Вернувшись к Лекке, выглянула за угол, и устало спросила:

— Там еще много их? У меня осталось только три дозы. На всех не хватит.

— Если я никого не забыл… то осталось еще шестеро бойцов.

Я покачала головой, значит, трое из них не имеют даже шанса выжить.

— Меня это убивает… что придется выбирать, кто будет жить, а кто нет… — страдала я, пока мы втаскивали в кабинет Корбана очередное бесчувственное тело еще одного бойца, имени которого я не знала.

— Это только в случае, если они придут сюда все. А ты уверена в этом? Самим нам туда лезть пока нельзя.

— Нет. Я вообще ни в чем не уверена… — с горечью отозвалась я.

— И я. А я со всеми сразу не справлюсь. Придут сюда, тем самым выберут, кто будет жить, а кто нет. А мы кому сможем, поможем.

Остальных мы ждали довольно долго. Через значительный перерыв появился Кнут, и мы с Лекка с облегчением вздохнули, переживая о строгом командире больше, чем об остальных.

— И куда их теперь девать? — вопросительно оглядывая бессознательно лежащих охранников во главе с Георгом, спросил Лекка.

— Мне хозяин показал убежище, как закончим, всех туда перенесем.

— Сколько доз осталось?

— Одна… Еще раз, Лекка, ты уверен, что бешенство тебе не грозит? Это все же вирус, он по воздуху передается. А то я оставлю эту дозу для тебя.

Лекка равнодушно отмахнулся:

— Не понадобится. У них тактика такая: закидывают вирус, заразят охрану, атакуют беззащитную ферму, и берут всех горяченькими. Если вирус будет жить долго, они сами под него попадут. А насчет того, что он передается по воздуху, так это байки… Давно заметили, больно хорошо это бешенство управляется, так не бывает. Его распыляют, кто попал — тот заболел. А я в порядке… от вируса не помру.

— Ты уверен? — с подозрением спросила я, пряча инъектор с последней дозой в карман сарафана.

Он кивнул:

— Да, — а потом рассмеялся, — не успею. Буду гостей встречать. Давай показывай, где твое убежище, а то мы их спрятать не успеем.

Я показала ему рычаг за печкой в кабинете Корбана, мы открыли стену и быстро уложили Георга и остальных на диван и подготовленную шкуру.

— Давай ты не будешь гостей встречать… — устало попросила я. — Как закончим, всех предупредим и укроемся с ними в убежище.

Лекка насмешливо прищурился:

— Вместе с больными упыриным бешенством? Что ты там говорила? Им есть нельзя? Пища опасна? Бантик на своей тонкой шейке сама завяжешь или мне помочь? Может блюдечко организовать?

Я устало отмахнулась:

— Ладно, ты прав, заканчивай издеваться. Тогда мы укроемся в другом месте, куда с людьми фермы отправятся.

Лекка отвернулся и с горечью сказал:

— Чтобы они туда успели дойти, надо пришлых здесь остановить. Да и не предупредили мы никого, и не факт, что успеем кому-то сказать об атаке.

— Постараюсь сделать все необходимое. Последнюю дозу вколю и сразу побегу, — пообещала я.

— Я в тебе не сомневаюсь… Но всякое бывает, все просчитать невозможно.

Он снова отвернулся и, глядя в сторону, что-то неразборчиво пробормотал.

Где-то совсем близко раздался громкий шум, с потолка на нас что-то посыпалось.

Мы с ужасом переглянулись.

— Вскрывают ворота… — Лекка вполголоса выругался. Он поднял с пола свой карабин и снял его с предохранителя.

Чтобы понять, что там творится, мы выбежали из подвала во двор и услышали крики мужчин, громкие выстрелы. Много выстрелов. Хаотичную стрельбу.

Вспышки выстрелов за воротами освещали ночь, но на входе осталось слишком мало работающих пушек. Это означало, что атакующие скоро ворвутся в подвалы, а затем в дом. Дом, где нет защитников. Теперь это просто вопрос времени.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. Последний поход — два ангела вперед. Один душу спасает, другой — тело бережет. «ЧИЖ»

Ивета

— Уходи скорее! Так будет правильно! — Выглядывая из-за угла в сторону ворвавшихся в подвал, шептал мне Лекка. — Укройся там, где говорила. А я их задержу… Лишь бы стену не снесли, тогда никто и ничего не успеет! — продолжал он, пытаясь убедить меня.

Я хмуро смотрела на него. Его надо отсюда увести, смысл стрелять в толпу из одного карабина? Героем хочет стать посмертно? Так теперь с этим все «в порядке», изворачиваться не успеешь.

— Их много, целая штурмовая группа, они хорошо вооружены, а ты один, только с карабином, без запаса патронов. Зачем эта бессмысленная смерть? Не глупи, Лекка! Пошли со мной пока есть время! Пока они в темноте рыскают по коридорам и комнатам. Здесь никто не выживет! Будешь ты воевать или нет. Соберем стариков и укроемся все вместе.

— Здесь никто не выживет? Я знаю. Но так хоть умру как человек. Я не хочу сбежать, чтобы после жить как червь, сам себя не уважая, — устало произнес Лекка после паузы. — А ты уходи… Быстрее!

Зачем это ему? Читать о таких глупых, но принципиальных рыцарях было интересно, но в жизни мне казалось, что это неверно. Но Лекка считал по-другому. Он молча снял с предохранителя карабин и начал прицеливаться. Укрывшись за углом, я затаила дыхание. Не успев передернуть затвор после выстрела, Лекка едва заметно улыбнулся:

— Один есть. Сейчас будет второй…

В темноте, где были напавшие на ферму солдаты, повисла тишина, словно они пытались понять, кто и откуда стреляет.

— Уходи! — Лекка ворчал, укоризненно качая головой. И вновь выглянул из-за угла. Тут в него попали. С искривленным от боли лицом, шатаясь, он с усилием выпрямился и, действуя одной рукой, продолжил стрелять во врага.

Его вновь ранили, Лекка со всхлипом втянул воздух.

— Беги ж ты! И прячься! — Во всю глотку прорычал он, срывающимся от напряжения голосом. В него опять попали, теперь в горло.

Лекка упал. Из темноты начали стрелять…

— Глупец… — шептала я, вытаскивая раненого без сознания из-под пуль. — Кому это было нужно!.. Дурень! Ты…

Факелы давно прогорели, я тянула его по темному коридору, пытаясь сообразить, где найти безопасное место. Из-за полной темноты подвала враги преследовать нас не спешили, уверенные в том, что нам некуда деваться. На этом наши плюсы кончились.

Моя проблема заключалась в том, что Лекка слишком большой, чтобы я самостоятельно могла с этим справиться. Но выбора не было.

Я не помнила как, не думала о пулях, не знаю, как преодолела ступени наверх… Помнила только то, что надо его вытащить. Выволокла во двор, утянула подальше от входа, благо новорожденная травка была покрыта росой и немного облегчала мне задачу.

Я упорно тянула его к стене.

Уже не слышала тяжелое дыхание Лекки, и не знала, жив он или нет. Кое-как уложив его на траве, сверху прислонила к стене две широкие доски, укрыв тело от взглядов со стороны.

— Лекка… Дождись меня… я приду, как смогу!

Когда я развернулась, то светлых рассветных лучах увидела, как отряд упырей входит в дом старенькой Златы… Раздался крик.

Они атаковали ферму с двух сторон. И где-то снесли стену… Значит, никто спастись не успеет.

Это конец!

Я успевала добежать до черного входа, куда должны были укрыться старики, но вспомнив о Красотке, кинулась к дому, торопясь предупредить хоть ее. Я была уверена, что она слышала выстрелы и звуки боя и теперь волновалась, ожидая помощи.

Ворвалась в дом, понимая, что мы еще успеем добраться до черного входа, я летела к ней как ненормальная. Через две секунды я громко застучала в ее дверь:

— Красотка, надо убегать… ферму атакуют. Быстрее, мы еще успеваем спрятаться!

Она высунулась в дверь, медленно покрутила головой вправо-влево. А заметив меня, с отвращением скривила губы:

— Ой, хватит тебе глупости болтать… Иди отсюда, подстилка хозяйская.

И захлопнула дверь.

Я в бешенстве ударила в дверь кулаком:

— Я не шучу, побежали, надо успеть!.. Они уже успели добраться до людских домов и нашего подвала! У нас несколько минут!