Вольфианство частично возродило в философии те черты, которые были свойственны схоластике, и потому оно справедливо заслужило наименование неосхоластики. По своей методологии философия Вольфа является догматическим рационализмом, признающим теоретическое научное знание созданием чистого разума. Вольф полагает, что все знание должно быть выведено из одного наивысшего принципа. Таким наивысшим принципом, из которого все знание должно быть выведено чисто логически, согласно Вольфу, является закон противоречия, к которому, по его мнению, сводится и закон достаточного основания. Если бы у вещей не было бы достаточного основания, то, говорит Вольф, нечто возникало бы из ничего, но это заключает в себе противоречие.
Указывая, что в философии должен применяться такой же дедуктивный метод, как в математике, Вольф, однако, считает ошибочным мнение, что философия в отношении своего метода зависит от математики; вернее, метод как в философии, так и в математике устанавливается логикой. Высказываясь о природе дедукции, Вольф говорит, что из понятия можно вывести лишь то, что в нем уже заключается, и потому истинны только такие суждения, которые представляют собой анализ понятия субъекта суждения. Но, разумеется, провести эту точку зрения на практике при построении философской системы было весьма трудно, и на деле в вольфианские логические дедукции постоянно контрабандой проникает эмпирический материал.
Что касается эмпирических наук, которыми Вольф также занимался, то Вольф согласен, что их положения берутся из наблюдений и исследований природы, но задачу эмпирических наук он сводит лишь к констатированию действительности того, что в рациональной философии логически дедуцируется из наивысших принципов: Лейбницевское противопоставление необходимых и фактических истин у Вольфа не только сохраняется, но еще более усиливается.
Философию Вольф определяет как науку о действительном и возможном, а логику считает пропедевтикой философии. Он учит, что существуют только единичные вещи, отрицая реальное существование общего.
Основные логические законы у Вольфа, как и у Лейбница, являются вместе с тем и основными законами самого бытия. Вольф, подобно Лейбницу, дает онтологические формулировки законов мышления.
Формула закона противоречия у Вольфа такова: «Одна и та же вещь не может одновременно быть и не быть», закону же достаточного основания он дает следующую формулировку: «Все существующее имеет свое достаточное основание, почему оно скорее есть, чем не есть». По учению Вольфа, знание возможности основывается на законе противоречия: возможно то, что не заключает в себе противоречия и потому мыслимо. Значение же действительного опирается, сверх того, на закон достаточного основания.
Заслугой Вольфа в логике является ее систематизация, ясность изложения, лучшее расположение и расчленение материала, тщательная разработка учения о силлогизмах. Пороком логики Вольфа был некоторый отрыв формы от содержания, отсутствие тесной связи с развивавшимся в то время естествознанием.
Христиан Вольф написал два сочинения по логике: одно на немецком языке – «Разумные мысли о силах человеческого разума и их правильном употреблении в познании истины» (1712 г.) – и другое, более позднее, на латинском языке (русские переводы латинского текста были опубликованы в 1753 и 1765 гг.).
Философия Вольфа получила в Германии широкое распространение не только среди философов, но и у представителей самых различных областей знания, которые перерабатывали различные научные дисциплины в духе вольфианства (так, Вольф нашел себе последователей среди представителей медицинской науки). Эта философия стала модной в Германии не только среди ученых всех специальностей, но и среди широких кругов образованных людей, в частности среди женщин, и по этому поводу острили, говоря, что среди представителей слабого пола распространилась подлинная «Lykanthropie» («Волчья человечность» – каламбур, основанный на том, что Вольф на немецком языке значит «волк»).
Естественно, рационалистическая философия Вольфа и, в частности, его логика с ее учением о научном методе должны были прийти в столкновение с господствовавшим в английской науке ньютонианством с его эмпиризмом. В первой половине XVIII в. разгорелся спор между школами Ньютона и Вольфа, причем центром ньютонианства было Лондонское королевское общество, центром же вольфианства была Берлинская академия наук. Спор шел по вопросам научного метода: об отношении между научными принципами и фактами, законами науки и реальными вещами и т. д.
Спор между школами Ньютона и Вольфа велся на страницах журнала Лондонского королевского общества, с одной стороны, и лейпцигского издания «Acta eruditorum» – с другой. Ньютоновская школа (Keill, Freind и др.) требовала строгого разграничения эмпирической и метафизической трактовок природы. Поэтому вместо дефиниций, которые рекомендуются логиками, ньютонианцы предлагали довольствоваться простым описанием, благодаря которому изучаемые предметы понимаются ясно и отчетливо и могут быть, отличены от всех других вещей.
Ньютоновская школа выступала против вольфианства, которое придавало первостепенное значение дефинициям, указывавшим род и специфическое различие определяемой вещи. Ньютонианцы говорили, что вещи надо объяснять их свойствами, полагая в основу объяснения какой-либо признак или ряд признаков, на которые указывает нам опыт, как на то, что несомненно присуще объясняемой вещи. Нападая на вольфианцев, ньютонианцы говорили, что те рассматривают вещи не по тем признакам, которые им с достоверностью присущи, а по воображаемым сущностям и природам, которые якобы в них обитают. Школа Ньютона считала, что задача научного познания вполне исчерпана, если изучаемая вещь разложена на свои последние элементы и описана всесторонне во всех своих отдельных моментах, если установлена зависимость изучаемого явления от других явлений и выяснены математические закономерности связи явлений.
Ньютонианцы утверждали, что нет надобности пытаться сводить научные принципы к какому-либо более высшему метафизическому основанию, поскольку это нисколько не служит более прочному их обоснованию. Все дело, по их мнению, в эмпирической фактической ценности научных принципов.
Основные воззрения, господствовавшие в Лондонском королевском обществе, нашли рельефное выражение уже в сочинениях Иосифа Гленвиля. На основании заглавия его главного сочинения «Научный скепсис» («Scepsis scientifica», 1665) его обычно зачисляют в скептики, но это, как доказывает Эрнст Кассирер[84], является ошибочным взглядом, так как его скепсис направлен исключительно против традиционной школьной философии, которой он противопоставляет метод индуктивного исследования. Основная тема его сочинений – противоположность между схоластическим взглядом на природу, населяющим ее чисто словесными сущностями, и эмпирическим методом, ставящим своей единственной целью точное установление самих явлений.
Вольфианство и ньютонианство были односторонними метафизическими течениями и в споре обе стороны были неправы. Все же преимущество ньютонианства заключалось в его связи с техническим прогрессом, с практикой производства.
Следует упомянуть, что не было недостатка и в попытках эклектически примирить точки зрения Ньютона и Вольфа. В особенности такую задачу пытался осуществить Самуэль Кениг в своем сочинении «О наилучших Вольфовском и Ньютоновском методах философствования и об их дружественном согласии» (De optimus Wolfiana et Newtoniana methodis earumque amico consensu, 1749). "
Лейбницианство в Германии в XVIII в. было представлена почти исключительно Вольфом и его последователями, исключение составлял лишь М. Г. Ганш, который непосредственно примыкал к Лейбницу, отвергая те изменения его системы, которые внес Вольф. Мы упоминаем здесь Ганша, так как ему принадлежало сочинение по логике «Искусство изобретения» («Ars inveniendi», 1727).
Из учеников Христиана Вольфа наиболее видным был Александр Готтлиб Баумгартен (1714–1762), которого Кант признавал самым крупным из современных ему философов. Кант пользовался учебниками Баумгартена как основой для своих лекций, хотя, читая лекции по Баумгартену, сопровождал изложение его взглядов своими критическими замечаниями.
