Дамир же всегда держал голову высоко поднятой и вечно ухмылялся. А слова «стеснение» в его лексиконе не было.

– Представьте, вы первые входите в квартиру, где было совершено преступление. Ваши действия, – Самир Дамирович обвел взглядом всю группу, ожидая ответа.

– Найти тело, – предположила Любава.

– Тело уже до вас нашли, иначе бы вас там не было. Ваша задача – найти следы преступления. С чего начнем?

– С прихожей, – осмелела я, – осмотреть на предмет отпечатков ботинок или других следов.

– Неплохо, – уважительно протянул препод, – дальше… Фамилия ваша?

– Тихая.

– Почему тихая? – не понял Самир Дамирович.

– Потому что фамилия такая, – пожала я плечами.

Дамир слышал мою фамилию, меня лейтенанты ему представили, а препод так натурально удивился, что я немного растерялась.

– Понял, прошу меня простить, леди, – галантно склонил он голову.

Прям как вчера, когда ржал и дарил цветы от сердца и от почек.

Учиться, Варя! Сосредоточиться на занятиях. Отличия искать я буду потом.

– Следы обуви в прихожей, Тихая. Дальше? – мягко напомнил Самир Муратович.

– А где конкретно лежит тело? – уточнила я.

– Допустим, в ванной, – подумав, решил он.

– Мужчина или женщина? Одет или без одежды? Как конкретно тело умертвили? Самир Муратович, а правда, что в теле человека четыре литра крови? – ляпнула я, вспоминая наш вчерашний диалог с Дамиром.

– От четырех до шести, – благосклонно ответил он.

– Угу, – с умным видом закивала я, словно именно эта информация могла мне помочь, – а как узнать, как давно тело лежит в ванной?

– По характерным признакам и трупным пятнам, – ответил мне Самир Дамирович, которому явно нравился наш диалог.

Отвечал он точно с удовольствием.

– А вот вопрос не совсем по нашему телу, но мне очень любопытно: могут ли трупные пятна исчезнуть при восстановлении кровообращения? По сути – это ведь что-то сродни синякам, которые проходят…

Обе брови преподавателя оказались на лбу, а губы он сжал в линию и часто заморгал. Вся моя группа тоже молчала и ждала его ответа.

– Тихая, а вам это зачем? У вас есть труп, которому вы хотите восстановить кровообращение? – с живым любопытством наконец спросил Самир Муратович.

– Пока нет, – уклончиво заметила я, слыша смешки однокурсников за спиной.

– Но будет? – азартно уточнил препод.

– Все возможно.

– Очень любопытно, очень, – замотал он головой. – Вас уже ознакомили со статьей за убийство и об осквернении?

– Это детали, – легко махнула я рукой. – Так можно?

– В теории – нельзя, – выдохнул Самир Муратович, – но все зависит от того, как давно остановилось кровообращение и как хранилось тело. Где вы собираетесь его хранить? Сразу не рекомендую замуровывать в стену или прятать в воде. Лучше все-таки в холоде.

– А почему в стену нельзя? – поддержал меня Васин.

– Долго, дорого, шумно и квартиру вы потом не продадите, – очаровательно улыбнулся препод. – Еще вопросы по теме есть?

– По теме – нет, – выдохнула я.

– А не по теме? – глаза препода сверкнули от любопытства.

– А вот чисто теоретически: как вы думаете, хирургическим путем можно разделить кентавра на человека и коня? – выдала я, слушая идеальную тишину в аудитории, которую разбавил смешок Самира Муратовича.

И почему-то заерзала под его пристальным взглядом. На долю секунды мне показалось, что он банально ржет надо мной и забавляется своей игрой в двоих братьев. И мне показалось, что смотрел он с интересом и азартом, как Дамир вчера, когда язвил на тему утилизации крови.

А вот, кстати, откуда сосед это мог знать? Он тоже криминалист или просто получал знания с братом за компанию?

– Не знаю, Тихая, – он посмотрел мне прямо в глаза, – но когда выясните, – мне тоже расскажите. А теперь вернемся к теме занятия. И так…

А дальше я на полчаса выпала из реальности, когда он начал говорить и показывать все на примерах и слайдах. Самир Муратович вел семинар интересно, что я напрочь забыла, что собиралась его разоблачать, и что за стенами аудитории есть другой мир.

Он на примерах показывал нам, как работают настоящие криминалисты, как находят следы и как это потом может повлиять на следствие в целом.

И когда прозвенел звонок, вся моя группа во главе со мной разочарованно вздохнула, желая продолжить интересный семинар.

– Занятие окончено! – резюмировал Самир Муратович.

Все мои однокурсники стали выходить, а я задержалась, дописывая материал в тетрадку.

Мы с преподом остались наедине, а я – от избытка чувств, не иначе – решила, что разоблачение – это хорошо, но таких интересных лекций у нас еще не было.

Да и с преподавателем по профилю, по которому я собиралась строить карьеру, нужно дружить.

– Самир Муратович, – позвала я, когда заметила его взгляд на себе.

– Да? – суетливо спросил он и поправил очки. – Вы что-то то хотели?

– Да. Извиниться за то, что перепутала вас с братом, – прижав ладонь к груди, повинилась я.

– Оу, ничего страшного, – душевно ответил он.

– Просто вы – нормальный, – понизила я голос.

– А мой брат? – с живым любопытством спросил он.

– Блудник, – очаровательно улыбнулась я, закидывая сумку на плечо. – Спасибо за занятие, Самир Муратович, было очень интересно.

И красиво вышла из аудитории. У входа обернулась, и на мгновение мне показалось, что в глазах препода мелькнуло что-то похожее на восхищение, но он сразу же отвернулся…

Дамир

Я шизею с этой Варвары Тихой. Кто блудник? Я? Препод, значит, нормальный, а сосед – ненормальный блудник? Понятно, что я сам ляпнул не подумав, но обязательно было это запоминать, да?

Не поверила, значит, сразу в историю про близнеца, проверяет, следовательница блондинистая. Все ее тонкие и изящные манипуляции по выяснению моих субличностей я выкупил сразу. Хотя стоило отдать ей должное: действовала девчонка крайне изящно, по-женски. Полунамеками.

Ладно, птичка, считай, я принял правила этой игры.

Я даже признал, что у нее может случиться головокружительная карьера криминалиста, да и в принципе юриспруденция – это ее.

А ее жажда знаний вызывала то ли страх, то ли восторг. На моей памяти разделять кентавров не хотел еще никто, даже самому интересно стало, а можно ли? Чуть не полез с «Гуглом» консультироваться и со смешком подумал, не собрать ли мне консилиум, чтобы обсудить эту теорию.

Забавная девчонка, я не ошибся. Ее хотелось изучать, наблюдать за ней.

Я собрал все свои вещи в большую сумку и покинул аудиторию. Эта пара в моем расписании была последней, и я планировал пойти пообщаться с профессурой поближе.

Варвара была забавным бонусом в моей скучной работе, и я сосредоточился на действительно важном.

У нашей кафедры было многолюдно, а в толпе я заметил блондинистую макушку разделительницы и повелительницы кентавров Варвары. С ней рядом стояла другая девчонка из ее группы, кажется, Любава Ольховская, и двое парней.

– Безобразие! Беззаконие! Я буду жаловаться декану! Где Петр Тимофеевич? Почему он допускает воровство в серьезном заведении? – голосила «ворчливая бабуля» Зоя Михайловна.

Я выяснил: женщина уже год была на пенсии, но продолжала сеять в головах студиозов мудрое, доброе и вечное.

Я напрягся, осторожно протиснулся сквозь толпу и уточнил у Тихой:

– Что здесь происходит?

Она обернулась, вздрогнула, просканировала меня с ног до головы и пояснила:

– Кража.

– Что украли? – полушепотом полюбопытствовал я.

– Кабачки у Зои Михайловны, – очень серьезно просветила меня Тихая.

– Что?! – переспросил я.

– Сумку с кабачками. Зоя Михайловна теперь требует декана, расследовательскую группу и отменить мораторий на смертную казнь кабачковым воришкам.

Мне казалось, что надо мной издеваются, но стоящая рядом с Тихой Любава кивком подтвердила ее слова.