Он зевнул, потрепал свои тёмные вихры и добавил:

– Ты умоляла меня остаться с тобой на ночь. Боялась, что с тобой случится инфаркт, инсульт и прочие ужасы. В общем, наняла меня дежурным сиделкой. За бутылку коньяка и обещание, что я «самый красивый доктор на свете», хоть и мужчина.

– Кхм… – выдавила я, чувствуя, как краснею до корней волос.

И тут из-за стены, из гостевой спальни, донеслись странные звуки.

Затяжной стон, потом приглушенное: «О, моя голова…»и снова стон.

– Оля? – замерла я.

– Подруга твоя. В другой комнате спала, я её туда отнёс, – невозмутимо подтвердил врач. – Сказала, что одну тебя не оставит… И рухнула прямо на пороге квартиры. Пришлось нести сначала тебя, потом её.

– А-а-а… Ага… – кивнула я, чувствуя себя полной идиоткой.

Он поднялся, прошёл на кухню, и вскоре донёсся звук льющейся воды.

Вернулся со стаканом, где шипел аспирин.

– Пей. Но медленно.

Я послушно сделала глоток.

Прохладная жидкость немного прочистила сознание.

И тут, словно прорвало плотину, в голову полезли обрывки вчерашнего.

Оля, кричащая: «Давай устроим праздник твоей новой жизни! Лучший в твоей жизни!».

Мы, заказывающие еду из ресторана.

Я, надевающая это дурацкое платье с криком: «Я еще ого-го!»

Потом мы с Олей уничтожили весь гардероб и обувь Арса, облив всё зелёнкой. Порезали обувь ножницами и ножом. Оля нацарапала на его любимой паре слово «Урод».

Я подпалила ему все трусы, в месте, куда он прячет своё хозяйство…

Потом мы вызвали такси и поехали в клуб, там тусили, танцевали… пили коктейли.

Потом был другой клуб…

А после…

О, Боже…

После я позвонила в скорую, рыдая в трубку, что умираю от разбитого сердца и мне срочно нужен врач, потому что «сердце боли-и-ит!»

Приехала скорая…

Привезли нас прямо вместо такси до моего дома.

И этот самый врач, заканчивающий смену, остался с нами двумя, чтобы присмотреть, дабы ничего не натворили в пьяном угаре.

А потом я… умоляла его остаться…

Да, всё так и было.

Какой кошмар.

– Капец… – сдавленно прошептала я, опуская голову на колени. – Это кошмар.

Мужчина сел на край кровати и ухмыльнулся.

– Ну, знаете, Маргарита… Обычно мои пациенты ограничиваются давлением и температурой. А тут полный набор: острая душевная боль, обострение романтизма и неконтролируемая тяга к песням. Дежурство выдалось насыщенным.

В комнату вошла Оля.

– Рита, ты жива? А то у меня тут в глазах двоится, и я не могу понять, сколько людей в квартире.

Я закрыла глаза.

Война с Арсением только началась, а я уже успела обзавестись личным врачом-сиделкой с неизвестными намерениями и подругой на грани белой горячки.

Что будет дальше?

А дальше пока врач приводил в чувство Олю, я побрела в ванную, чувствуя себя так, будто меня ночью переехал каток.

Я подошла к зеркалу и едва не вскрикнула.

На меня смотрело существо из низкобюджетного хоррора.

Волосы встали дыбом в стиле «электроприбор встретил розетку».

Тушь размазалась, создав эффект трагической панды.

Помада была размазана до ушей, а одно веко всё еще украшала криво наклеенная ресница, упорно державшаяся за жизнь.

Я была похожа на клоуна, пережившего тяжёлый развод и нашедшего утешение на дне бутылки.

– О, Боже… – прошептала я своему отражению.

Оно молчаливо согласилось.

Я залезла под душ, смывая с себя позор, коньяк и остатки самоуважения.

Горячая вода немного оживила меня.

Надела махровый халат, и вышла из ванной, обошла квартиру.

Картина была маслом под названием «Последствия нервного срыва».

Пустые бутылки, упаковки от еды, осколки сервиза в столовой.

Испорченная одежда и обувь Арсения.

– Надо клининг вызывать, – с тоской изрекла я, качая головой и вошла на кухню.

Такого бардака у меня в жизни не было.

– Не-а, – раздался хриплый голос подруги. – Сначала чемоданы со шмотьём для твоего бывшего соберём. Поняла?

Оля сидела за кухонным столом, вцепившись в огромную кружку с кофе, как в спасательный круг.

Она была зелёного оттенка, но в её глазах горел огонь мстителя.

Доктор сидел напротив, хмуро уткнувшись в свой телефон.

Чёрт, он реально выглядит круто.

Рассмотрела его внимательней.

Высокий, мускулистый… ещё и врач, а не айтишник сраный.

– Чемоданы? – я вспомнила вчерашнюю месть и в голос застонала. – Оля, он меня убьет. Это же его любимые вещи…

– Именно! – она зловеще усмехнулась. – И мы их аккуратненько упакуем и вышвырнем наху… то есть, отправим ему курьером на работу. В знак нашего доброго к нему отношения. Это мы ещё адвокатов не наняли, которые выжмут из него все соки, как из лимона.

Я уже собиралась возражать, как мужчина поднял голову от телефона.

– Омлет будете? – спросил он так же буднично, как если бы предлагал измерить давление бабульке с гипертонией. – Могу сделать на скорую руку, обещаю, будет вкусно. А потом я должен бежать, спасать жизни. У меня смена через два часа. Нужно ещё домой заехать.

Я хотела вежливо отказаться, мой желудок сжался в комок при одной мысли о еде, но Оля перебила, устремив на Антона масляный, полный преклонения взгляд.

– Конечно, о, чудо-мужчина! – воскликнула она. – Нас, грешных, надо подкормить после ночи духовных исканий и жестокого уничтожения мужских вещей!

Антон, не говоря ни слова, встал и начал деловито шарить по моим шкафам.

Нашёл сковороду, яйца, помидоры, лук, специи.

Мы с Олей сидели и молча наблюдали, как он ловко управляется на чужой кухне.

Оля наклонилась ко мне и начала шептать, не сводя с него восторженных глаз:

– Ну? Ты это видишь? Видишь?! Пока твой бывший султан искал себе инкубатор, вселенная прислала тебе вот этого. Смотри: руки золотые, яйца жарит, а не проблемы тебе создаёт. Вчера нас обеих, пьяных и неадекватных, до квартиры довёл, а руки не распускал. От похмелья спас. И даже вид у него сейчас не «ой, какие же вы дуры», а «ладно, спасу ещё пару искалеченных душ, куда деваться». Это не мужчина, это пособие по выживанию в кризис. Надо брать.

– Оля, он просто врач, – попыталась я возразить, но она фыркнула.

– Врач? Да это же домашний спецназ! Смотри, как он яйца взбивает, какие у него мышцы… Со знанием дела подходит к омлету. Не то, что твой Арсений, которому жена маткой не вышла.

Я надула губы и сделала себе кофе.

Кофемашина выдала мне мой любимый капучино.

Вскоре Антон поставил перед нами две тарелки с идеально золотистым, пышным омлетом.

Любопытно, но молоко он не использовал.

– Приятного аппетита, – коротко бросил он и снова уткнулся в телефон, набирая кого-то. – Да, Ирина Петровна, доброе утро! Скоро буду.

– Ты слышишь, Рит? – снова зашептала Оля, с благоговением принимаясь за еду. – Слышишь, как он разговаривает? Кушай омлет и не дуй губы. Пока твой свою амёбу кормит дорогим йогуртом, у нас тут настоящий мужчина омлетом нас реанимирует! Вот она, разница, Ритка!

Я молча ковыряла омлет вилкой.

Он пах умопомрачительно.

На вкус тоже оказался хороший. Вкусный.

А слова Оли, едкие и смешные, как ни странно, начинали казаться не такой уж и безумной логикой.

По сравнению со вчерашним адом сегодняшнее утро с омлетом и насмешливым, но компетентным врачом казалось почти… спасением.

Антон допил свой кофе, встал и потянулся.

– Всё, я побежал. Не пейте сегодня больше аспирин. И с алкоголем советую осторожнее, а то в неприятности легко влезть… И… вызовите клининг. Всё, девочки, желаю вам обеим удачи! Можете не провожать.

На прощание он кивнул нам обеим и пошёл на выход.

Оля смотрела на меня с немым вопросом и с силой пнула под столом.

– Ты чего? – не поняла я.

– Живо беги за ним, номер телефона возьми! – рявкнула она.

Я нехотя поднялась и… Я

Антон уже обувался в обычные ботинки.

Не какие-то там дизайнерские из мягкой кожи, как любит Арсений, а такие… мужицкие. За пару -тройку тысяч… рублей.