– Теперь я не напоминаю твоего брата? – усмехаюсь, отщелкивая с шеи кольцо её рук.

– Ты круче, – выводит устало смеясь.

– Знаю, – бросаю подмигивая.

– За мелкой проследите, но руками не трогать! – командую пацанам, что всё ещё утешают былую тихоню. Даже не смотрю на неё. Вроде успокоился. Я круче… Кто б спорил?! Улыбаюсь сам себе. Десять метров до лестницы. Пожарный выход. Нам беспрепятственно разрешают им пользоваться.

– Мейер, ты совсем охренел? – наезжает Капа, стоит только выйти на воздух. – Хорош на малую наезжать! Она ж ничего плохого тебе не делает!

– Много ты знаешь, – отмахиваюсь кривясь. – Не успела приехать, все вокруг неё на цыпочках ходят! Королева, бл*дь! Любимица отца! А я огребаю от него за всё, что только можно! Так и корчит рожу, типа "ты опять…" ! В крайний раз так вообще прилетело по самое не хочу!

– Мрак, ты совсем дебил? Вечно со своим я, да я, – ударяет меня в грудь остужая запал. Не отвечаю. Понимаю для чего сделано. – Тебя оба отца этому учили или необходимости осматриваться по сторонам? Она же до сих пор в тебя втюрена! Как в детстве! А ты другую на её глазах едва ли не трахаешь! Пользуйся тем, что имеешь! Исправляй через неё свои отношения с Мейером! Пусть подмазывает за тебя где надо, да перед ним стелится!

– Капа… , – цежу неопределенно. – Кнопка?! В меня? – смеюсь нервно и рвано. Голос трясет и вибрирует, а я не в силах остановиться. – Это я дебил или ты, Лёх? Ты не попутал?

– Ты чё реально не замечал как она на тебя смотрит? – по серьёзке обращается друг. – То улыбается глупо, то вообще не дышит и слушает тебя открыв рот. Мейер, мать твою, так всегда было! Она же и сдавала нас, только чтобы отец всё веселье прекратил, и чтобы девчонки побыстрее свалили. Чтобы одной остаться рядом. Пусть и мелкая, но тогда ты на неё обращал хоть какое-то внимание. А при остальных издевался или вообще не замечал, будто её и нет вовсе.

– Да ну нафиг, – присаживаюсь на пожарную. Забираюсь на ступень выше обычного. Прикуриваю. Дым плавно струится вниз. – Не ну то, что она на голову отбитая, это я и без тебя знаю с детства. Было время прикалывались над ней, но не серьезно же…

– Мрак, ты реально дебил. Милка вон какая стала, – задумчиво цедит Лёха. – Да на неё у любого встанет от одного только взгляда. А ты про неё "мелкая", да "заучка"…

– Заткнись, – пресекаю, целясь в его лоб стальной зажигалкой. – Сестра друга – святое! Если я только узнаю, что ты…!

– Да какая она тебе сестра? – заходится звучно. Ухмыляется своей фирменной. От которой у не привыкших проходит морозец по коже. – По отчиму, что любил тебя, как родного и не вышвырнул в след за бл*дью-матерью?

– Лёх…, – выдыхаю протяжно.

– Ладно, прости, – спохватывается и молчит после. Морщится от своих мыслей. Докуриваю.

– Ты реально думаешь, что Кнопка на меня запала? – от этой мысли прям передёргивает. Нормальностью здесь нифига и не пахнет.

– Проверь, – не столь уверенно пожимает плечами. – Либо наладишь отношения с отцом, либо он выставит тебя за дверь, потому что вы с ней друг другу перегрызете глотки.

– Кто кому, – улыбаюсь шире, вспоминая общее детство. Я-то был уже старше. Умнее. Да и дерзости во мне всегда было больше. А она… Плакса. Заучка. Тихоня. Зубрила и ябеда. Кнопка, с приходом которой выключается всё веселье. Вот, вроде и выросла. Даже грудь стала заметна невооружённым взглядом, да и задницах, а выхлоп от малой тот же. Стоит прийти – всё веселье вокруг сразу же выключается.

– Марк Мейер -

На нашем столе с десяток бутылок. Закуска, бокалы разного калибра. Человек десять вокруг. И, вроде все вместе, но каждый так же сам по себе. Сходятся в мини группы для обсуждения какой-то темы. Плавно меняются партнёрами-собеседниками. Расходятся. Из привычной компании присутствуют пятеро. Остальные разъехались, разлетелись по контенентам.

К нашему возвращению Милку обхаживает Берс. Он же, известный многим, как Станислав Бероев. Представитель династии, которую мой родной отец однажды охарактеризовал как "рвачи". Хотя он и сам вполне соответствует этой краткой формулировке. Выстроил на костях врагов свою собственную Империю. Взрастил её из ничего. Но, честь по чести, Всеволод проворачивает дела более тихо и грамотно, чем папаша Стаса. Этот жестит зачищая следы запугиванием и откатами. Те, кто сходятся с ним на одном пути либо теряют всё, либо радуются минимуму в остатке.

Кнопка прекрасно знает репутацию этой семьи. Но, похоже не в курсе того, что Стас не использует девушек дважды. Они для него как гандоны. С каким бы приятным привкусом не был, а изделие то одноразовое.

– Берс, – осекаю серьёзным. И слова Капы, о том, что с Милкой жёстко нельзя, уже не приходят на ум. Перед глазами красной тряпкой предстает друг детства, что далеко не против её облапать. – Даже не смей, склонять её… , – цежу сквозь зубы.

– Ой, да ладно, Мейер, – дербанит мое терпение своим бесстрашием. Мышцы напряжены. В ухмылке визуально играют тоже. – Я твою сестрёнку сто лет не видел! Надо же показать ей насколько я изменился!

– Она и без тебя найдёт с кем одноразово переспать, а огрести проблем с этого целую кучу! – бросаю страшным проклятием.

Милка аж хмурится. Стас закатывает пред ней свои тёмные глаза и едва не божится, что на деле совсем таким не является. А рука уже лежит на бедре сестры. При этом она сидит рядом и не сопротивляется этому.

– Слушай, Кнопка, – наклоняюсь над парочкой, проговаривая в большей степени ей. Рассуждаю менее раздраженно и уже более сухо. – Я из-за тебя с пацанами ссориться не собираюсь. Мы с ними с малых лет вместе. В крайнем случае, закопаю одного. Всплакну на могиле. Другие по наитию к тебе не полезут. Недотрахал тебя кто в Англии, так бело-красный с крестом тебе в руки! Возвращайся, Мил! И мне проще и тебя никто в свободе передвижения ограничивать больше не станет. Ясно? – усмехаюсь её наивно распахнутым глазам.

Слушает и, кажется, нифига не втыкает. Никогда не понимал этот долбаный взгляд, которым она пытается забраться мне в душу. Когда маленькая была, менее рьяно, а сейчас прямо напрашивается: рассмотреть там что-то хорошее; разворошить для этого бездонные груды мусора. Бесит. И тем, что оказалась здесь тоже. Сам притащил. Ага. Но, меня ведь, заставили. – И не фига здесь перед всеми задом крутить, – хмыкаю недовольно. – Пришла со мной. Будь добра, веди себя прилично.

– Это ты мне говоришь о приличиях? – презрительно фыркает мелкая Мейер. Взгляд меняется в миг. Тяжело выдыхает. Собирается с силами. И растягивает на губах дьявольскую улыбку отца. Я аж импульсивно отвечаю подобной. Генетика, мать твою, штука тонкая. Умеет же, зараза, когда очень надо. Наш с ней общий папаша тоже далеко не святой. Иначе бы моя мать за него и не вышла. Из явных грешков, как и у большинства родителей присутствующих вокруг, вершину рейтинга возглавляют четыре ступени: деньги, слава, власть и вседозволенность.

– Ни один здесь не подарит тебе ту сказку о которой ты раньше мечтала, – заключаю самонадеянно, а она врезается в меня привычно колючим взглядом. И я едва не усмехаюсь в голос, считывая в глазах сестры вопросительное "а ты?".

– Марк хорош пугать девочку, – подытоживает Берс. – Не такие мы уж тут и дегенераты. Ну, или же, скажи мне кто твой друг… , – издевается. Губы растянуты в фирменной белоснежной улыбке.

Отмахиваюсь, занимая место за столом ровно напротив. Складываю на нём руки домиком, сообщая:

– Я посмотрю, как ты запоешь, когда твоя Катька вернётся.

– Да вообще пофиг, – парирует безэмоционально. – Марк, моя сеструха с шестнадцати лет в сеть свои сиськи пилит! И что, я должен жить по соседству и вечерами с битой под её дверью сидеть, чтобы всем желающим стояки отгибать? У неё родители есть. Вот пусть и парятся на тему, кто её такую после замуж возьмёт. Я от неё даже отписался, чтобы не иметь повода после отрабатывать с мозгоправом свою личную психологическую травму.