Лан, словно заметив, что я напряглась, шумно выдохнул.

— Не обижу тебя никогда, — вдруг проговорил мужчина каждое слово чётко и медленно.

Я заставила себя с детства перестать верить в чудо или в то, что появится в моей жизни тот, кто заставит чувствовать себя слабой. В хорошем смысле.

Потому что всё своё детство и даже став взрослой — я была до бесячего слаба перед своей матерью. Слыша её голос, сразу становилась безвольной, слабой и плаксивой девочкой, которая не может сказать и слова против.

И, чтобы больше никто не мог так сильно меня задевать — привыкла шипеть и держать всех на безопасном для себя расстоянии.

Но от его мурчащего тона, взгляда и каждого действия — девочка, которую я обычно запирала в самом тёмном углу души, подняла опухшие и красные от слёз глаза.

Она ещё жила во мне, надеялась на чёртово чудо.

Хотя я и думала, что она навеки останется запертой, но из-за этого валькийца все мои стены и замки стали рушиться и трещать. То, что я выстраивала в себе годами, Эроис Лан стал без усилий рушить, хотя я провела с ним всего парочку дней. Мой бетон он крошил, как песок.

Я надеялась, что видя мою угрюмую мину, он послушно уйдет, оставив в одиночестве.

Но женишок сел на корточки передо мной. Взгляд тут же зацепился как красиво перекатывались мышцы под его загорелой кожей. Его пресс, ноги…кхм, всё было прекрасно-эстетично.

А потом снова посмотрела ему в глаза — там почему-то плескалась боль.

Но смотреть на него, не задирая голову — было куда легче и приятнее.

— Мия, — протянул он сладко, словно имя было приятным десертом, и взял мою правую руку своими большими и длинными (сексуальными, как и всё в нём) пальцами. Я же внимательно следила за ним и не понимала, что он и делает и самое главное — зачем. — Ты для меня — благословение Сии. И твоё счастье — мой главный долг и высший приоритет, — и поднес мою руку, нежно сжимающую дальше, к своим губам. Это был самый целомудренным поцелуй в моей жизни. Но от этого прикосновения внутри взорвался вулкан и разгоряченная лава стала стремительно течь по венам, заставляя краснеть.

Мне когда-то пытались целовать руку, но в итоге я вытирала свою конечность от слюней и сдерживала рвотные порывы. Потом ещё выслушивала какая я не романтическая, чёрствая язва.

Даже если бы я его не понимала, от одного только мурчащего тона и хриплого голоса — расслабилась бы и возбудилась.

Сейчас же ощущала, как порозовели щёки, хотя такое раньше происходило только при повышенной температуре.

Что он творил со мной — не понимала. И злилась на саму себя, что вдруг разучилась контролировать свои эмоции и порывы. Но на него злиться не могла. Он ведь не делал ничего плохого или оскорбительного. Наоборот — только хорошее. И именно это было дикостью. Я к такому не привыкла и поэтому хотела шипеть и показывать зубы. Ибо новое было чем-то приятным, но при этом очень пугающим. Да и знала на своем опыте, что чувства переменчивы, как и благосклонность.

Да и что на такие слова я могла ответить? Взаимностью? Это была бы наглая ложь. Да, чисто физически Эроис привлекал. Но было рановато как-то делать окончательные выводы и принимать столь важные решения. Да, я хотела придерживаться своей тактики и дальше.

— Я терпелив, моя маленькая смелая пара. И я со временем завоюю твоё доверие, — проурчал он снова бархатно. Только вот в этот раз не мило или сладко, а уверенно. И при этом я не ощутила никакого давления, хотя язык сразу зачесался ляпнуть что-то скептическое. Поэтому просто скупо кивнула и отвела взгляд.

По сути, времени у него предостаточно, мне некуда идти. Я теперь от него зависима полностью.

Мужчина вышел и я сразу же забралась на унитаз, садясь от непривычки слишком осторожно и медленно. Тут же услышала как открылась входная дверь. Наверняка снова Алира принесла нам покушать. Хотелось бы увидеть выражение её лица в тот момент, когда ей открылся вид на возбужденного валькийца. Мора наверняка бы потекла от счастья, а вот за эту женщину не переживала совершенно. Ну или мне так хотелось думать о ней.

Закончив свои важные дела, дернув за шнурочек, смыла за собой. Похожие технологии — это хорошо. Также по ступенькам добралась и до умывальника и стала рассматривать разные разноцветные баночки. Я зубы не чистила неизвестно сколько. До сегодня было слишком много стресса, событий и мыслей, я о таких простых вещах как-то и забыла.

Ко мне постучались и тихо вошла Алира.

— Позвольте помочь вам, госпожа, — тут же поклонилась и улыбнулась. Она была всё так же спокойна и безмятежна, как восход солнца на ровной глади лесного озера.

— Доброе утро, — буркнула я, в душе радуясь, что мне расскажут что тут к чему. Эроис тоже заглянул, но нерешительно затормозил. Алира на него покосилась и насмешливо фыркнула.

— Это дамски процедуры. Они ей никак не навредят.

— А если пойдет странная реакция? — беспокоился женишок, а я ощутила, как чип снова начал пускать импульсы.

— Все лекарства высшего качества, их уже не один год используют такие же иномирянки, как и она, — тут же парировала Алира, подходя ко мне. Она явно хорошо подготовила всё тут для меня. — Да и неужели вы думаете, господин, что кто-то настолько безумный есть в нашей деревне? Никто тут не посмеет навредить паре советника короля, герою и командиру армии.

Я уже говорила, что эта женщина мне нравится? Повторю это снова. Она невольно дала мне ещё чуток информации. Но видимо слова были сложными и чип словно начал нагреваться, от чего я шумно выдохнула, отвернулась от говоривших и плеснула себе в лицо воду из миски. Стянув с руки резинку, которую часто все принимали за браслет, сделала себе хвостик, и плеснула воды и на шею, чтобы хоть как-то остудиться.

Алира, увидев мою шею сзади, шокировано ахнула и прикрыла рот руками, словно сдерживая крик ужаса.

Эроис снова что-то непонятно затараторил и моментально оказался возле меня. Я в зеркале увидела, как исказилось его лицо. Сперва от гнева, а потом от боли, словно ему только что кость сломали. Но что-то он говорил — заставила себя не понимать. Не знаю как это удавалось, но работало.

Подхватил меня на руки, что я и пикнуть не успела, прижал к своей всё так же обнаженной груди. А большую, горячую ладонь положил на шею, стал нежно поглаживать. И я, блаженствуя и довольно сопя, резко осознала, что чертова боль моментально исчезла. Отстранившись, уставилась ему в лицо, словно там могли быть ответы.

— Что ты сделал? — строго спросила. Но он лишь сахарно улыбнулся. А я всем нутром ощущала, что здесь что-то не чисто. — Эроис, — попыталась надавить, но он лишь потерся носом об кончик моего, опалив при этом мои губы своим горячим дыханием, пытаясь сбить боевой настрой. — Алира, что он сделал? — повернулась к женщине, что молча стояла рядом и наблюдала за нами. Только вот она явно не ожидала, что я уже заговорю на валькийском так скоро. Лан рыкнул, словно давая ей понять, чтобы молча.

— Госпожа, он, как ваша пара, может снимать частично вашу боль, — всё же ответила Алира, не обращая внимание на недовольное сопение генерала.

— Каковы последствия? — тут же задала то, что так волновало. Я не хотела бы больше всего на свете, чтобы из-за меня страдал тот, кто был ко мне добр. Это стало моим табу ещё с детства. — И я тоже так могу?

— Маленькая, — начал было тихо Лан, но я на него зыркнула строго и цыкнула. Раз не захотел рассказывать сам, то пусть теперь молчит. Алира звонко рассмеялась, прикрывая рот рукой, и тем самым привлекая наше внимание снова к себе.

— Кто бы мог подумать, что появится на планете тот, кто сможет заставить так легко замолчать нашего генерала, — протянула она задорно, на что я лениво фыркнула и склонила голову на бок, ожидая ответов. Но вырываться и слезать с ручек не хотелось. Тёпленько. — Так может делать только валькиец, так как болевой порог выше. Да и в целом господин Лан очень вынослив и силен…