— Какой же ты ублюдок Казанов! Чертов ублюдок!

Плеснув себе выпить, он упал в кресло и повернулся к окну. Почему судьба так несправедлива к ним? Почему она любит того, кто недостоин её и причиняет боль, и отвергает того, кто готов положить к ее ногам целый мир?

Телефон снова вибрирует и на экране появляется лицо Ванессы. Он сбрасывает, понимая, что ему не до массажа. И снова делает обжигающий глоток. Когда многого достиг, держать себя в форме и не терять головы очень непросто. Массаж помогал справиться с напряжением, если было совсем невмоготу он вызывал Алису, свою любовницу и трахал представляя на ее месте совсем другую.

Их встречи были редки, всего пару раз в неделю, но сейчас он не хотел даже думать об этом. Он, конечно же не хранил Ярославе верность, но сейчас ему было не до развлечений.

Решив, что ему просто необходимо поговорить с Викторией Котовой, он отдает распоряжение главбуху, написать ей в воскресенье вечером, что в понедельник с утра, он ждет ее у себя. Ему нужны были уши в стане врага, ну или в данном случае, возможный союзник.

Ему хотелось думать, что уж Вика точно знает, что он волк в овечьей шкуре и только прикидывается хорошим и добрым. А вместе, они смогут открыть глаза Ярославе на мужа и возможно, когда-нибудь она все же посмотрит на него по-другому.

Не как на друга или брата. А как на любимого мужчину.

Звонок от прокурора был волнующим, ведь по делу о крупном хищении был привлечен Геннадий Павлович Худяков. И он не хотел, чтобы Ярославу это как-то задело, даже если она и была его помощником последние пять лет.

— Привет Игорь. Как ты? — голос прокурора и давнего друга звучит тепло и дружелюбно, но он знает, что это ненадолго.

— Есть какие-то новости? — бросает он, не собираясь быть вежливым.

— Хотел бы встретиться с его помощницей, — замолчал он, будто задумался. — Казановой Ярославой Романовной.

— Нет.

— Не понял?

— Я говорю, нет. Без нее никак нельзя? — спрашивает он, будто они обсуждают, что заказать на ужин.

— Ты не понял, считай это повестка. Просто спугнуть не хочу.

— Она мой помощник и в данный момент находится в отпуске.

— Сучонок. Подготовился, да? — смеется он. — Игорь, как бы ни было. Я хочу видеть ее завтра у себя. Если придет сама, будет лучше.

— Она ничего не знает! — цедит он сквозь зубы, еле сдерживаясь, чтобы не послать его на три буквы.

— Вот и проверим. Если не знает, тебе нечего бояться, отпустим.

— Не бери на себя больше, чем можешь Тарас. Я знаю, кто ты, но и ты знаешь, кто я. Не хочу, чтобы её…

— Не понял. Твоя баба что ли? — недоверчиво бросает он и слышит, как Стрелецкий матерится.

— Ярослава Романовна мой личный помощник и… давний друг. Если ей будет предъявлено хоть какое-то обвинение, я…

— Да не ершись ты. Просто поговорю. Пока. Ты же знаешь, я все равно не смогу ничего утаить, если она замешана. У меня прослушка в кабинете.

— Мне плевать. Я привезу ее ровно на час. Этого должно хватить, чтобы взять показания и прочее.

— Игорь ты бы хоть для приличия сделал вид, что побаиваешься меня, — рассмеялся Тарас и Игорь хмыкнул.

— Сделаю, как только ты перестанешь преследовать ее.

— Влюбился что ли?

— У тебя все? До встречи.

Оборвав связь, он закрыл глаза и понял, что ему придется поехать к ней, чтобы предупредить и…увидеть. Он и боялся этого, и торопился, выжимая педаль газа до упора. Отослав ей на телефон сообщение, он попросил ее выйти к нему на пару минут. Поняв, что не сможет просто так обрушить на нее такие новости он заезжает в кофейню, чтобы взять ее любимый напиток, надеясь, что вкус не изменился и въезжает во двор.

Она стоит у дома и, увидев его, машет, подбегая ближе.

— Привет.

— Привет еще раз. Что-то случилось? — спрашивает она, и он замечает, что ее глаза припухли.

Плакала. Значит, уже знает.

— Держи. Группа поддержки, — улыбнулся он, протягивая ей стакан кофе с арахисом.

— Оу, спасибо. Ты еще помнишь? — удивилась она, делая глоток.

— Я по делу Ясь, — перебивает он и, убедившись, что она сделала глоток, продолжает. — Завтра тебя вызывают в прокуратуру. Они думают, что ты знала о махинациях Худякова. Хотят допросить.

Повернувшись к ней, он заметил, как её глаза округлились и подбородок задрожал.

— Твою мать! — прорычал он, притянув ее к себе. — Не бойся, я с тобой пойду. Ты уж прости, но им нужно допросить тебя. Такие порядки. Не бойся, никто тебе ничего не сделает, несколько вопросов и ты свободна.

— Но я ничего не знаю, — прошептала она, утыкаясь ему в шею и чувствуя, что у нее не остается сил противостоять всему происходящему.

— Вот и скажешь им это завтра. Я заеду за тобой в восемь тридцать. К девяти нам надо быть там.

Говоря все это, он не перестает поглаживать ее по спине и пусть им мешает одежда, он чувствует, как она сдается и прижимается к нему, заставляя сердце сильнее биться. Волшебный аромат ее волос кружил голову и он закрыл глаза, чтобы представить, будто они одни, и она принадлежит только ему.

Как только она успокоилась и вновь зашевелилась в его руках, он отодвинулся от нее и посмотрел ей в глаза.

— Ты только не плачь, хорошо? Я всегда рядом и всегда помогу. Ты можешь положиться на меня. Мне больно видеть тебя такой, — он осторожно убирает пряди волос с лица и вытирает подушечкой пальца мокрые дорожки, заставляя ее замереть на месте. — И не бойся меня. Ты же знаешь, я никогда не сделаю ничего против твоей воли. Даже если очень хочу.

Проведя ночь без сна, Ярослава себя так накрутила, что утром посмотрев в зеркало, ужаснулась своему отражению. Встала она в семь, чтобы успеть привести себя в порядок. Ей понадобилось куча средств и времени, чтобы хоть немного быть похожей на ту улыбчивую и счастливую Ярославу, которой она была буквально три дня назад.

Нанеся естественный макияж, она выбрала бордовый брючный костюм и, уложив волосы в шишку у затылка, подошла к окну, чтобы выпить кофе. Мысли скакали от поездки к Игорю, и от Игоря к Вадиму. На фоне последних событий, она вдруг четко осознала, что не удивится, если вдруг с ней произойдет что-то еще.

Бог любит троицу, не так ли?

Измену, развод и беременность она бросила в один ящик. Во втором было дело о хищениях. Не хватало наверно только, чтобы у нее что-то обнаружили во время медосмотра и тогда все будет в полном порядке.

Заметив, как Стрелецкий подъезжает, посмотрела на часы. Пунктуален как всегда. Минута в минуту. Схватив пальто и сумочку, она подошла к машине.

— Доброе утро, — он на секунду застыл, осматривая ее безупречный внешний вид и тут же улыбнувшись, открыл дверь. — Садись.

— Привет, — улыбнулась она, когда он занял место за рулем.

— Как себя чувствуешь? Выглядишь потрясающе.

— Спасибо. Не хотелось бы выглядеть жалкой перед людьми, которые считают, что я замешана в махинациях с Геннадием Павловичем.

— Ну и правильно. Не нужно показывать им страха. Говори четко по делу. Все, что знаешь. Мне зайти не позволят, но ты должна знать, что я буду рядом, и в любой момент, тебе стоит только позвать, я зайду. Я дождусь тебя, а потом отвезу домой.

— Спасибо Игорь, — она дотронулась до его руки в знак признательности, и он кивнул, чувствуя себя самым счастливым.

Ему хотелось сделать для нее всё, что в его силах и даже больше. Только бы она больше не плакала и не переживала. Тарасу он уже позвонил и запретил хоть как-то давить на нее, на что в ответ услышал только смех, и посыл куда подальше.

Как только они подъехали, он взял ее за руку и повел в здание, проходя пост охраны и говоря, что им назначено. Он повел её в кабинет, с каждым шагом чувствуя, как она боится, крепко сжимая его ладонь.

— Ты помнишь, что я тебе говорил? — спрашивает он, замирая у кабинета с табличкой генерального прокурора. — Я буду рядом. Не бойся и не волнуйся.

— Хорошо.

Она пару раз выдохнула, прежде чем он открыл дверь, и они вошли.