела, и на этот раз лампа опрокинулась. Пламя быстро распространилось по комнате.

Видя, что пламя разгорается и блокировало дверь спальни, единственным выходом было выпрыгнуть из окна позади меня. Я попятился, давая себе немного пространства для разбега, затем прыгнул сквозь стекло на кучу лошадиного навоза, которая смягчила мое падение.

Когда салун позади меня погрузился в огонь и дым, я услышал сдавленные крики горящей Марты. Я не оглядывался. Я выбрался из Эджвуда так же, как и вошел в него, и продолжил свой путь, все еще не зная, куда направляюсь. Единственное, на что я надеялся, так это на то, что следующий город будет менее сумасшедшим.

Мне опять не повезло, но это другая история.

"Там, наверху, в Aду"

Мы не успели открыться, чтобы налить себе первую чашку кофе, как раздался первый звонок за день. Трубку снял мой брат Билли. Взглянув на выражение его лица, я понял, кто из нас собирается на вызов.

Он повесил трубку и подошел ко мне, улыбаясь от уха до уха.

- Итак, только что позвонила пара наркош и сказала, что они понятия не имеют, что за хрень творится у них на чердаке, но, похоже, дело серьезное, - oн засмеялся.

- Откуда ты знаешь, что они наркоманы? - cпросил я, наливая свежий кофе в свой пластиковый стаканчик.

- О, это было заметно. На заднем плане кто-то кашлял, а у звонившего парня был такой голос, словно он засыпал во время разговора, - сказал он, беря один из стаканчиков, стоявших рядом с кофеваркой.