– Ай!

Сфера Элмара обдала меня снопом жалящих искр.

– Не халтурь, Лэсарт! Ты можешь быстрее!

– Да чтоб тебя…

– Выбиваешься из образа. Кусты не разговаривают!

Зато они умеют выбрасывать поросль!

Извивающиеся усики вырвались из‑под земли и хотели хлестнуть Элмара по ногам, но тот резко перекатился вбок, а потом в меня полетел фаер! Простейший щит по науке Наори Шана я создала рефлекторно, а потом окружила себя туманом.

– Напарник, да ты…

Я обнаружила, что не вижу Элмара. И это сквозь собственную иллюзию. Ерунда какая‑то! Боевик словно испарился!

Внезапно мои руки оказались прижаты к телу, а висок пощекотало дыхание:

– Неплохая реакция, иллюзион. Неплохая, но не безупречная. Есть над чем работать. Как и над твоим поведением.

– А с ним‑то что не так?!

– Эссир Ройс должен был рассказать тебе о неожиданной активизации порождений Бездны и предупредить…

– Что‑то имеешь против?

– Итак, Натан Ройс знает о твоей маленькой родовой тайне. – Пальцы Элмара стальными браслетами обхватили мои запястья. – Сама ему рассказала или он догадался?

– Это имеет значение?

– Естественно. Если инкуб представляет для тебя угрозу…

– Не смей его трогать! Натан Ройс мой друг! – Извернувшись, уставилась на Элмара в упор.

– Ещё один бедолага, готовый ради тебя на всё? – едко вопросил он.

– Натан Ройс не имеет ничего общего с Икаром, он просто хорошо меня понимает. И знает, что не стоит злить настолько одаренного иллюзиониста.

– Ты мне угрожаешь? – Элмар недоуменно нахмурился.

– Всего лишь прошу не лезть не в свое дело! Я учусь, прыгаю и бегаю по твоей команде, ты не трогаешь моих друзей. Не суёшь нос в их тайны…

– Увы, виноват…

– Что ты раскопал?! – Я жадно уставилась на Элмара.

– У тебя свои тайны, у меня – свои. Так ведь?

– Я… кое‑что выяснила в столичном особняке. Это всего лишь предположение… Но Орин мог отправиться в Ишарат.

– На острова? Что он там забыл?

– Не знаю. Я побывала в комнате Орина и видела его заметки. На столе ещё лежал ежедневник, но его я посмотреть не успела. Получила сообщение от Войского. – Я отвела взгляд. И совсем мне не стыдно! То, что его брат пытался разыскать ограничители для снятия моей иллюзии, к Элмару никакого отношения не имеет. – Твой черёд!

– Что ты знаешь об Икаре?

Вопрос заставил меня удивлённо вскинуть голову.

– Ты раскопал что‑то о его прошлом? Знаешь, откуда он?

– Пока нет, но выясню. Кстати, в его личном деле нет ни слова о потере памяти. Не бойся, Фиалочка, я не побегу закладывать твоего подопечного. Можешь и дальше его нянчить.

– Икар не мой подопечный! Он мой…

– Да? – Элмар выжидательно вскинул бровь.

– Икар мой парень! – С вызовом посмотрела на боевика. Пусть только посмеет сказать что‑то против.

– Бедняга. Ты разобьёшь ему сердце.

– Ошибаешься! Я очень тепло отношусь к Икару.

Вот и зачем я начала оправдываться или что‑то объяснять? Я не хотела обсуждать с Элмаром свои отношения с Икаром. Я вообще ни с кем их обсуждать не собиралась! Это слишком личное. Самой бы в своих чувствах разобраться!

– Тебе хочется о нём заботиться, обнимать, валяться рядом на травке… – Я неуверенно кивнула. И в чём подвох? – Фиалочка, так давай я тебе котёнка или собачку подарю.

– Икар не собака!

– Конечно, он намного лучше любой собаки. – Элмар оскалился в наглой улыбке. – Хорошего щенка тебе папа подкинул.

– О чём это ты?

– Учёбу Икара оплатил Эдриан Сатор. Полагаю, что и в Школе Иллюзий он появился в его компании. Что, об этом тебе твой щеночек не рассказывал? Н‑да. Как некрасиво. И это когда ты так трогательно раскрыла всем своё незаконнорожденное происхождение…

Я крепко стиснула зубы, чтобы не заорать. Вот и как можно быть таким противным? У Джереми, что ли, уроки берёт?

– Тренировка окончена? Я могу идти?

– Скакалку не забудь. Утром встань пораньше. Зайду за тобой за полчаса до общего построения.

– Буду ждать с нетерпением.

– Ага. И иллюзий парочку приготовь. С пустыми руками хорошего напарника не встречают.

Орать‑истерить! Мне срочно нужна материальная иллюзия чугунной сковородки!

В комнату я мчалась, словно за мной гналась стая гхаров. Подъём по лестнице даже не заметила, зато на последней ступеньке меня накрыло потоком воздуха, точно весенний ветерок промчался. Он окутал меня с ног до головы, поиграл с волосами, дунул в лицо, и в груди разлилось тёплое ощущение. Оно было таким странным и неожиданным, что я замерла на месте, прислушиваясь к себе. Первое удивление сменилось широченной улыбкой.

Икар! Без вариантов!

Иллюзионист использовал магию, и она дарила ему радость. А раз так, то меня ждал восхитительный сюрприз.

В моё отсутствие комната преобразилась. Маскировка под логово грифона сменилась иллюзией леса. Над головой шумели кроны деревьев, босые ступни ласково холодила зелёная трава, а ещё здесь умопомрачительно пахло свежими ягодами.

Мрак всемогущий! Надеюсь, это не иллюзия?

На столе стояла полная чаша земляники. Рядом лежали спелые груши, а в высоком стакане виднелось нечто ярко‑розовое и наверняка освежающее.

– Привет. Сильно устала? – Икар возник на пороге ванной.

Из‑за его спины выглядывал Войский и картинно закатывал глаза. Икар невозмутимо притворил за собой дверь и тут же окутал её иллюзорными лианами.

– Уверен, что всю силу мне вернул? Иллюзии просто потрясающие. – Хотела похвалить, но Икар вдруг помрачнел. – Эй! Ты чего? Это же комплимент.

– Знаю. Но отбор магии – это для меня слишком. Это больно, Динара. Обычную боль я бы перетерпел, но я чувствовал, как магия покидала твоё тело. Сила стонала и плакала раненым зверем, когда её безжалостно выкачивали из твоего источника. В тот миг я почувствовал, что убиваю тебя…

– Ты меня сейчас убиваешь. Такие страхи рассказываешь, – буркнула я. От признаний Икара сделалось не по себе. – Землянику где достал? Если скажешь, что она ненастоящая, я тебя покусаю.

– А если настоящая – поцелуешь? – Парень хитро прищурился.

– Эй! Поцелуи всегда были частью программы спасения от кошмаров, – попыталась беззаботно отшутиться, но сердце уже сладко дёрнулось в груди.

– Это тебе. – Икар подал мне стакан. – В детстве я очень любил этот напиток: земляника, груша, немного мяты…

– Икар, это же просто потрясающе!

Хотела добавить, что его память начала возвращаться, но Икар перебил:

– Попробуй сначала, а потом нахваливай. – В серых глазах парня плясали смешинки.

Как же он мне нравился такой: весёлый, расслабленный и невозможно счастливый!

Я поспешно пригубила угощение.

– Ты прав! Вкуснятина. А что ещё ты любил в детстве?

– Золотистый виноград и звёздчатые ягоды… – быстрый ответ и потрясённый взгляд.

– Вот видишь! Начинаешь вспоминать! – Я залпом допила сок, подхватила пару груш, сунула Икару в руки чашу с земляникой и скомандовала: – Идём!

* * *

Площадка для медитаций оказалась пустой, так что я сгребла все коврики и устроила нам с Икаром мягкую лежанку. Мы неспешно угощались земляникой, смотрели на звёзды, а я забрасывала Икара вопросами в надежде, что он вспомнит что‑нибудь ещё.

– Любимое время суток?

– Утро! А у тебя?

– Сумерки.

– Слышал, в Сумеречье не бывает ясных дней.

– Это из‑за лилового тумана. Он поднимается высоко над землёй и окрашивает всё в бледно‑сиреневый цвет. Зимой то ещё зрелище. Розоватый снег покрывает землю, а лёд, сковавший ров вокруг замка, кажется тёмно‑фиолетовым. Даже небо из привычно голубого становится лавандовым.

– Красивый край. – Икар забросил руки за голову и уставился в небо. – Ты там выросла?

– Я там росла…

Мой ответ породил неловкую паузу в разговоре. Икар заметил, что я ушла от прямого ответа, но уточнять не стал, просто замолчал. Мне тоже было неловко. Выходило, что я не доверяла Икару до конца, хотя мне было так хорошо и уютно в его компании.