– Александр Алексеевич, вам что-нибудь нужно перед тем, как я уйду? – Приоткрыв дверь, вижу, как босс склонился над столом.

Избавился от пиджака и галстука, который заботливо висит на стуле, и расстегнул верхние пуговицы не рубашке. Пелена серьёзности улетучилась, явив человека, от которого исходит тепло. Почему-то хочется принести две кружки чая и, усевшись напротив, просто говорить с ним.

– Нет, – отвечает, не поднимая головы, и как только собираюсь закрыть дверь, произносит: – Хотя, да. Скорее всего, я останусь в офисе на ночь, но у меня нет чистой рубашки. Не могли бы утром заехать в мою квартиру и взять чистую?

– Да, конечно.

Выражаю согласие и тут же задаюсь вопросом: а насколько это нормально? Он знает меня второй день и позволит побывать в его жилище? Так просто? А вдруг я не та, за кого себя выдаю и нацелена обокрасть его?

– Вот адрес, – протягивает мне листок, на котором секундой ранее написал несколько строк. – Ключи. Вещи в гардеробной. Спальня, дверь слева.

– Какую взять?

– На ваш вкус, – попытка улыбнуться провалена, и он возвращается к тому, чем был занят до моего появления.

– До свидания.

Спускаюсь в лифте, сжимая листок и борюсь со странным чувством – я однозначно симпатизирую Маркову. И пусть он всё же изменил жене с Леной, в моих глазах он хороший человек. По каким критериям я для себя это определила, не могу прояснить. Просто иногда на каком-то подсознательном уровне мы чувствуем светлое в людях, и несмотря на мнение окружающих и собственные знания, не можем себе позволить думать о них плохо. Или в моём случае моя симпатия подкрепляется тем фактом, что Марков платит мне зарплату? Неплохую, даже по меркам испытательного срока, а если говорить о полной сумме…

Завтра позвоню подруге и оповещу, что работаю в «Марал Групп». Однозначно это лучше сделать перед выходным, чтобы до ночи делиться впечатлениями, а в субботу иметь возможность выспаться.

И я уже прикинула, что начнётся после – отчёт в онлайн-режиме: куда пошёл, с кем встречался, что говорил. Как-то мерзко докладывать кому-то о жизни другого человека. К тому же я планирую сохранить работу, хотя бы на время, пока не подыщу другое место с равнозначной оплатой. А искать придётся, потому что как только Лена и Марков воссоединятся, он узнает, что мы давно знакомы, и вполне может подумать, что я устроилась в его компанию исключительно для слежки. Нет, мы, конечно, можем изобразить удивление, отметив череду случайностей, которая привела меня в его компанию, но, как по мне, это будет выглядеть глупо.

Но я всегда могу устроиться к Зыкову. Вряд ли кто-то добровольно согласиться терпеть его ядерный парфюм, поэтому место останется вакантным. Не самый плохой вариант в критической ситуации, но далеко не лучший.

Погрузившись в мысли, доезжаю до своей станции, и не задумываясь заворачиваю в кондитерскую, чтобы купить два эклера. Не могу удержаться, да и я сегодня нуждаюсь в маленьком поощрении.

Элитный дом, в котором проживает босс, встречает меня в лице охранника, оказывающегося в курсе, что я помощник Маркова и направляюсь в его квартиру. Поднимаюсь на нужный этаж, открываю дверь и попадаю в светлое, но по ощущениям холодное пространство.

Интерьер в бежевой гамме и мебель в тон смотрятся приятно, но не вызывают желания задержаться в помещении. Настолько много места, что, кажется, крикни, и эхо разлетится по квартире. Осматриваю гостиную, затем кухню, на которой, видимо, никогда не готовили, несколько маленьких помещений, и лишь потом вижу лестницу на второй этаж. Она двухуровневая. Поднимаюсь, отметив ещё несколько дверей, и вспоминаю слова босса «спальня, дверь слева».

Открываю первую левую и действительно попадаю в спальню. Здесь всё в тех же бежевых тонах: лаконично, стильно, но скучно. Как по мне, не хватает яркого пятна, которое разбавит тоскливую цветовую умеренность. Быстро нахожу гардеробную и, застыв, рассматриваю мужские вещи. В большинстве своём классические костюмы в тёмных цветах, галстуки, обувь, верхняя одежда и аксессуары. Их последнего широкий выбор запонок и совсем нет часов. Неужели те, что он носит, единственные? Открываю один за одним ящики, рассматривая содержимое гардероба Маркова, и в последнем нахожу обручальное кольцо, одиноко устроившееся в квадратном бархатном отсеке.

В этот момент пронизывает неприятным ощущением: будто я подглядываю за кем-то, чуть больше, чем остальные, погрузившись в личную жизнь чужого человека. Он снял его, но сохранил. Не поступают так люди, которые стремятся к разводу, чтобы воссоединиться с любовницей. Может, Лена его не так поняла? Или не поняла вовсе?

Заставлю себя отлипнуть от лицезрения украшения и поднимаю голову, решая, какую рубашку выбрать. Вчера Марков был в тёмно-синем костюме, значит, возьмём нежно-голубую. Снимаю со штанги вешалку и обдумываю, как повезу её. Взгляд падает на чехлы для одежды, сложенные в отдельном отсеке, и уже через пару минут уверенно покидаю квартиру босса, чтобы не соблазниться на осмотр остальных помещений. Мне это ни к чему, а подруге я не скажу, что побывала в его квартире.

А может, она в курсе, как выглядит жилище Маркова изнутри? Встречаются они в отелях, но это не значит, что он её не приводил в гости или хотя бы показывал фото. Его жена попросила развод восемь месяцев назад. Вряд ли она живёт с ним на одной территории, да и зачем, если в средствах Юлианна не ограничена. И снова возникает вопрос: зачем скитаться по отелям? А может, у босса есть ещё квартира, где он проводит время с любовницей?

Мысли вновь уносят меня не туда, и я отгоняю их, приготовившись написать подруге о работе с её Капибарчиком.

Капибарчик… Вспоминаю Маркова, применяя шуточное прозвище, и не клеится. Вот совсем. Даже «заей» язык не поворачивается его назвать. Дорогой? Более подходящий вариант для босса. Юлианна демонстративно называла его по фамилии. Как по мне, подобное обращение применимо к человеку, который тебе безразличен или же неприятен. Но он внимания не обратил, или же привык?

Вхожу в здание, кивнув охране, и спешу на нужный этаж. Оказавшись в приёмной, осторожно подхожу к двери кабинета Маркова и стучу, чтобы услышать шаги и щелчок замка.

– Рубашка, – выставляю перед собой чехол, показывая, что задание выполнено.

– Доброе утро.

Предлагает войти, почёсывая затылок и разминая шею. Вновь помятый и ещё более уставший. Расстёгивает пуговицы и стягивает рубашку по плечам, являя мужское тело: в меру подтянутое и крепкое. Нет, о выдающихся рельефах речи не идёт, но внимание однозначно притягивает. Рассматриваю дорожку тёмных волос, исчезающих под поясом брюк, а подняв взгляд, сталкиваюсь с вопросительным мужским.

– Простите, – отворачиваюсь, позволяя ему одеться, и чувствую, как горят щёки.

Я настолько откровенно его рассматривала, что могут возникнуть ненужные вопросы. И первый: почему замужняя женщина пялится на полуголого мужчину? Потому что у этой женщины несколько месяцев не было секса и денег, чтобы куда-то сходить и познакомиться с тем, от кого можно этот самый секс получить.

Но теперь я вижу перед собой множество мужчин, часть из которых заслуживает внимания и желания познакомиться поближе. Стоит избегать работников компании, которые могут поделиться с боссом, решившим, что замужняя секретарша является гарантией продолжительной работы. Но ведь никто не запрещает присмотреться к кому-то вне компании. Например, к представителям других фирм. Кстати, этот момент несёт в себе только плюсы: отношения и смена работы.

– Вита?

– Да, – оборачиваюсь, столкнувшись с Марковым, который стоит прямо у меня за спиной.

– Диалог с самой собой?

– Простите?

– Я даже со спины определил, что вы ведёте очень эмоциональную беседу, – указывает на меня и улыбается.

Впервые с того момента, как я оказалась в этом здании. Это не вымученная улыбка, приготовленная для кого-то – момент его действительно веселит.