Фальконеты, маленькие пушки, которые переносятся солдатами, были срочно закреплены на специальных креплениях на бортах. Их было пятнадцать. Они не решат вопрос. Метров сто двадцать нас разделяло, много. Но попугают, точно. И картечь долетит, меньше, чем от коронад, но все же.

Ещё минута — и коронады скажут своё последнее слово. Вода покраснеет. Если сейчас Дунай сероватый, то с оттенком крови вода будет иметь устрашающий цвет…

Внезапно на турецкой галере взметнулся сигнальный флаг. Сдаются? Может поняли, что, в какую ловушку попали? Ведь из излучины реки должны одна за другой выходить наши галеры и парусники.

Первый турецкий корабль точно обречен. На его палубе началась суета — запоздалые попытки развернуть судно, перестроить ряды, найти укрытия. Но время было упущено: мы держали дистанцию, позволявшую вести прицельный огонь, а их манёвры лишь подставляли борт под наши штуцера. По первой галере стрелки уже не стреляли. Тут готовились дать залп фальконеты.

— Бах-ба-бах! — прозвучал залп пятнадцати картечниц.

Галеру шатнуло и она накренилась налево. Но тут же встала в нормальное положение. Многие солдаты упали.

Пороховой дым стлался над водой, смешиваясь с криками раненых на турецкой галере. Вторая галера стала притормаживать. Гребцам приказали опустить в воду весла, но не грести. Судно чуть было не перевернулось, накренилось носом и чуть влево.

— А что? Так можно было? — удивился я способу торможения турецкой галеры.

Я думал, что они будут грести назад. Но, нет. Видимо здраво рассудили, что не убегут.

Мы проходили борт в борт, нас разделало метров сто. Но мы не стреляли. Турки всем видом показывали, что сдаются. И мало ли, но пригодятся такие вот пленники в будущем.

— Ба-ба-бах! –раздались выстрелы коронад брига.

Я посмотрел назад. Первая галера была уничтожена. Вот вообще… Она быстро набирала воду. И я сомневался, что на ней есть кто-то живой. Бороться за живучесть корабля некому.

Я все же монстр. Я создал ужасное оружие на почти полвека раньше. Коронады — это… ужас морского боя. Их нужно нам больше!

Турки на второй галере после такой демонстрации силы и возможностей в большинстве своем попадали на колени. Лишь только офицеры и…

— Это что? Австрийская форма, или французы? — спросил я у кого-нибудь, или даже у самого себя.

И французские войска в белом и австрийцы. Никакой фантазии. И как различать одних от других. Есть различия и я видел, как на турецкой галере, или на галере под турецким флагом идут австрийцы. А турки с ними на корабле скорее как сопровождение.

Вот это трофей! Но я проплывал мимо. Лишь покуражился, снял свою шляпу-треуголку, помахал, как старому знакомому, австрийскому генералу.

— Передайте дальше, чтобы взяли приз. Пусть бриг берет вторую галеру! — приказал я.

Неожиданно, река крутанулась, и мы увидели Измаил. Неужели так близко шел бой? Значит и у отряда было больше шансов успеть прибежать к крепости, ведь она ближе, чем предполагалось.

Я посмотрел на Алексиса.

— Ошибся. Повороты реки такие похожие. И еще тут раньше не было пеликанов, — оправдывался грек.

— Всем готовность! Вывесить флаги «ускориться» и «делай, как я», — приказывал я.

Мы идем на штурм Измаила!

Измаил.

22 мая 1736 года

Я больше не подгонял гребцов на галере, так как прекрасно видел и по скорости ощущал, что они выжимают из себя всё, что могут, и наверняка чуточку больше. В сравнении с тем, как мы передвигались до этого, сейчас мы летели.

Больше на реке выстрелов не раздавалось, вторая турецкая галера сдавалась. И такой приз уничтожать нельзя. Нам нужны корабли, пусть бы и галеры, если пока нет достойного парусного флота. Однако, флот будет. Только я лично за деньги Фонда заказал триста корабельных пушек разных модификаций, в том числе и коронады. Заказ уже как два месяца готовится на демидовских заводах. Ну и придется, так из сырого дерева построим первые русские парусники на Черном море. Хотя в Воронеже и Брянске есть сухое дерево. Доставить только нужно.

А то, что происходило с оставшейся турецкой галерой, можно будет когда-нибудь потом преподать в юмористическом тоне. Анекдот. Но я надеялся на то, что найдётся командир из следующих за головной галеры или из других отрядов, который примет приз в виде турецкой галеры. Если нет, то турки просто пройдут мимо всех наших кораблей и отправятся восвояси, вначале находясь в шоковом состоянии, а после поймав гомерический смех.

Да, сообщение, что нужно принять приз, было передано, но кто и насколько его смог увидеть и принять решение — это вопрос. Ведь звучало всё «примите приз». И кому его следовало принять, я не уточнил. Но меня слишком увлекали и волновали разворачивающиеся события. И турецкие галеры — это как назойливая муха, летающая за карточным столом. Отвлекала от игры, ставкой которой была жизнь, честь, слава российского оружия. Большая ставка.

— Бах-бах! — издали послышались приглушённые звуки выстрелов.

Сражение за Измаил началось. Бой начал посланный вперед отряд. Галера наша дёрнулась, подалась вперёд. И если я считал, что гребцы выкладываются уже даже больше своих сил, то сейчас уверен, что силы человеческие невозможно запихнуть в какие-то рамки.

— Бам-бам-бам! — удары по барабану, регулирующие ритм работы гребцов, стали ещё громче и чаще.

Наверное, следующий уровень для русских гребцов — следовать ритму барабану, который будет выдавать трели. Или русские гребцы станут настолько сильны в своём ремесле, и смогут с еще большей частотой грести, уже будет создан первый пароход?

Что-то я опять ударяюсь в мечты. Впрочем, ведь мы рождены, чтоб сказку сделать былью. Ведь наверняка я появился в этом мире, чтобы невозможное стало реальностью. Будет и пароход. Дайте срок.

Словно бы неожиданно закончились береговые заросли прежде всего из акации, открылось огромное пространство без деревьев и кустов.

— Измаил! — выкрикнул Алексис Дамионис.

По голосу было слышно, что у этого человека появился азарт, кураж. А раньше казался более осторожным.

Причалы крепости Измаил располагались примерно в середине этого открытого пространства под большой горой, из-за террас больше похожей на пирамиду. Так что нам предстояло ещё немного проплыть. Так то оно конечно — высаживаться лучше всего на причале. Тем более, что места там более чем предостаточно. И если уж не получится взять крепость, а всякое может быть, то даже чисто практическая выгода от разгрузки трёх турецких галер будет для нас утешительным призом. Может, хоть в финансовом отношении операция оправдается. Хотя при таких успехах — это вряд ли.

— Рота, готовьсь! По плутонгам. Первый, третий, пятый, седьмой, девятый плутонги — по первому трапу, остальные — по второму! — командовал бойцами Кашин. — Глазникам работать с галеры!

Я не вмешивался, хотя, на мой взгляд, решение, чтобы снайперы остались на галере, спорное. Впрочем, те немногочисленные постройки, которые были в маленьком порту Измаила на одной из террас большого холма, может, сперва стоило взять под плотный контроль, а уже потом именно там и разместить солдат с винтовками с оптическим прицелом, которых в это время прозвали «глазниками».

Словно бы те тараканы, когда на кухне в запущенном и грязном доме включили свет, турки разбегались от порта. Я заметил, что бегут они не в сторону крепости. А ведь могли бежать к западным воротам. Там, судя по звукам, было столпотворение, но не бой. Турки или представители других народов, которые прислуживали им в порту, убегали просто на запад, в сторону зарослей, которые находились не ближе чем в двух вёрстах.