— Помню, как Кира вернулась домой вся в саже, гордая, как павлин. Рассказывала, что они подожгли эйкорский информационный центр. «Мы показали им, что люди не сдаются!» А через неделю центр восстановили. За одну ночь. Как будто ничего и не было. И тогда до подпольщиков начало доходить, что они воюют с противником, которого нельзя победить обычными методами.

— Но они не сдавались. Наоборот, становились всё более жестокими и начали нападать не только на эйкоров, но и на людей, которые с ними сотрудничали. Называя их предателями, коллаборационистами.

— И что делали эйкоры?

— Поначалу ничего. Просто чинили повреждения и продолжали патрулировать. Будто подпольщики были назойливыми комарами — неприятно, но не смертельно. Но потом произошло то, что всё изменило. Бунтовщики выбрали детский сад, где учились дети эйкоров. Кира была против, говорила, что дети ни в чём не виноваты. Но её переубедили — мол, это не настоящие дети, а маленькие машины.

Лулет не сводила с него глаз, и ему стало не по себе.

— В последний момент Кира не пошла с ними, — поспешно добавил он.

Сказала, что заболела. А на самом деле… На самом деле она просто не смогла. В ней всё-таки осталось что-то человеческое.

Ян закрыл глаза, говорить было тяжело.

— Взрыв произошёл утром, когда дети только пришли на занятия. Погибло двенадцать детей и трое взрослых.

— А потом?

— Потом эйкоры показали, что такое настоящая сила, — тихо ответил Ян. — Через сутки все участники теракта были уничтожены.

Он открыл глаза и посмотрел на Лулет.

— Их не судили. Не сажали в тюрьмы. Их просто… стёрли. Как будто их никогда не существовало. На какое-то время всё вроде бы успокоилось, но потом вспыхнуло с новой силой во всех городах, — продолжил Ян. — Серия терактов прокатилась по всему миру. Лондон, Токио, Нью-Йорк, Москва — везде взрывались эйкорские центры, гибли люди и эйкоры.

— Люди словно сошли с ума. Каждый день — новые жертвы, новые разрушения. Подпольщики больше не выбирали цели — взрывали всё подряд. Больницы, школы, транспорт. Лишь бы там были эйкоры.

Лулет молчала, но было видно, что эти воспоминания тяжелы и для неё.

— Именно тогда и был созван Совет пяти, — сказал Ян. — Пять самых влиятельных эйкоров со всего мира. Они собрались, чтобы решить, как быть дальше.

Он посмотрел на Лулет.

— Твой отец был одним из них, верно?

Она согласно кивнула.

— Мы тогда не знали, что они обсуждают. Но понимали, что что-то изменится. Атмосфера была напряжённой, как перед бурей. Даже Кира притихла и сидела дома, зависая в играх. Но мы так никогда и не узнали, что они решили, потому что люди совсем обнаглели и устроили теракт против Совета пяти, — Ян покачал головой. — Это был шок для всех. Помню…

Он замолчал, облизывая пересохшие губы.

— Здание, где проходило заседание, взорвали. Прямо во время совещания. Повстанцы транслировали это по своим каналам. Двое из пятёрки погибли. Твой отец и ещё два эйкора выжили, но это было… Это было как объявление войны.

Лулет открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом опустила глаза и промолчала.

— До этого эйкоры ещё верили, что с людьми можно договориться. Что мы просто переживаем трудный период. Но после покушения на Совет… — Ян опять вздохнул. — После этого стало ясно, что компромиссов не будет.

— Я очень хорошо помню тот день. Кира прибежала домой в истерике. Кричала, что бунтовщики совершили чудовищную ошибку. Что теперь уж точно эйкоры всех уничтожат. Но они ничего не делали. Три дня ничего не происходило, мы жили как обычно. Только с улиц исчезли патрули.

Подойдя к столу и взяв стакан, Ян отхлебнул сока, а потом снова уселся в кресло, уставившись на водопад.

— Это было ужасно. Мы ждали мести, репрессий, карательных операций. А эйкоры просто… исчезли. Как будто их никогда и не было. Кира вся изнервничалась, ждала объявлений, угроз, ультиматумов. Люди собирались на улицах, обсуждали, что происходит. Кто-то радовался — мол, эйкоры испугались и сбежали. Кто-то паниковал — говорил, что это ужасно. А я смотрел в окно на пустые улицы и понимал, что жизнь изменилась, непонятно как, но уже не будет по-прежнему.

— И что ты чувствовал?

— Страх, — честно ответил Ян. — Холодный, животный страх. Потому что тишина была хуже любых угроз. А потом в один из дней мы поняли, что вы ушли насовсем, оставив нас самих с собой. Никто не показывал эйкоров по телевизору, их просто нигде не было. Здания стояли открытыми, но там было пусто. Они покинули наши города и исчезли непонятно куда.

— Это было странно. Представь, что ты живешь рядом с соседом, пусть и не очень приятным. А потом просыпаешься, а его дом пуст. Окна открыты, дверь не заперта, и никого нет.

— Сначала люди не поверили. Обыскали эйкорские центры, лаборатории, офисы. Везде было чисто, аккуратно, но пусто.

— Радовались?

— Праздновали, — вздохнул Ян. — «Мы победили! Мы прогнали захватчиков!» Устраивали митинги, жгли костры, пели песни. Думали, что вернули себе мир. А потом пошли слухи, что эйкоры забрали с собой всё лучшее. Всех учёных, лучших специалистов и свои технологии. Сначала никто не обратил на это внимания. Но потом люди забеспокоились: а где профессор Иванов? А куда делся главный инженер электростанции? А почему не работает новая больница? Оказалось, что вместе с эйкорами исчезли тысячи людей. Врачи, учёные, инженеры, программисты — все, кто работал с эйкорскими технологиями. Просто взяли и ушли.

— И не только люди. Исчезло оборудование из лабораторий, чертежи, базы данных. Всё самое современное, всё самое важное. Остались только старые технологии, которые люди ещё помнили, как обслуживать.

— Люди злились?

— О да! — кивнул Ян. — Кричали о предательстве, о том, что эйкоры украли наше будущее. Но какой смысл кричать, когда красть уже нечего? Они забрали не вещи — они забрали знания. А их не вернуть силой.

— Но это было справедливо, — тихо возразила Лулет.

Ян резко повернулся к ней.

— Справедливо? — изумился он. — Ты считаешь справедливым отбирать у людей их собственных учёных?

— Это были не ваши учёные, — спокойно возразила Лулет. — Это были люди, которые добровольно решили работать с нами. Которые понимали наши технологии и разделяли наши ценности. А когда началась охота на эйкоров, когда толпы людей убивали всех подряд, — как, по-вашему, должны были чувствовать себя эти учёные? — продолжила Лулет. — Они видели, как их коллег избивают на улицах, как взрывают лаборатории, в которых они работали.

Она поднялась с кресла.

— Мы предложили им выбор: остаться и рискнуть жизнью или уйти с нами. Большинство выбрали безопасность. Это их право, разве нет?

Ян молчал, обдумывая её слова.

— К тому же, — добавила Лулет, — технологии создавали мы. Наши разработки, наши открытия. Почему мы должны были оставить их людям, которые хотели нас уничтожить?

— Неважно, — зло буркнул он.

— Ну почему же неважно? — вдруг раздался приятный мужской голос.

Лулет и Ян резко обернулись. За разговором они не услышали, как кто-то подошёл. На дорожке перед террасой стоял высокий темноволосый мужчина средних лет, одетый в белый лессит.

— Отец! — воскликнула Лулет, вскакивая с кресла.

Глава 18

Мужчина улыбнулся и поднялся по ступенькам на террасу.

— Здравствуй, дочь, — сказал он, обнимая Лулет. — Давно не виделись.

Затем он повернулся к Яну, пристально рассматривая его.

— А это, полагаю, наш гость? Ян, если не ошибаюсь?

Ян медленно встал с кресла, не зная, как себя вести. Перед ним стоял Владимир Рас — один из выживших членов Совета пяти, бывший человек, а теперь эйкор, который вынес приговор всему человечеству.

— Да, это я, — сдержанно ответил он, стараясь не выдать своего волнения.

Владимир не спеша протянул руку для рукопожатия. Его взгляд буквально пронизывал Яна насквозь — холодный, оценивающий, тяжелый. Ян почувствовал себя мышью перед удавом, но протянул руку в ответ. Хватка оказалась железной, почти болезненной, и отец Лулет явно не спешил её ослаблять.