– Я все слышу, – доносится до меня голос Демьяна.

– Тебе просто показалось. Я вообще-то молчу, – возражаю я.

***

Прекрасно слышу, как Морозов гремит посудой на кухне. Нет, я не собираюсь ему помогать. Пф! Пусть даже и не мечтает!

И потом, я не настолько голодна, чтобы лишать себя удовольствия поизмываться над кулинарными талантами Демьяна. Я помню, как его мама отзывается об этих качествах сыночка. Готовить он совершенно не умеет.

Но громыхание кастрюлями отчетливо слышно даже из той комнаты, которую Морозов предоставляет мне.

Я смело вхожу, толкнув двери рукой. Включаю свет.

Спальня весьма просторная, как и кровать, установленная напротив окна. Постель настолько широкая, что на ней легко может поместиться человек, выше среднего роста. Впрочем, на ней можно поместиться и вдвоем.

Тянусь ладонью к лицу и прижимаю пальцы к губам.

Черт, мне не верится, что Морозов делает именно это. Целует меня! Причем, кажется, он и сам не соображает, что творит. По крайней мере, мне кажется, что я успеваю перехватить недоумение в его глазах.

– Так, ладно, с этим мы разберемся потом, – вздыхаю я и без стеснения лезу в шкафы. Мне очень интересно, кто ночевал в комнате до меня. Ведь Морозов кого-то сюда уже привозил? Приглашал в гости?

Распахнув двери гардеробной, я улыбаюсь коварно и ехидно. Надо же, как мне сегодня везет.

Судя по ровному ряду рубашек, идеальным стопочкам свитеров, брюк и прочего, комната, как и шкаф принадлежат хозяину коттеджа.

Я чувствую себя козлом, которого пустили в огород. Нет, козой. И потом, я ведь многократно обещаю Демьяну месть и прочие пакости. Значит, надо держать слово.

Оказывается, чтобы подпортить одежду, достаточно всего полчаса. На каждом предмете гардероба теперь имеется приличная дыра. А подарочек, купленный мною с моей самой наитеплейшей «любовью» к братику, я вешаю на самое видное место.

После, с чувством выполненного долга, я выхожу из спальни. К этому времени коттедж уже наполняется ароматами приготовленной еды. И да, я все же чувствую голод.

– Предупреждаю сразу, это единственное блюдо, которое я умею готовить. И если тебе не нравится, готовь сама! – зло выдает мне Демьян, не поворачиваясь ко мне лицом.

– Так и быть, съем пачку активированного угля прежде, чем травиться твоей стряпней, – милостиво сообщаю я и сажусь за сервированный стол. – Кстати, кто тебе сказал, что я умею готовить?

– Все девчонки умеют, – пожимает он плечом.

– Ты какой-то слишком наивный для своего возраста, – назидательно говорю я, подпираю ладонями подбородок, устроил локти на столе и слежу за тем, как Демьян перемешивает какую-то субстанцию в сотейнике не плите. – Я выросла в окружении толпы кухарок, нянек и экономок. Не умею я готовить.

– Ври больше, – фыркает Морозов и переливает содержимое сотейника в большую миску, а после ставит ее на в центр обеденного стола.

Я с интересом разглядываю содержимое миски. Нет, вид, конечно, странный, мягко говоря. Но запах вроде ничего.

– Это что? – интересуюсь я.

– А сразу не понятно? – невозмутимо парирует Морозов, вздыхает, поднимается со своего стула и идет к холодильнику. Спустя минуту на столе перед моим носом появляется замороженная пачка пельменей. – Ну если настолько страшно есть мои макароны, вари себе пельмени.

– Ты просто победитель в конкурсе на самого гостеприимного хозяина года, – смеюсь я и возвращаю пельмени обратно. – Учти, с отцом сам будешь объясняться, если после твоей стряпни я все же не выживу.

– Как-нибудь договорюсь, – бормочет Морозов и раскладывает еду по тарелкам. – Вино будешь?

– Лучше воды, – качаю головой и начинаю есть.

Нет, вкус у макарон под соусом неплох. Над эстетической составляющей надо бы Морозову, конечно, поработать. Но вполне съедобно.

Странно, но ужинаем мы в полной тишине. Еще и глубокой ночью. А у меня на языке вертится вопрос, который так и хочется произнести вслух.

Просто интересно.

– Морозов, а ты зачем меня поцеловал? – говорю я, сделав глоток воды и отложив приборы в сторону.

Улыбаюсь, наблюдая за тем, как Демьян, поперхнувшись, начинает кашлять.

– Ты как? В порядке? – участливо интересуюсь я, когда Морозов осушает полный стакан воды.

– Вот почему ты такая болтливая, а? – бормочет он.

– А ты почему не отвечаешь на вопрос?

– Поела? Иди спать, – командует брат.

– После того, как ты врежешь замок в дверь той комнаты, где я буду спать, – ехидно улыбаюсь ему я.

– Талия, прости иди в комнату! – твердо и громко говорит Морозов.

– Надо же, ты помнишь мое имя? – хихикаю я, видя, что Демьян медленно, но верно начинает кипеть. А ведь это он еще не видел моего драгоценного подарочка с писюнами!

Морозов поднимается из-за стола, убирает тарелки в посудомоечную машину, игнорирует мое присутствие.

Я фыркаю. Что ж, на сегодня у меня переизбыток присутствия Морозова. Нужно идти спать.

– Приятных снов, братик, – машу ему рукой и ухожу из кухни, но прежде, застыв в дверях, посылаю Морозову воздушный поцелуй.

А потом уже торопливо убегаю в комнату. Позади слышу, как что-то разбивается о пол. Слышу приглушенные ругательства. Ну вот, я ведь не сама напросилась в этот дом. Так что, сам виноват!

***

В моем чемодане я нахожу пижаму, косметичку со всеми личными гигиеническими принадлежностями и готовлюсь ко сну.

Невольно вздрагиваю, глядя на свое отражение в ванной.

– Кошмар! – рев, который вспорол тишину дома, меня ни капли не напугал. Скорее наоборот.

Когда выхожу из ванной, ехидная улыбка намертво застывает на моих губах.

– Что случилось? – интересуюсь я с самым невинным выражением на лице.

– Ты… Ты… Я тебя задушу! – шипит Морозов.

– Не успеешь, – фыркаю я. – Так, давай, сваливай. Я спать хочу.

– Ты порезала все мои вещи! – орет он, а я отрицательно качаю головой.

– Неправда, – цокаю я языком, – я тебе презентовала крутые шмотки. Целый комплект! Носи и не благодари!

Морозов стоит в центре комнаты, сжимает кулаки и смотрит на меня так, словно он действительно планирует меня придушить. Но я лишь улыбаюсь, наклоняю голову набок, картинно вздыхаю.

– Я спать хочу, Морозов.

– А я хочу переодеться!

– Так в чем дело? У тебя ест прекрасная пижамка.

– С членами!

– Ну и что? Зато она очень подходит к цвету твоих глаз, – возражаю я. Вру, конечно.

Демьян секунду смотрит на меня, выдыхает и идет к двери.

– Ты вот-вот допрыгаешься, Кошмар!

– И тебе сладких снов, Морозов, – елейным голосом желаю я и швыряю ему вслед пижаму, – забыл кое-что!

Морозов рычит, я захлопываю дверь перед его носом и подпираю ее стулом. На всякий случай, вдруг Демьяну вздумается припереться ко мне, пока я буду спать, и сотворить очередную пакость.

Уже лежа под одеялом, я почему-то думаю о том, что под категорию «пакости» вполне могли бы подойти и поцелуи.

***

Демьян не помнит, когда в последний раз настолько сильно злился. Сейчас он лежит на диване в гостиной, смотрит в потолок и думает, как отомстить девчонке.

С другой стороны, стоит ли ей мстить? Может быть, просто оставить ее здесь, в полном одиночестве, а самому свалить в город за новыми шмотками?

Нет, идея хреновая. И потом, в машине у Демьяна лежит сумка со сменными вещами. На пару дней вполне хватит, да и постирать можно. Уже что-что, а позаботиться о чистоте собственной одежды Морозов сумеет.

Вздохнув, парень переворачивается на бок. Взгляд цепляет темную тень в углу, рядом с потухшим камином. Елка, пусть и искусственная, но пышная. Демьян ее покупает вместе с домом. Все лето пластиковое дерево лежит в подвале, а сейчас вот, красуется на самом видном месте.

Права Талия. Надо елку нарядить, иначе что за праздник без нее?

Вздохнув, Демьян тянется за своим телефоном. Спустя четверть часа с его карты списывается неплохая сумма денег за всякую новогоднюю ерунду, включая елочные игрушки, гирлянды, даже чертового оленя Демьян покупает, чтобы поставить его на входе в дом. На картинке эта штуковина весьма неплохо смотрится.