— Чую, эта тварь где-то рядом.

Люмик вытряхнул из рукава стилет:

— На этот раз не промахнусь. Думаешь, он в доме?

— Нет, смотри, следы ведут мимо.

Колея привела к большому сараю, возле которого сидел на земле здоровенный мужик. Здесь следы обрывались. Прислонившись спиной к стене, крестьянин шепотом молился. Под глазом его наливался большой синяк. Увидев незваных гостей, мужик в ужасе прошептал:

— Еще демоны… — и сотворил защитный знак.

— Спокойно, друг. Мы не демоны, а охотники за демонами, — сказал Джо. — Где чужак?

— Тогда спасите моих курочек! — крестьянин подскочил, схватил убийцу за рукав. — Спасите курочек, добрый господин!

— Каких курочек? При чем тут курочки? Где он, говори, ну? — Джо взял хозяина за грудки, аккуратно встряхнул.

— Я картошку окучивал, — Принялся обстоятельно рассказывать мужик. — Репа-то, она в этом году уродилась, а картошка вот не очень. Такая, знаете, добрый господин, репа…

— Я сейчас тебе дам в репу, — вкрадчиво шепнул Люмик. — Ближе к делу.

— Ну значится, смотрю — бежит. Дыру в воротах проломил, и на огород. И давай репу выдирать. И капусту. И кричит так это: «Требуется восстановление сил…» Я ему: «Ты что же, говна такая, творишь?» А он капусту жрет, что твой козел, и репой закусывает. Я ему хотел в глаз двинуть, да он опередил. И все кричал странные слова, вроде как «Акти… акти…»

— Активирую, — нетерпеливо подсказал эльф. — Так где он?

— Сожрал капусту, да в курятник побежал, — мужик кивнул на сарай. — Курочки-то мои сначала всполошились, а потом и замолкли. Я так думаю, добрые господа, душит он их там, что твой хорь. Вы уж спасите моих курочек, а я вам добром отплачу.

Не дослушав, Джо направился к двери сарая, Люмик — за ним. Крестьянин шел следом, причитая:

— Самому мне не справиться. Он мне в глаз как дал, так на меня прозрение сошло. Демон это, как есть, демон. Вы прибейте его, добрые господа, а я вам за это тык…

— Молчи! — быстро сказал Люмик. — Не упоминай это слово…

Но крестьянин не понял, и продолжил:

— …ву. Тыкву, говорю, дам. Или две. Они в этом году…

— Тыкву?! — Джо раздул ноздри.

— Тише-тише, успокойся. Сейчас пристрелишь мигранта, и его голова разлетится…

— Как перезрелая тыква! — радостно подхватил убийца, и ворвался в сарай.

Его появление было встречено испуганным кудахтаньем и хлопаньем крыльев. Джо заметался по курятнику, вызывая панику у бедных птиц.

— Где ты, урод? Выходи!

— Силы восстановлены! — объявил мигрант, поднимаясь с охапки сена в углу.

Убийца вскинул револьвер, выстрелил. Чужак ловко увернулся, пуля попала в курицу, которая взорвалась фонтаном перьев и крови.

— Как перезрелая тыква! — в восторге закричал Джо, и выстрелил снова, целясь уже в очередную курицу.

— Ты что творишь? В мигранта стреляй! — орал Люмик.

— Активировать пробивную силу! — заявил мигрант, разбежался, вынес стену сарая, понесся через деревню, прошибая своим телом заборы.

Джо продолжал увлеченно палить по курам, выкрикивая с каждым попаданием слоган про тыкву. За дверью курятника выл крестьянин.

— Уй бля-а-а… — безнадежно протянул эльф, изменив своим принципам. И уже не обращая внимания на убийцу, побежал вслед за чужаком.

В этот раз он успел вовремя, и старался не очень отставать от мигранта, который пронесся к колыхавшемуся за деревней кукурузному полю, и нырнул туда. Люмик прибавил скорости, побежал между колыхавшихся высоких стеблей, ориентируясь на шум, производимый парнем. Вдруг впереди раздался громкий хлопок, следом по кукурузе пронесся порыв ветра, эльф ощутил покалывание на коже, волосы встали дыбом. «Мощный выброс магической энергии», — понял он, и остановился. Отдышался, пошел медленно, оглядываясь по сторонам. Кукурузные стебли впереди были аккуратно уложены, словно кто-то проехался по ним огромным утюгом. Люмик сделал еще несколько шагов, и остановился посреди идеально ровного круга из лежащих стеблей. Мигранта нигде не было, он просто исчез.

Глава 4. Патрон принимает меры

Патрон был в ярости. В этом ублюдки не сомневались, считая начальственный гнев справедливым и оправданным. Как иначе? Ведь они впервые упустили мигранта, да еще и значившегося под номером один в классификаторе опасности. Больше всего пугала малоизученность чужака: неизвестно, что он мог сотворить в Средиморье. Поэтому в зале заседаний, куда Патрон собрал подчиненных на экстренную планерку, висела мрачная тишина. Сыщик еще не появлялся из своего кабинета — святая святых Бюро, в которую входить строго запрещалось. Дверь была плотно закрыта, из-под нее, словно предвестники грозовой тучи, пробивались в зал тонкие струйки сигарного дыма.

Люмик нервно охорашивался, поправляя локоны и стряхивая с обшлага голубого камзола невидимые пылинки. Джо потирал шрам на щеке — тоже нервно, конечно. Дворф отсутствовал — после позорного фиаско он отправился на кукурузное поле, бродил там с магбуком, пытаясь отследить потоки магических частиц. Это помогло бы понять, что вообще произошло с мигрантом, и куда он делся. Но и ученый наверняка переживал в кукурузе, ожидая неминуемой расправы.

Безмятежность сохраняла только Дарк: поглядывая на коллег с плохо скрытым злорадством, молча благодарила Неизвестного за то, что отвел от участия в последнем задании. «Интересно, их ликвидируют? — размышляла монахиня. — Вполне возможно ведь». Учитывая прошлое ублюдков, трудно было ожидать, что служба безопасности его величества станет церемониться. Дарк прислушалась к себе: хочет ли она избавиться от остальных? Дружбой, симпатией и даже мало-мальской терпимостью между сотрудниками Бюро и не пахло. «Да, пожалуй, неплохо бы, — решила монахиня. — Тут ведь как? Всегда на заданиях, горю, буквально, на службе. Никакой возможности личной жизни, даже просто потрахаться не получается. А у меня потребности… Завела бы служебный роман, да с кем? Люмик — жеманный ханжа, и сдается, играет за другую команду. Он точно не по части баб. Джо? На вид вроде ничего, хуй с ним, со шрамом, говорят, мужчин даже украшает. Но эта ебанутая ненависть к тыквам… В самый интересный момент приблазнится ему, и пристрелит, от него всего можно ожидать. Дворф…»

Дарк не выдержала и фыркнула вслух. Коротышка-ученый раздражал ее больше остальных. «Подумать только. Полторашка жирная, а видите ли, ему не нравится большая… грудь. Мудак. — девушка чрезвычайно трепетно относилась к собственному телу, и даже мысленно не допускала в свой адрес слова «сиськи». — Еще и постоянно это сообщает. Можно подумать, если бы я ему нравилась, прямо так и побежала бы с ним в постель. Да, дорогой Неизвестный, пусть их ликвидируют, и наберут других. Хотя…»

Страшная мысль поразила Дарк: а что, если на место привычных ублюдков придут женщины? Такое ведь могло случиться. В тюрьмах Эстаргота хватало и сильных магичек, и здоровых бабищ с пудовыми кулаками, и просто хладнокровных убийц-женщин. Представив перспективы сотрудничества с дамами: испорченные платья, язвительные замечания, сплетни, предательство на заданиях, битое стекло в туфлях, Дарк содрогнулась и поспешно попросила Неизвестного заступиться за коллег.

Дверь кабинета наконец распахнулась, в зал повалили плотные клубы дыма, из них соткался Патрон в сером костюме, с неизменной бутылкой в руке. Уселся во главе стола, отхлебнул виски прямо из горлышка, и, сохраняя на лице непроницаемое выражение, сказал:

— У меня. Две. Новости. Хорошая. И плохая. С какой. Начать?

В силу неуловимости сыщика, ублюдки не помнили: манера чеканить слова, вбивая их в мозг подчиненных, будто гвозди, означает крайнюю степень раздражения Патрона. Но они и так догадались.

— Так. С какой. Начать? — повторил сыщик.

— С хорошей, — робко попросил Люмик.

— Вы. Лишаетесь. Месячного. Жалования. Оно пойдет. На покрытие. Убытков фермера. За казненных. Кур, — Патрон остановил прозрачный взгляд на монахине. Та, хоть и не чувствовала за собой вины, поежилась. — Кроме. Дарк.