Все, что существует, Гегель считает моментами в развитии абсолютной идеи. Так он подходит к мышлению человека, к понятиям, суждениям и умозаключениям. На них он смотрит не как на продукт деятельности нервной системы, не как на функцию мозга, и даже не как на субъективную деятельность познающего индивида, а как на определенную ступень в развитии абсолютной идеи – на тот момент в развитии абсолютной идеи, когда она, выйдя из состояния инобытия (т. е. пройдя ступень природы), становится субъективным духом.
Поскольку мышление есть специфическая деятельность человека, Гегель утверждает, что понятия (а также суждения и умозаключения) – мы сами, это и есть человек как субъект. Таким образом, процесс мышления (понятия, суждения и умозаключения) и человек суть понятия равнозначащие. Вследствие этого его учение о понятии, суждении и умозаключении заключает в себе три аспекта; во-первых, это те умственные процессы, о которых трактует традиционная логика, во-вторых, это сам человек как мыслящий субъект и, наконец, в-третьих, это определенная ступень, определенный момент в развитии абсолютной идеи.
Поскольку человек в мышлении, в своих понятиях отражает все, что есть, каждая вещь есть понятие.
Существенным своеобразием в подходе Гегеля к изучению понятия, суждения и умозаключения является то, что он рассматривает их в плане их развития. Именно это представляет собой то новое и ценное, что дает Гегель в данном вопросе.
Что касается гегелевской критики законов формальной логики, то она является меткой критикой учения старой традиционной формальной логики, стоявшей на метафизической позиции, но она заходит слишком далеко, поскольку вообще отвергает законы формальной логики, полагая, что они якобы несовместимы с диалектикой.
Как указывает В И Ленин, Гегель в своей критике формальной логики правильно подметил, что в ней мышление формалистически отделяется от объективности, тогда как «законы логики суть отражения объективного в субъективном сознании человека»[124].
В И. Ленин отмечает заслугу Гегеля в установлении этого положения- «Гегель же требует логики, в коей формы были бы содержательными формами живого, реального содержания, связанными неразрывно с содержанием»[125].
Ленин отмечает, что Гегель «очень глубоко и умно» критикует обычную логику, когда говорит: «Мышление признается здесь лишь чисто субъективной и формальной деятельностью»[126].
В И Ленин пишет далее: «Гегель действительно доказал, что логические формы и законы не пустая оболочка, а отражение объективного мира Вернее не доказал, а гениально угадал-»[127].
Но Гегель, говоря об отражении в движении понятий движения объективного мира, идеалистически понимал объективный мир как инобытие идеи.
В этом отношении Чернышевский исправляет Гегеля. «…Для Чернышевского, как и для всякого материалиста, законы мышления имеют не только субъективное значение, т. е. законы мышления отражают формы действительного существования предметов, совершенно сходствуют, а не различествуют с этими формами»[128], – писал В. И. Ленин.
Критику законов формальной логики Гегель дает во второй книге своего сочинения «Наука логики», в разделе «Учение о сущности». Первая часть «Науки логики» вышла в свет в Нюрнберге в 1812 г. (здесь была дана критика формальной логики). Вторая же часть ее, в которой заключается учение о понятии, суждении и умозаключении, была опубликована в Нюрнберге в 1816 г. Эти же вопросы логики Гегель затем обсуждает в «Энциклопедии философских наук» (I изд. 1817 г., III изд. 1830 г.). Это сочинение имело своей целью служить для студентов руководством к университетским лекциям Гегеля.
В. И. Ленин в своем конспекте книги Гегеля «Наука логики» подчеркивает, что Гегель трактует проблему «рефлексии» иначе, чем ее обычно понимают, и в ином плане по сравнению с Кантом. Обыкновенно рефлексия понимается как «движение силы суждения, выходящей за данное непосредственное представление…» (цитата из труда Канта «Критика способности суждения»)[129], т. е. понимается в субъективном смысле именно как рефлексия рассудка, и у Канта она трактуется в субъективном смысле, тогда как Гегель понимает рефлексию шире.
В. И. Ленин следующим образом характеризует позицию Гегеля в ее противоположности другим философским направлениям:
«Философы более мелкие спорят о том, сущность, или непо средственно данное взять за основу (Кант, Юм, все махисты). Гегель вместо или ставит и, объясняя конкретное содержание этого „и“»[130]. Именно поэтому Гегель вкладывает в понятие «сущность» иное содержание, чем «мелкие философы». Для Гегеля сущность есть «движение через различенные моменты, абсолютное опосредствование собой»[131].
Для Гегеля сущность и явление («видимость», «кажимость») не оторваны друг от друга, как у Канта, а, напротив, представляют неразрывное единство: сущность проявляется в явлении и потому «явление существенно». В силу этого понятие «сущность» получает богатое конкретное объективное содержание, явление понимается у Гегеля как то, что находится внутри самой сущности, как момент сущности, а не противопоставляется ей как нечто совершенно отличное от нее и обособленное от нее. Вот почему сущность и мыслится Гегелем как движение через раз личные моменты. Поэтому-то, как указывает В. И. Ленин, «Гегель выясняет односторонность, неправильность „закона тождества“ (A=A)»[132].
Гегель требует, чтобы мы понимали сущность не как простое неподвижное тождество с собой, но как движение, переход одного определения в другое. Этого движения, говорит Гегель, не понимает обычное мышление, не понимают его и сторонники формальнологического закона тождества (этот упрек Гегеля, направленный против закона тождества вообще, в действительности имеет силу только в отношении метафизического толкования этого закона).
Рассматривая категорию «сущность», Гегель говорит, что «сущность» мыслится как чистое «саморавенство», «сущность равна самой себе в своей абсолютной отрицательности»[133]. Здесь мы имеем простое тождество с собой. В связи с этим Гегель ставит вопрос, каким должно быть понимание тождества. Он отмечает как низшую ступень в понимании тождества, когда оно понимается как абстрактное, наряду с которым (вне его) существует различие. Тождество и различие здесь мыслятся как соединяющиеся и переплетающиеся между собой чисто внешним образом. Этому взгляду Гегель противопоставляет более глубокое понимание тождества, согласно которому, то, что равно самому себе, одновременно и неравно самому себе и таким образом противоречиво.
Диалектическое понимание тождества Гегель противопоставляет абстрактному метафизическому, согласно которому тождество находится вне различия и различие находится вне тождества. Такие понятия тождества и различия Гегель называет «продуктами внешней рефлексии и абстракции»[134] и считает эти понятия односторонними и неполными. Напротив, согласно диалектическому пониманию (согласно точке зрения, полной рефлексии), тождество заключает в самом себе различие и раз ным образом различие заключает в себе тождество. Тождество надо понимать диалектически как «тождественное с собою различие»[135]. Тождество, по Гегелю, есть «в себе самом абсолютное нетождество»[136] Но вместе с тем оно есть «определение тождества в противоположность нетождеству»[137]. Таковы два момента в понятии тождества – отрицательный и положительный.
