Кант признает наличие у теоретического разума (в широком смысле этого слова) двух функций: во-первых, теоретический разум совершает умственные операции над данными чувственного восприятия и, во-вторых, он имеет в качестве объектов своего исследования _то, что не принадлежит чувственному миру, – умопостигаемый мир. Но познавательное значение, по учению Канта, имеют лишь операции разума над данными чувственного опыта, а когда человеческий разум начинает рассуждать о том, что выходит за пределы чувственного опыта, он неизбежно впадает в паралогизмы, запутывается в неразрешимых противоречиях и строит не имеющие никакой познавательной значимости мнимо научные метафизические теории.
Предпосылкой учения Канта о познании является господствовавший в XVII-XVIII вв. в Западной Европе взгляд на математику как на образец для всех наук и в особенности для философии. Подчеркиванием строгого научного метода в математике ее положения признавались неопровержимыми абсолютными истинами. Даже Юм со своим крайним скептицизмом не оспаривал истинности математики. И Кант также был убежден в превосходстве математического знания. Он говорил, что в каждой науке столько истины, сколько в ней математики, и заявлял, что психология никогда не станет подлинной наукой, так как к явлениям сознания неприменимы математические формулы.
В отличие от скептиков Кант исходит от признания возможности познания и ставит лишь вопрос об условиях возможности познания и его границах.
Взгляд на математику как на идеал науки, свойственный XVII-XVIII столетиям, имел своим основанием то, что в то время математические науки достигли наибольшего развития и совершенства. Этот взгляд на математику в то время разделяли и материалисты, и идеалисты, и рационалисты, и эмпирики.
Кант в своей «Критике чистого разума» исходит из этого взгляда и прежде всего ставит вопрос, в чем источник всеобщего и необходимого характера математического знания.
Метод критики Канта априорный: он исходит из общих принципов, а не из фактов, не из наблюдения данных опыта. В этом методе Канта центральное место занимает понятие «априори». Что оно означает? Спорили о том, придерживается ли Кант логического или психологического понимания a priori.
Шопенгауэр, Фриз, Апельт и другие философы высказывались за психологическое понимание a priori; Фихте, Шеллинг, Гегель и др. – за логическое. Сторонники психологического понимания утверждали, что различие между априорным и апостериорным, по Канту, основано на психологической природе человеческой способности познания и психологическом различии самих представлений. Сторонники же логического понимания кантовского a priori указывали как на специфическую особенность метода Канта на применение чисто логического, а не психологического анализа.
И действительно, метод Канта принципиально исключает психологическое наблюдение. В этом, как отметил Бенеке, заключается отличие кантовской теории познания от предшествовавших ей. При этом Кант, отмечает Бенеке, изгоняет умозрение, оперирующее чистыми понятиями, из передней двери, чтобы затем впустить его через заднюю дверь. Бенеке и Фриз подвергли априорный метод Канта резкой критике.
Во втором издании «Критики чистого разума» Кант различает виды a priori: абсолютное и релятивное, чистое и смешанное.
Кант употребляет термин «опыт» иногда в более широком обычном значении, иногда в более узком, в котором понятие «опыт» выступает в особом смысле, специально данном ему Кантом. Во втором значении в понятие «опыт» входят как существенные его признаки всеобщность и необходимость.
Именно в этом смысле Кант отличает «суждения опыта» от «суждений восприятия». Суждения восприятия по Канту, имеют силу только для данного индивида и даже только для того или иного временного состояния его, тогда как суждения опыта общезначимы, имеют значимость всегда для всех индивидов. Суждения восприятия субъективны, случайны и зависят от воспринимающего. Суждения опыта объективны, всеобщи и необходимы. Но объективность у Канта понимается в духе объективного идеализма, а не материалистически: для него объективно то, что существует в общем сознании.
Опыт в собственном смысле, по Канту, есть обработанный рассудком материал ощущений. В опыте Кант различает форму и материю. Материей опыта являются ощущения, форму же его образуют пространства и время (формы чувственного созерцания) и категории рассудка. В опыте форма и материя, мыслимые в отдельности сами по себе, не более как чистые абстракции. Поскольку, по учению Канта, априорные формы и апостериорное содержание в опыте всегда сосуществуют и образуют неразрывное единство, границы между априорным и апостериорным познанием в философии Канта, как отмечает Льюис, становятся текучими и расплывчатыми.
Понятие опыта у Канта не является материалистическим, поскольку у него опыт понимается не как отражение объективной действительности. Опыт выступает здесь в объективно-идеалистическом понимании как нечто присущее общему сознанию, и лишь в учении о том, что чувственное содержание опыта (ощущения) есть продукт воздействия вещей в себе на познающего субъекта, заключается слабая материалистическая тенденция, которая заглушается тем моментом системы Канта, который утверждает непознаваемость вещей в себе. Мир опыта, мир явлений отрывается от мира вещей в себе, от подлинной объективной действительности.
По учению Канта, опыт состоит из чувственного содержания и формальных элементов, которые синтезируют и организуют чувственное содержание, внеся в него определенный порядок и системность. Давид Юм отрицал существование опыта в том смысле, в каком его понимал Кант, т. е. Юм отрицал всеобщность и необходимость опыта, в особенности же он возражал против признания обусловленности опыта категорией всеобщей причинности. Кант думал, что он разгромил скептицизм Юма тем, что внес принцип причинности в самое понятие опыта, признал принцип причинности условием самой возможности опыта как такового.
Кант отрицал не только познание всего того, что выходит за пределы возможного опыта, но отрицал также возможность научного познания внутреннего опыта, отрицал, как уже выше было отмечено, психологию как науку. Основанием для этого у него служит тот довод, что внутренний психический мир имеет лишь одну априорную форму времени, которая является единственной универсальной формой. Но к внутреннему психическому миру, по мнению Канта, не применимы категории рассудка, ob частности категория причинности, а потому он не познаваем.
О психических явлениях, по Канту, можно лишь сказать, что они представляют собой непрерывный поток одного измерения и что к ним не приложима априорная форма пространства и категории рассудка. Априорные принципы, являющиеся условием возможности познания, по Канту, относятся только к внешнему протяженному миру.
Однако, отрицая наличие априорных элементов в психике, Кант тем самым подрывает собственное учение, поскольку, по его учению, априорные формы суть достояние самого познающего субъекта, т. е. их источник – в самой познавательной способности человека. И в своей «Критике чистого разума» он прибегает к психологическим понятиям и к психологическому анализу вопреки своему отрицанию научного характера психологии. Это противоречие в философии Канта связано с тем, что внешний мир опыта (природу) он считает сконструированным самодеятельностью духа, но распространить эту точку зрения на психическое значило бы, что дух сконструировал самого себя, создал себя.
Одно из толкований критической философии Канта считает самым главным в ней гносеологический идеализм (феноменализм) – учение о том, что наше познание никогда не в состоянии проникнуть в область объективной действительности и всецело ограничено рамками нашего сознания. Это толкование считает основным вопросом философии Канта – вопрос о границах человеческого познания, т. е. основной задачей «Критики чистого разума» признается решение того самого вопроса, который ранее был поставлен Локком в его труде «Опыт о человеческом разуме». Главная мысль «Критики чистого разума», с этой точки зрения, состоит в утверждении, что познание возможно только в пределах чувственного опыта, познание же вещей в себе невозможно. Из более ранних философов так понимали «Критику чистого разума» Гарве, Федер, Мейнерс, из последующих – Бенно Эрдман.
