Горница в комнате Герстекера была смутно освещена одним огарком свечи, и при этом свете кто-то, низко согнувшись под выступающими над углом косыми потолочными балками, читал книгу. Это была мать Герстекера. Она подала К. дрожащую руку и усадила его рядом с собой; говорила она с трудом, и понимать ее было трудно, но то, что она говорила…

(На этом рукопись обрывается.)

notes

Примечания

1

К наиболее основательным публикациям произведений Кафки относится 4-томное собрание его сочинений, вышедшее в С.-Петербурге в 1999 г. (составитель – Е. А. Кацева)

2

Первый вариант начала романа:

Трактирщик поздоровался с гостем. Комната во втором этаже приготовлена.

– Просто царская комната, – сообщил он. Большая комната, с двумя окнами и застекленной дверью между ними, вид имела голый и выглядела нестерпимо огромной. Скудная и странная тонконогая мебель стояла в ней как потерянная и казалась железной, хоть и была из дерева.

– На балкон попросил бы не выходить, – заметил хозяин, когда гость, постояв немного у окна, откуда глядела на него ночная темень, направился было к застекленной двери. – Там балка ослабла, трухлявая малость.

Вошла горничная, принялась возиться с умывальником и между делом спросила, достаточно ли натоплено. Гость кивнул. Ни словом против комнаты не возразив, он, однако, по-прежнему расхаживал взад-вперед не раздеваясь, в пальто, с тростью и шляпой в руках, словно не решил еще, оставаться ему или нет. Хозяин подошел было к горничной, но внезапно гость подскочил к обоим сзади и воскликнул:

– О чем это вы тут шушукаетесь? Хозяин испуганно отпрянул.

– Да я просто отдавал распоряжения насчет постельного белья. Я только сейчас заметил, комната, к сожалению, прибрана совсем не так тщательно, как я приказывал. Но сию минуту все будет сделано.

– Не о том речь, – перебил его гость. – Ничего, кроме гнусной конуры и нечистой постели, я и не ждал здесь увидеть. Ты мне голову не морочь. Я только одно желаю знать: кто тебя о моем приезде известил?

– Да никто, барин, – отвечал трактирщик.

– Но ты меня ждал.

– На то я и трактирщик, чтобы гостей ждать.

– И комната была приготовлена…

– Как всегда…

– Что ж, хорошо, коли ты ничего не знал, я тут не останусь. – С этими словами он распахнул окно и крикнул в ночь: – Не распрягать, мы едем дальше!

Но едва он спешно направился к двери, путь ему преградила горничная – эта слабенькая, нежная девочка, почти ребенок – и, потупившись, сказала:

– Не уходи. Да, мы ждали тебя, просто отвечаем невпопад и не знаем, как тебе угодить, вот и выходит, что скрываем.

Вид девушки тронул гостя, но слова ее его насторожили.

– Оставь меня с ней наедине, – бросил он трактирщику.

Помешкав немного, тот все-таки вышел.

– Иди сюда, – приказал гость девушке, и они уселись за стол. – Как тебя зовут? – спросил он, через стол хватая горничную за руку.

– Элизабет, – ответила та.

– Элизабет, – повторил гость, – слушай меня внимательно. Передо мной трудная задача, которой я посвятил себя всецело. Я исполняю ее с радостью и ни в чьем сочувствии не нуждаюсь. Но поскольку в этой задаче вся моя жизнь, я без пощады сомну всякого, кто попытается стать у меня на пути. И в беспощадности своей, имей в виду, могу дойти до безумия. – Он сжал ее руку, она вскинула на него глаза и кивнула. – Так, значит, это ты усвоила, – продолжил он. – А теперь объясни мне, откуда вам стало известно о моем приезде. Только это я и хочу знать, ваше отношение меня нисколько не интересует. Я ведь пришел сюда сражаться, но не хочу, чтобы меня застигли врасплох, можно сказать, еще до схватки. Что тут было перед моим приездом?

– Вся деревня знает, что ты должен приехать, даже не могу объяснить, почему так, только уже несколько недель, как тебя ждут, должно быть, это от Замка исходит, а больше я и не знаю ничего.

– Кто-то из Замка был здесь, предупреждал о моем приезде?

– Нет, никого не было, господа из Замка с нами не больно знаются, может, челядь наверху болтала, а наши, из деревни, услыхали, так оно и разнеслось. Приезжих у нас немного бывает, вот о каждом и судачат без конца.

– Мало приезжих? – переспросил гость.

– Да что там, – сказала девушка и улыбнулась, причем улыбка вышла одновременно и доверчивая, и чужая, – никто не приезжает, нас словно весь свет позабыл.

1. Зато, правда, коли пожалует кто, то и требует куда больше, чем обычный приезжий, – такому все подавай.

– Все? А что у вас такого имеется?

– У нас-то ничего нет, зато Замок богат.

2. Гость на улыбку девушки не ответил, но медленно проговорил:

– Хорошо, поверю тебе, что покамест я тут в безопасности. Тебя это радует? – спросил он.

– Нам от этого ни радости, ни печали, – ответила девушка. – Мы люди маленькие, для нас такие вещи значения не имеют. Когда человек приезжает, он ведь приезжает не к нам, а в Замок.

– Отвечаешь ты весьма складно, – заметил гость, – для твоих лет даже слишком рассудительно. Ты сама так думаешь, или тебя подучили так говорить?

– И сама так думаю, и все думают так же.

– Да и с какой бы стати к вам сюда приезжать? – заметил гость. – Что у вас тут такого замечательного?

Девушка нерешительно отняла руку и тихо сказала:

– Ты все еще не доверяешь мне.

– И правильно делаю, – заметил гость, поднимаясь из-за стола. – Все вы тут одна шайка, а ты еще опаснее трактирщика. Тебя нарочно из Замка подослали мне прислуживать.

– Подослали из Замка, – повторила девушка. – Плохо ты знаешь наши порядки. Не веришь никому, вот и уезжаешь, теперь-то точно уедешь.

– А вот и нет, – ответил гость, срывая с себя пальто и бросая его в кресло. – Не уеду, видишь, даже прогнать меня отсюда тебе не удалось. – Тут он пошатнулся, его вдруг повело в сторону, и, сделав несколько шагов, он рухнул на кровать.

Девушка кинулась к нему.

– Что с тобой? – прошептала она, потом стремглав кинулась к умывальнику, принесла воды и, опустившись возле незнакомца на колени, принялась обтирать ему лицо.

– Зачем вы меня так мучаете? – с трудом произнес он.

– Да не мучаем мы тебя, – отозвалась девушка. – Ты от нас чего-то добиваешься, а мы не поймем чего. Скажи лучше прямо, и я так же прямо тебе отвечу.

3

/…и тем не менее его неодолимо влекло на поиски все новых и новых знакомств. Было ясно: даже несколько дней, проведенных здесь без пользы, навсегда отнимут у него силы для решающего поступка. И все равно – спешить никак нельзя…./

4

/…Потом все снова замолчали. К. так и подмывало на новые расспросы, но он не поддался соблазну, такое любопытство не подобало его господскому положению. К тому же дельных ответов он наверняка не получит, одни бесполезные. Мучительно было ловить на себе их взгляды, не наставленные в упор, но часто скользившие по нему украдкой…/

5

/…Но уже через секунду К. пришел в себя и сказал:

– Мой господин спрашивает, когда ему завтра явиться в Замок.

В ответ раздалось:

– Передай своему господину, только ни слова не пропусти. Если он и десятерых помощников пошлет спрашивать, ответ будет всегда один: ни завтра, ни в какой другой день.

Лучше бы ему давно положить трубку. Такой разговор ни на йоту не продвинул его вперед, да и не мог продвинуть. Иначе, совсем иначе надо было действовать. Таким манером он борется не с другими, а только с самим собой. Впрочем, он лишь вчера сюда прибыл, а Замок стоит здесь со стародавних времен…/

6

/…К. сунул письмо в карман, для него это была большая ценность, странно, что письмами ему здесь преподают лишь столь грозные уроки, и лучше бы письмо сразу навело его на такие тревожные мысли, чем понапрасну укреплять в нем прежние, благостные…/