Банкетный зал напоминает пчелиный улей. Официанты бегают туда-сюда с подносами, тамада о чем-то спорит с организатором свадьбы, гости шумно общаются друг с другом. Оглядываюсь по сторонам, ища глазами Василину. Дочь нервно поправляет ослепительно-белое платье. Что-то ей не нравится…

— Васюта, в чем дело? — подхожу к дочери и обнимаю ее за плечи.

— Надо было выбрать другое платье… в этом видно, что у меня живот. Люди смотрят на него, шепчутся. Не хочу, чтобы все думали, что Влад женится на мне по залету, — ресницы дочери дрожат. Вот-вот расплачется и испортит макияж, над которым визажист трудилась больше часа.

— Малышка, тебе только так кажется. Все нормально. Платье сидит идеально и никто тебя не обсуждает. Ты красавица, — улыбаюсь я.

Со стороны кухни, покачиваясь, идет друг жениха. Славик. Он выглядит сильно пьяным и спотыкается на ровном месте. Мы еще за стол не сели, а он он уже на ногах не стоит.

Жестом подзываю организатора и прошу увести друга Влада. — Что на него нашло? Он же почти не пьет, — задумчиво добавляет дочь. — Кстати, где папа? Ты ему не звонила? Все уже собрались. Нет только его и Вершининых, но те вечно опаздывают.

Хороший вопрос. За последние полчаса я звонила Петру раз десять, но все безрезультатно. — Ты же знаешь своего отца… он куча неотложных дел. Наверняка, стряслось что-то срочное. Не переживай, дочка, это твой день. Пошли за стол.

Глубоко вздыхаю, пытаясь унять волнение. Мне самой не по себе, но не нужно, чтобы эта тревога передалась дочери.

Муж появляется в самый разгар праздника и под крики «Горько!» садится возле меня.

— Ты опоздал. Я звонила тебе… Неужели сложно ответить и сказать, что задержишься. Мог бы хотя бы в такой день свои фокусы не устраивать, — упрекаю мужа.

— Не заводись. Я же пришел, — Голубев привычно отмахивается от меня. — На, вот, молодым передай, — дает мне конверт. Судя по его весу и толщине, там внушительная сумма денег.

Замечаю на его шее след от губной помады. Показалось? Может, это рана? Присматриваюсь — точно помада и она не моя. Я пользуюсь бесцветным блеском для губ, да и не могла я испачкать его шею, ведь мы не виделись с самого утра. Я ушла из дома раньше, когда Петр шел в душ.

Он был с любовницей, поэтому опоздал на свадьбу своей дочери! Подозрительно тяну носом воздух и чувствую запах незнакомых духов.— Ты сменил парфюм? — я продолжаю надеяться на чудо. Бывают же аромата унисекс, а они как раз нежные и сладковатые.

— С чего ты взяла? — буркнул он в ответ.

На душе гаденький осадок, который безжалостно убивает праздничное настроение. Усилием воли расправляю плечи и пытаюсь не накручивать себя. Сегодня у нашей единственной дочки свадьба и нельзя ее испортить.

Изображаю радостное настроение, механически смеюсь над шутками, пью, ем. Но тревога в душе только усиливается. Кажется, что еще чуть-чуть и я сойду с ума.

— О, смотри, твоя пара пришла, скоро танцевать пойдешь, — муж слегка пихает меня локтем, кивая головой в сторону Олега Вершинина, своего партнера по бизнесу. У нас в семье есть традиция — на праздниках я танцую с Олегом, а мой муж с его женой, Викой.

Я будто приросла к этому стулу и мне вовсе не хочется танцевать. А муж, очевидно, в отличном настроении: улыбается, смеется, с аппетитом поглощает салаты, запивая их шампанским. Бросаю на него быстрый взгляд. Он был с любовницей. Но где? В отеле, в машине? Может, она приходила к нам домой, когда я ушла?

— О, и я моя партнерша, наконец, явилась! — вздрагиваю от громкого возгласа и наблюдаю, как Петр идет приглашать Вику на танец. Она мотает головой, но он все равно тащит ее в середину зала.

Глядя, как муж кружит в танце жену своего партнера по бизнесу, чувствую укол ревности. С чего вдруг я стала ревновать мужа в Вике? В их общении всегда присутствовал флирт, да и мы с Олегом тоже флиртуем. Но ревновать глупо…Слышала, что женатым парам флирт на стороне полезен.

Отгоняю от себя странные мысли… Да, бред. Петр не стал бы спать с женой Олега. Да и Вика не такая уж молодая — летом мы отмечали ее тридцать девятый день рождения. Мне сорок пять, Петру сорок шесть. Обычно мужчины предпочитают любовниц, которые годятся им в дочери.

— Потанцуем? — слышу рядом знакомый баритон. Олег… Со вздохом встаю из-за стола и иду за ним. Надеюсь, танцы поднимут градус моего настроения.

Но несмотря на старания Олега, чудо не произошло. Стало только хуже. Надо спросить у мужа напрямую… Вдруг это какая-то случайность, а я накрутила себя так, что хоть в петлю лезть.

Возвращаюсь к столу и с удивлением оглядываюсь по сторонам — Петра нигде нет, да и Вики что-то не видно. Наверное, это какое-то совпадение. Пытаюсь сосредоточиться дочке. Такой счастливой я ее никогда не видела. Двадцать три года назад я тоже была такой: радовалась, что выхожу замуж за любимого мужчину и была уверена, что все будет долго и счастливо.

От шампанского и негативных мыслей разболелась голова. Надо умыться холодной водой и выпить таблетку аспирина. Осталось только найти туалет. Здание такое большое, что в нем легко можно заблудиться. Сворачиваю направо и рассеянно иду вперед. Здесь три двери, но ни одна из них не похожа на туалетную.

Ни табличек, ни надписей. Наверное, я зашла не туда. Разворачиваюсь, чтобы вернуться обратно, как слышу какой-то звук. То ли стон, то ли скрип…

Замираю на месте, пытаясь понять, откуда доносятся звуки. Определенно из дальней двери. Подхожу к ней и замираю на месте. Интуиция подсказывает, что там… за дверью что-то важное для меня.

Мне не хочется верить, что там Петр с любовницей… Этого просто за гранью реальности.

Или я хочу так думать?

Внезапно звуки становятся громче… Сейчас уже нет сомнений, чем занимаются люди за дверью. Женские стоны, ритмичные скрипы, хлопки… Потом слышится мужской рык и все затихает.

— Ну, как тебе понравилось? — внутри все холодеет, когда я узнаю голос собственного мужа.

— Еще бы… сам знаешь, — томно отвечает… жена Олега Вершинина. — Но у меня тоже есть вопрос — когда ты ее бросишь? Только не ври, что не спишь с ней… все мужья так говорят, а на самом деле… Имей в виду, Голубев, я ревную.

Вика… Сука! Не зря я ревновала к ней своего мужа. Чувствовала, что эта парочка перешла черту простого дружеского общения и невинного флирта.

Хочется ворваться к ним, размножить головы, уничтожить, но что-то не дает мне это сделать. Есть ощущение что я должна услышать что-то важное…

Замираю за дверь, стараясь даже не дышать, чтобы не спугнуть мерзавцев. От их разговора кровь стынет в венах, но я продолжаю слушать.

— Хочешь сказать, что ты со своим козлом не спишь? Детка, я тоже хочу, чтобы его бросила… бесит, что надо делить тебя с кем-то. Сама же говорила, что он жирный, мерзкий, что тебя от него тошнит, а сама ни хрена не делаешь, чтобы от него избавиться, — в голос возмущается Голубев.

У них не просто секс — эти двое собираются и дальше быть вместе…

— Я работаю над этим… Ты же знаешь, у нас с Вершининым брачный контакт. Если я разведусь, то получу какие-то гроши. Кошачьи слезы… А мне нужна половина всего, — поражаюсь, сколько в этой женщине цинизма. Внешне Вика не кажется такой: милая, улыбчивая, всегда рада помочь.

Это всего лишь маска, скрывающая гнилое нутро этой женщины. Она не любит мужа и живет с ним только из-за денег. Не понимаю, что она нашла в Голубеве, почему считает своего Олега не достойным ее особы?

Голубеву сорок шесть. Уже не мальчик, и всего на три года моложе ее мужа.

— И как ты собираешься это сделать?

— Мой муженек — доверчивый лох. На брачном контракте настояла его мамаша, иначе бы я давно в шоколаде была. А сейчас эта старая стерва сдохла и никто не будет ему напевать, какая я лживая и что я хочу оттяпать его состояние. В общем, я уговорю его отказаться от контакта… У меня есть способ. Только не ревнуй… А вот у тебя с твоей клушей никакого контакта нет. Просто разделись с ней и все.