— Вы журналист, да? — спросил он.

— Правильно.

— ОК, если бы я показал Вам карточку девочки, это все равно как бы Вы показали свой источник информации, — сказал он самодовольно. — Только я не могу сделать этого. Я бы получил восстание. Девочки не поддержат это.

— Но Джой сказала…

— Они будут говорить что угодно, пока они могут тянуть деньги из Вас. Почему Вы не можете понять это? Они проститутки.

— Она говорит, что она любит меня…

Он снова рассмеялся, и я почувствовал, что мои щеки покраснели. Он снял его очки и стал протирать их неряшливым носовым платком.

— Пит, это они все говорят.

Я хотел ударить его самодовольное лицо, но я не сделал этого. Я попробовал порассуждать с ним. Я объяснил, что она могла бы зарабатывать намного больше денег, если бы она танцевала и ходила с клиентами, и что работа официанткой была ее идеей.

— Официантки тоже ходят перепихнуться, — сказал он. — Некоторые из официанток трахаются чаще танцовщиц. Черно-белая униформа официанток напоминает фарангам школьную форму. Это их возбуждает.

— Но… Джой

— Другая, — закончил он за меня. — Да, Вы говорили.

— Послушайте, Демьен, я знаю то, что вы говорите, но Вы знаете наверняка, что за Джой платили бар-файн? Вы смотрели ее карточку?

— Нет, — сказал он. — Послушайте, Вы не представляете, сколько парней, похожих на Вас, приходят ко мне в офис и рассказывают точно такую же историю, какую рассказали мне Вы. На прошлой неделе ко мне приходил датчанин. Он влюбился в девочку, Ниид, ту что с большими сиськами. Так вот, Ниид трахается с двенадцати лет, а сейчас ей почти тридцать. У нее трое детей и тайский муж. Но этот датчанин пришел сюда убежденным, что она была девственницей. Говорил, что он возвращается в Данию, и хочет, что бы Ниид работала официанткой, пока он не вернется. Ниид подмигнула мне, и я сказал: конечно, прекрасно, обязательно. Он улетел, она сняла ее униформу официантки и снова танцует. Он, вероятно, будет присылать ее деньги каждый месяц, и она отдаст их своему мужу, чтобы он мог напиться и поколотить ее.

Я начал говорить, что Джой другая, но даже прежде, чем мои слова вылетели из рта, я смог увидеть, что он начал усмехаться.

— Послушайте, у Вас здесь работает больше сотни девочек, вы точно знаете, кто из них Джой? — спросил я его.

Он нацепил очки на нос и убрал носовой платок.

— Видел ее пару недель назад, и я спросил мамасан, кто это новая симпатичная официантка. Она сказала, что это Джой, которую она раньше использовала в танцах.

— Но Вы не знаете ее лично?

— Я не ебал её, если Вы это имеете в виду.

— Нет, я не про это. Я имею в виду, возможно, только возможно, она не нарушила нашу сделку. Возможно она не позволяла оплачивать ее бар-файн.

Он покачал головой.

— Послушайте, сделайте полезную вещь для меня, — сказал я. — Только взгляните на ее карточку. Вы можете не говорить мне, что там написано, но возможно, когда вы посмотрите, вы поймете, что она другая. А если ей платили бар-файн, все, что вы должны сказать — то, что ваш совет ко мне не изменился.

Он сидел на его стуле.

— Предположим, я делаю это, — сказал он. — Что Вы планируете сделать?

— Я уеду, — сказал я. — Если я буду уверен, что она лгала, я уеду.

— Вы не способны к этому, — ответил он. — Вы сообщите ей, что я показал её карточку, и она даст Вам сотню оправданий, почему она уходила. Она устала и оплатила собственный бар-файн, она отправилась поесть с подругами, бла-бла-бла. Она убедит Вас, что Вы ошибаетесь, а я получу бунт, когда она сообщит всем, что я позволил Вам увидеть ее карточку.

— Я клянусь Вам, Демьен, что я не сообщу ей.

Он поднял стакан и потягивал что-то коричневое. Потом поставил стакан.

— Если я посмотрю ее карточку, я хочу, чтобы Вы обещали мне кое-что.

— Всё, что угодно.

— Если я увижу то, что я знаю, что я собираюсь увидеть на той карточке, я хочу, чтобы Вы больше никогда не говорили с ней. Забудьте про нее.

— Никаких проблем, — сказал я. — Я должен уехать в Камбоджу на следующей неделе. Пном Пень. Я просто не скажу ей, когда вернусь.

Он смотрел на меня в течение нескольких секунд, и я подумал, что он собирается поменять свое решение, но он встал со стула и подошел к стойке с карточками.

— Какой ее номер? — спросил он. — Здесь несколько Джой.

— 127, - сказал я.

Он нашел карточку и присел. Он изучил карточку, а затем положил ее в верхний ящик стола, как будто боялся, что я схвачу её. Мое сердце упало, но я старался выглядеть настолько беззаботным, насколько это возможно.

— Пит, я не увидел чего-либо на карточке Джой, что могло бы измененить мое мнение.

Несколько секунд я не мог дышать, как будто стальной обруч сжал мою грудь. Я выдавил из себя улыбку.

— Хорошо, — сказал я.

— Мне жаль, — сказал он.

Я не хотел его жалости.

— Хех, это не имеет значения. Я думаю, что я так или иначе знал это.

Я рассмеялся, но смех застрял в моем горле. Не знаю почему, но я стал рассказывать ему о ди-джее, о том, что я подумал, что это муж Джой, но что она отрицала это. Демьен кивнул.

— Так оно и есть, — сказал он. — Мамасан говорила, что он вернулся в Бангкок вместе с ней.

Я встал.

— Да, я знал, что я не должен доверять ей. Как Вы сказали, они все проститутки.

Он написал что-то на листке бумаги и дал мне. Там был адрес. Он искоса посмотрел на меня.

— Когда будете в Пном Пене, зайдите в это место. У них самые смазливые вьетнамские проститутки. Всем около четырнадцати. Отличное место Пном Пень, настоящий Дикий Запад. Таким был Бангкок тридцать лет назад.

Я улыбнулся, стараясь не показать, как я расстроен. Я пожал его руку и уехал.

Этот Пит грустный ебарь. Он, очевидно, сильно влюбился в девочку, и когда он вошел в офис, его душа была изранена. Он старался казаться спокойным, пытаясь притвориться, что он не взволнован, но он продолжал волноваться, и пару раз я подумал, что он закричит.

Я не знал Джой, у меня больше сотни девочек только в «Зомби», и, вероятно, ближе к тысяче работают на меня в Нана Плаза. Я и мои партнеры владеем семью барами, а «Зомби» самый большой и наиболее прибыльный. Там лучшие девочки, они самые симпатичные и самые работящие. Я не знал Джой лично, хотя я видел ее. Красивая девочка, даже очень. Молодая, невинный взгляд, но на моей вкус ее кожа слишком темна. Я знаю ее сестру, Сунан. Она одна из самых трудолюбивых девочек в Плаза. Два или три раза за ночь, каждую ночь. Ее сестра, Моон, тоже была хорошей работницей. Также они были поставщиками новых девочек. Каждые несколько месяцев они возвращались в их деревню, хвастались их новой одеждой и их золотом, и они возвращались с тремя или четырьмя новыми девочками, которые хотели работать в барах. Сунан преподавала им как танцевать, как вести себя, как разговаривать с клиентами. Некоторые из девочек, которых мы получаем, очень застенчивы, они хорошо танцуют, но потом они сидят вместе группами, болтая друг с другом. Но девочки Сунан знают, как подойти к клиенту и представится. Многого не требуется, все, что они должны сделать — улыбнуться и сказать «Привет».