Номера со второй машины пришлось скрутить и спрятать. Я не думал, что полиция заявится сюда из-за ограбления. Сейчас нет ни камер, ничего такого. Но рисковать не хотелось. А ну как местный помощник шерифа, или как их здесь называют, решит заглянуть ко мне в моё отсутствие? Если соседи действительно жгут поля Бережного, то не сто́ит надеяться на то, что местный служитель закона не станет лазить по гаражу изгоя. От второй машины я избавлюсь при первой же возможности. За одну ночь сразу две тачки на «погребальный костёр» не отогнать.
Оружие гангстеров я решил оставить себе и припрятать. Два дробовика, пистолеты и, самое главное, Томпсон — на дороге не валяются! Если придётся отбиваться от незваных гостей из Флориды — у меня будет вполне неплохой арсенал.
Деньги в сумках отправились в подпол. Полежат там, пока не придумаю для них лучшее место. Всё же у меня сейчас задачки поважнее. В два часа ночи я стартовал из дома на машине, в которой от погони уходили Дин и Сэм. На заднем сидении покачивались от тряски тела бандитов.
Спустя час я уже стоял на пустыре и смотрел, как пылает авто с моими убийцами. Огонь охватил всю машину. Казалось, что языки пламени хотят прыгнуть повыше и ухватиться за ночное калифорнийское небо. А затем пришлось долго идти вдоль шоссе, выискивая какие-то ориентиры, знакомые Бережному с малолетства, чтобы не пропустить поворот. Всё-таки хорошо, что мой реципиент эмигрировал сюда в раннем возрасте и прожил достаточно долго.
Дома заварил чай, но даже не допил его. Добрёл до кровати и провалился в глубокий сон, не снимая одежды. Спал я очень тревожно. Меня метало по постели. В какой-то момент из подсознания начали «выплывать» оставшиеся фрагменты того боя с наёмниками…
…Португальская речь стала громче. Похоже, выбрали для укрытия от возможного удара артиллерии нашу «обитель»… Неудивительно. И так уже разрушенный, коттедж не «выбивался» из общей картины для оператора квадрокоптера, глядящего на нас сверху.
— Готовьсь… — выдохнул Левша. Откроем огонь, может наши увидят, что эти уроды с кем-то месятся — поймут, что тут есть свои.
И тут земля содрогнулась. Оглушительный взрыв взметнул в небо обломки крыши коттеджа, стоя́щего на соседней улице. Серый дым сразу «обнял» метров двадцать в той стороне и начал расползаться, жадно пожирая пространство. Над головой по голому второму этажу забарабанили падающие обломки.
— Близко! — пригнулся под подоконником Левша, — Ещё один-два и положат сюда.
Наёмники сорвались с места и заорали. Левша тут же встал на колено рядом с проёмом и послал очередь во двор. Раздался истошный крик врага. А я скользнул к соседнему окну и высунул дробовик в окно. В прицеле появился пригибающийся и уходящий с линии обстрела Левши боец с забугорным шевроном на плече. Он тут же повернулся на движение и почти вскинул винтовку в мою сторону. Но два заряда ушли в его торс.
Я упал за стену. Вовремя! По оконному проёму забарабанили пули. Наёмник выматерился на своём языке.
— Ferido? — раздался зычный крик.
— Facilmente! Posso disparar! — ответил тот, которого я отоварил дробью.
Плохо дело. «Легко ранен и может вести огонь», а это значит, что заминусовать боевую единицу у противника я не смог. Неудивительно, при такой-то защите. Когда я стрелял, хватило короткого взгляда, чтобы понять, что наёмник упакован в тяжёлую броню даже с «воротником».
Рядом лупил по врагу Сашка. Калашников загрохотал, посылая свинцовый рой в сторону залёгших вражин. Сейчас они перегруппируются и пойдут вперёд, если только не решат отойти из-под арты.
Позади них «треснул» в пламени короткого взрыва ещё один домик. По нашей «крепости» залупили из пулемёта. Я упал на пол и, не выпуская из рук оружие, пополз в сторону дверного проёма.
— От окон! — раздался крик Левши, — В коридор живо!
Я успел вовремя. Выкатился из комнаты и залёг за стеной. Пространство зала лопнуло с оглушительным хлопком. Последняя штукатурка засыпала меня, а в ушах мгновенно возник противный звон. Звуки разом ушли куда-то далеко. По дому отработали с ручного гранатомёта…
Огонь мы открыли уже из соседней комнаты. Балки перекрытия в зале не выдержали и обвалились, теперь там нельзя было спрятаться. И я занял с Сашкой позицию на кухне.
Противное жужжание раздалось около входа. Я обернулся и заметил висящую в дверном проёме «пташку». Словно призрак, вооружённый смертоносным подвесом, коптер завис в воздухе. Нажимная «игла» взрывателя нацелилась на нас.
Прежде чем дрон сорвался с места, я с силой толкнул Сашку в сторону соседней комнаты, чтобы спасти. Напоследок я увидел его лицо. Удивление на нём сменилось ужасом. Друг протянул ко мне растопыренную пятерню, падая на пол:
— Макс!
Взрыв заряда, что нёс вражеский дрон-камикадзе, одним небрежным росчерком окутал кухню дымом. Я лежал на спине и пытался вздохнуть. Дым стремительно потемнел… Веки мгновенно отяжелели, тело не чувствовалось. Словно я стал невесомым. В книгах любят писать, что перед смертью проносится вся твоя жизнь…
У меня, к сожалению, не было даже этих секунд.
А как же мой принцип «Надо жить и делать своё дело на все сто»?
Я рывком проснулся в холодном поту и сел на кровати. Голова болела. Осмотрелся. Это получается, раз я погиб там, в «том времени или реальности», то мне «повезло» оказаться в теле Ивана Бережного. Который так не в тему решил пойти на ограбление…
Старые часы на стене вывели меня своим мерным тиканьем из прострации. Восемь утра. Я поднялся и вышел на кухню. От вчерашнего побоища не осталось и следа. Будто его и не было… Вон, только пулевое отверстие в этажерке — один раз я в Фогеля всё же не попал…
Холодный чай так и остался на столе. Я хлебнул из кружки, но скривился и начал греть воду, чтобы заварить свежий. Чем больше обычных привычных движений — тем проще психике справиться со стрессом. В сердце щемила боль из-за смерти Лёни там, в «том времени», и я очень надеялся на то, что Сашка и Левша остались живы. Помочь сейчас я им не мог и старался максимально отвлечь свои мысли от переживаний. Сфокусируемся на простых вещах и чем-то постороннем.
С новой дымящейся кружкой я остановился посреди кухни, осматривая чистое помещение. Взгляд упал на календарь. Взяв карандаш, обвёл новую дату. Если здесь всё отмечено верно, то наступило уже 4 ноября. Что делать? Извечный вопрос от классиков…
Я задумался. В финансовой истории никогда силён не был. Вкладывать сто двадцать килобаксов в акции «без понятия кого» не стоит. Просто прогорю. А жить на что-то надо. Чем же мне заняться?
А если? Озарение пришло внезапно. Я же в Калифорнии! Здесь до Голливудских холмов рукой подать. В историю кино я был влюблён по уши! А сам был столько лет в военной журналистике. Сейчас поблизости работает на киностудиях масса моих соотечественников! И Голливуд двадцатых даже близко не похож на то, что останется после «разгрома» пятидесятых, когда из него вычистят всех неугодных, окончательно загнав «Фабрику грёз» под пяту Конгресса.
Я даже начал ходить по кухне кругами. Всегда так делаю, когда о чём-то думаю. Только через полгода братья Уорнеры, кстати, тоже выходцы из Российской империи, решат попробовать всерьёз заняться звуковым кино. Их «Уорнер Бразерс» выкупит более-менее нормальную технологию записи фильмов со звуком. А первая реально большая премьера состоится ещё через два года.
Это мой шанс! Ведь мне известно, куда и как приложить усилия и деньги, чтобы получить наибольший успех и влияние.
Я поднял глаза на календарь…
Что ж! Похоже, у меня появился не только шанс на новую жизнь. Мы ещё «повоюем»! Только уже на другом, невидимом фронте. «Будем жить и делать своё дело на все сто!»
Дорогие читатели! Поддерживайте книгу лайками и подписывайтесь на автора! А те, кто поддерживает наградами, получат в гостевые вот такие стикеры на память!
