В Ноктэрне я бы даже не задумывался таким вопросом, а сразу начал бы действовать, благо способов усиления было столько, что даже самый избирательный эстет обязательно нашёл бы именно то, что удовлетворяло все его запросы. К сожалению в виду особенностей магии на Этериона все эти способы были сейчас недоступны для меня, и решив не ходить вокруг да около, я спросил старика напрямую:

— Арганд, после недавних манипуляций я отчётливо чувствую, что мой магический резерв преступно мал для чистого совершения магических манипуляций… Есть ли какой-то способ увеличить объем личного хранилища, и если да — то как это сделать?

Старик на это только улыбнулся с небольшим сарказмом, и пробурчав что-то на счёт того, что хоть чего-то я не знаю — начал открывать мне очередную тайну этого мира:

— Такой способ есть, и это можно сделать с помощью не очень сложной рунной цепочки, однако я бы не советовал тебе с этим торопиться, Эриндар…

— Но… почему⁈ — вполне искренне возмутился я, на что старик покровительственно усмехнулся, и ответил: потому что если ты поспешишь в этом деле, то больше потеряешь, чем приобретёшь.

Эти загадки меня уже стали откровенно подбешивать, поэтому я не выдержал, и прошипел:

— Старик, не гневи судьбу! Хватит уже строить из себя великого мудреца, и ответь уже нормально на мой вопрос!

Арганд немного осёкся, после чего понимающе кивнув, произнёс:

— Извини, некоторые привычки искоренить достаточно сложно даже в ситуации, когда ты потерял всё… Хорошо. Эриндар, весь секрет в том, что…

Но узнать продолжение фразы старика мне было не суждено, поскольку внезапно окружающую нас тишину разорвал отчётливо слышимый хруст ветки и сдавленное ругательство разумного, который осознал, что только что допустил грубую ошибку…

После такого неожиданного вмешательства в наш диалог, установившаяся тишина моментально стала гнетущей. Однако секунды бежали, а ничего кроме звуков завывания ветра в щелях стен и нашего прерывистого дыхания так её и не нарушало. На несколько мгновений я понадеялся, что мне показалось, но Арганд тоже это услышал, а одинаковые глюки у двух разных людей… Это даже не смешно.

Тем временем широко раскрытые глаза старика, метнулись к затянутому грязной тканью окну за моей спиной, а я наконец ощутил, как моя отточенная в бесчисленных битвах Ноктэрна чуечка взревела сиреной, и стала сигнализировать о наличии рядом нескольких враждебно настроенных персонажей.

Тупить я не стал, и встряхнув старика, дождался появления у него осмысленного взгляда, после чего приложил палец к губам, и едва слышно прошептал:

— Их там несколько разумных, постарайся куда-нибудь забиться, и не мешаться мне под ногами, понял?

Арганд что-то мне прошептал в ответ, но слушать я его не стал. Вместо этого на несколько мгновений задумавшись, я подобрал с пола нож, которым мы недавно нарезали купленное мясо, и сделал короткий перекат от центра комнаты к стене, где было расположено злополучное окно.

Развернувшись лицом в сторону комнаты я чуть не застонал, когда увидел, что Арганду, судя по всему, надоело отсиживаться за моей спиной, и хоть ему было очень страшно, о чем свидетельствовало побледневшее до пепельного цвета лицо, он последовал моему примеру, и тоже занял позицию с другой стороны от окна.

В следующий миг ткань на окне беззвучно разлетелась на несколько кусков, словно её рассекло невидимое лезвие невероятной остроты, и одновременно с этим в оконный проем с удивительной синхронностью впорхнули три человеческие тени.

Мой намётанный взгляд моментально оценил их убийственно красивую грацию движений, и как они профессионально сливались с полумраком, словно сами являлись прямыми порождениями ночи.

Чёрные, облегающие доспехи без опознавательных знаков, маски, скрывающие лица, и оставляющие для своей жертвы лишь холодный блеск равнодушных глаз не оставляли свободы фантазии о причинах их появления в нашем укрытии.

Гости пришли не с пустыми руками, а принесли с собой короткие, изогнутые клинки, мягко отливающие синевой. Помимо этого они оказались достаточно умны, и оставили снаружи наблюдателя, который и за округой присмотрит, и в случае необходимости придёт на помощь товарищам, если вдруг они переоценят свои силы.

Тем временем гости моментально сориентировались, и синхронно развернулись в нашу сторону, после чего из-под маски одного из них прозвучал низкий безэмоциональный голос:

— Эриндар де’Лариан и Арганд Торвин. По воле дома ла’Хартингов ваши души вам больше не принадлежат!

Одновременно с последним словом они мгновенно нас атаковали. Двое ринулись на меня, а третий избрал своей целью Арганда. Их движения были быстрыми и отточенными множеством схваток. Каждое из них было экономным, но смертоносность от этого ни капли не страдала.

Наши гости явно знали своё дело, и я уже собирался начать противодействие, как оставшийся снаружи боец поднял руку, а затем я почувствовал, как воздух вокруг меня сгустился, пытаясь сдавить и затруднить дыхание.

«Маг! Этот гарш чёртов рунный маг!» — озарило меня, когда я ощутил, как меня пытается сковать настолько хлипкая преграда, которую в Ноктэрне я бы даже не заметил, но здесь… Здесь я был скован законами Этериона, в результате чего моя мобильность несколько снизилась, но если наши гости думают, что это им поможет — то очень сильно заблуждаются.

Мои рассуждения ни капли не мешали мне оперативно реагировать на изменяющуюся обстановку, и сейчас я был вынужден уходить от очередного выпада одного из гостей, пытаясь отвести его удар в сторону. Занятие это было очень неблагодарное, потому что в отличии от врага у меня при себе был пусть и достаточно крупный, но всё-таки нож, которым даже короткий клинок парировать та ещё задача…

Звон стали о сталь разорвал тишину, а адреналин щедрой полноводной рекой влился в вены, на раз смывая все мысли, кроме одной: «выжить и защитить старика». Я забыл о рунах, о магии, о сложных комбинациях… Остались только тело, отточенные до автоматизма рефлексы и холодная ярость, сдерживаемая железной волей.

Я стремительно ушёл под первый укол, пропуская клинок в сантиметре от собственных ребер, сразу после чего выпрямил ногу, которая словно сама по себе, выпрямилась в молниеносном ударе, целью которого было колено ближайшего ассасина.

В следующий миг моих ушей коснулся невероятно приятный хруст ломающихся костей, и первый враг начал падать, потеряв способность ходить. Я не позволил ему совершить такое кощунство (упасть на чистый пол), и подхватил его падающее тело, которое тут же использовал как щит, блокируя выпад второго ассасина.

На этом печальном событии жизнь моего добровольного щита подошла к концу, из-за чего его убийца издал нечленораздельный вопль, после чего с новой силой ринулся в атаку.

Больше меня никто не недооценивал. Враг начал осторожничать и заходил сбоку. В его движениях чётко читалось намерение рассечь мне бедро, чтобы немного уменьшить мобильность такой верткой цели.

По понятным причинам позволять ему такое никто не собирался. Я отпрыгнул спиной назад, чувствуя, как лезвие клинка рассекает ткань штанов, но не задевает плоть, что явно не понравилось моему визави.

Старик за моей спиной тем временем тоже отчаянно боролся за свою жизнь, о чём свидетельствовал отчаянный лязг металла и его тяжёлое дыхание. Он отбивался старым кинжалом против одного единственного противника, но невооруженным взглядом было видно, что их силы очень неравны, из-за чего его противник медленно, но верно теснил его к стене.

На несколько мгновений у меня возникло желание прибегнуть к силам, которые я уже недавно использовал в этом мире, но вспомнив последствия от их применения я всё-таки решил повременить и справиться собственными силами. Я не мог рисковать и дать святошам повод почувствовать что-то необычное, поэтому только тело, верная сталь и отточенные рефлексы.