Июнь

В кино молоденькая жительница Орана плачет горючими слезами, глядя на несчастья героя. Муж умоляет ее перестать. Она говорит сквозь слезы: «Дай же мне, в конце концов, всласть поплакать».

«Счастливая смерть»:

В поезде Загрей сидит напротив него. Только вместо черного шейного платка, который он обычно носил, на нем очень светлый летний галстук. (После убийства возвращается в свою квартиру. Ничего в ней не меняет. Только вешает новое зеркало.)

Искушение, одолевающее все умы: цинизм.

Ничтожество и величие этого мира: в нем совсем нет истин, только любовь.

Царство Абсурда, спасение от которого – в любви.

Романы-фельетоны не грешат против психологии. Но психология здесь великодушна. Она не считается с деталями. Она строится на доверии. И тем самым грешит против истины.

Старая женщина в ответ на новогодние пожелания: мне много не надо: работы да здоровья.

Удивительно, как тщеславен человек, который хочет внушить себе и другим, что он стремится к истине, меж тем как он жаждет любви.

Нелегко прийти к заключению, что можно быть выше многих, не будучи при этом существом высшим. И что истинное превосходство…

Август

Комната окнами во двор – из нее дверь в другую комнату, в которой нет окна, но, в свою очередь, есть дверь в третью, где окна также нет. В этой последней комнате три матраса. Три спящих человека. Но, поскольку ширина комнаты меньше длины матраса, концы матрасов загнуты кверху и, люди спят, согнувшись в три погибели.

Два слепца выходят на улицу между часом и четырьмя ночи. Потому что они уверены, что никого не встретят на улицах. Если они наткнутся на фонарь, они смогут всласть посмеяться. А днем чужая жалость мешает им веселиться.

«Писать, – говорит один из слепцов. – Но это никого не трогает. Трогает в книге только отпечаток волнующей жизни. А с нами ничего волнующего не случается».

Пишущему лучше недоговорить, чем сказать лишнее. Во всяком случае, никакой болтовни.

«Реальное» переживание одиночества более чем далеко от литературы – оно совершенно не похоже на то, которое описывают в книгах.

Ср. унизительность любых страданий. Не дать себе докатиться до полной опустошенности. Пытаться преодолеть и «заполнить». Время – не терять его.

Единственная возможная свобода есть свобода по отношению к смерти. Истинно свободный человек – тот, кто, приемля смерть как таковую, приемлет при этом и ее последствия, то есть переоценку всех традиционных жизненных ценностей. «Все дозволено» Ивана Карамазова – единственное последовательное выражение свободы. Но надо постичь суть этой формулы.

21 августа 1938 г.

«Только тот, кто познал «настоящее», понимает, что такое ад» (Якоб Вассерман).

Закон Ману:

«Уста женщины, грудь юной девы, молитва ребенка, жертвенный огонь всегда чисты».

Об осознании смерти, ср. Ницше. «Сумерки кумиров», с. 203.

Ницше: «Самые мучительные трагедии суждено пережить существам самым одухотворенным, при условии, что они обладают самым большим мужеством. Но именно оттого, что жизнь обходится с ними самым жестоким образом, они питают к ней почтение» («Сумерки кумиров»).

Ницше: «Чего же мы желаем, если говорить о красоте? Быть красивым. Мы воображаем, что красота приносит много счастья, но это заблуждение» («Человеческое, слишком человеческое»).

Воздух населен жестокими и страшными птицами.

Чем больше счастья в жизни человека, тем трагичнее его свидетельские показания. Подлинно трагическим произведением искусства (если считать произведение искусства свидетельским показанием) окажется произведение человека счастливого. Потому что оно будет полностью сметено с лица земли смертью.

Метеорологический метод. Температура меняется каждую минуту. Это слишком зыбкие данные, чтобы вывести математическую формулу. Наблюдателю здесь доступен произвольный срез реальности. И только понятие среднего арифметического позволяет создать образ этой реальности.

Работы об этрусках:

А. Гренье: Этрусские изыскания в «Ревю дез Этюд Ансьен», IX, 1935–219 и сл.

Б. Ногара: Этруски и их цивилизация – Париж, 1936.

Фр. де Рюит: Харон, этрусский демон смерти. (Выходные данные?)

Белькур.

Молодая женщина охраняет послеобеденный сон мужа, не позволяя детям шуметь. Две комнаты. Она стелет на пол в столовой одеяло и бесшумно забавляет детей, чтобы дать мужчине поспать. Жарко, и она оставляет дверь на лестницу открытой. Временами ее одолевает дремота, и, проходя мимо, можно увидеть, как она лежит, а вокруг тихо играют дети, поглядывая на ее легонько вздымающуюся грудь.

Белькур.

Уволен. Не решается ей сказать. Говорит.

– Ну что ж, будем по вечерам пить кофе. День на день не приходится.

Он смотрит на нее. Он часто читал истории о том, как женщина «мужественно переносит бедность». Она не улыбнулась. И снова ушла на кухню. Мужественно? Нет, смиренно.

Бывший боксер потерял сына. «Что мы значим на земле? А все суетимся, суетимся».

Белькур.

История Р. «Я знал одну даму… она была, так сказать, моя любовница… Я заметил, что дело тут нечисто: история с лотерейными билетами (Ты купила мне лотерейный билет?). История с костюмом и с сестрой. История с браслетами и «Уликой».

Трачу 1300 франков. А ей все мало. «Почему бы тебе не работать полдня? Ты бы избавила меня от всех этих мелочей. Я купил тебе костюм, я даю тебе по 20 франков в день, я плачу за комнату, а ты распиваешь кофе с подружками. Подаешь им и кофе и сахар. А деньги тебе даю я. Я тебе делал только добро, а ты мне платишь злом».

Просит совета. Он по-прежнему «не прочь спать с ней». Он хочет послать ей такое письмо, чтоб она «знала свое место» и чтоб она «пожалела о том, что было».

Напр.: «Ты думаешь только о своих забавах, и все дела». А дальше: «Я-то думал, что…» и т. д.

«Ты не видишь, что все завидуют твоему счастью».

«Я ее поколачивал, но, так сказать, легонько. Она кричала, я закрывал ставни».

То же самое и с подружкой.

Он хочет, чтобы она сдалась. Он трагичен в своем стремлении унизить обманщицу. Он поведет ее в гостиницу и вызовет «полицию нравов».

История с друзьями и пивом. «Вы говорите, что вы по этой части». «Они сказали, что, если я захочу, они ее запишут как проститутку».

История с пальто. История со спичками.

«Ты поймешь, как тебе было хорошо со мной».

Эта женщина – арабка.

Тема: мир смерти. Трагическое произведение – удавшееся произведение.

… – Но, судя по вашему тону, эта жизнь вам не по душе, Мерсо.

– Она мне не по душе, потому что скоро я лишусь ее – вернее, она мне слишком по душе, поэтому я чувствую весь ужас предстоящей утраты.

– Не понимаю.

– Не хотите понять.

– Быть может.

Патрису пора уходить.

– Но, Патрис, а как же любовь?

Он оборачивается, лицо его искажено отчаянием.

– Любовь существует, – говорит Патрис, – но ведь она принадлежит этому миру.

Богадельня для стариков (старик идет полем напрямик). Похороны. Солнце расплавляет гудрон на дороге – ноги вязнут и оставляют черные вмятины. Открывается сходство между этой черной грязью и клеенчатой шляпой кучера. И вся эта чернота, липкая чернота расплавленного гудрона, тусклая чернота одежды, блестящая чернота катафалка – солнце, запах кожи и лошадиного навоза, лака, ладана. Усталость. А тот идет напрямик через поля.