Как оказалось, «Серебряный рассвет» проник во дворец ещё до нашего прибытия. А когда пришла пора ложиться спать, фанатики натянули форму, чтобы отличать друг друга, и пошли резать сторонников будущей королевы. Часть из них направилась в покои Кайлин, но там их путь и закончился.

Но в результате атаки изнутри были убиты семь семей аристократов, прибывших для встречи с её высочеством. Слуги открыли фанатикам двери и позволили «Серебряному рассвету» перерезать спящих эннаров, как скот на бойне. Массовый сон, чары тишины – и можно невозбранно убивать благородных гостей.

Сам эннар Синион на завтрак не пришёл, оставшись сторожить покой Кайлин. Зато за нашим столом появился Смирнов. Семён Тихонович оказался самым пострадавшим – лицо наполовину замотано бинтами, многострадальная правая рука в перчатке, сквозь которую проступили бурые пятна.

– Ярослав Владиславович, – остановившись рядом со мной, заговорил он. – Вы меня спасли, и я этого не забуду.

Чуть наклонив голову, он неловко отступил, прихрамывая на одну ногу.

– Семён Тихонович, пожалуйста, садитесь с нами, – поднявшись со своего места, предложил я. – Сегодня мы с вами вместе отражали нападение врагов Российской Империи, а какие могут быть ссоры между соратниками?

Из-под повязки на меня взглянул красный глаз, в котором зрачка видно не было. Смирнову досталось очень крепко, и на ногах он сейчас стоит лишь благодаря моему коктейлю. Но продолжать путь ему не следует, чем позднее взяться за лечение магических травм, тем меньше можно сделать.

– Благодарю, Ярослав Владиславович, – ответил он.

Я взял его под руку и помог опуститься на свободный стул. И никакого предубеждения я не испытывал, а Смирнову, полагаю, было слишком больно, чтобы возражать.

Он ведь мог отступить там, в коридоре. Оставить меня одного против фанатиков, но вместо этого Семён Тихонович решил рискнуть. Шесть убитых эльфов он разменял на ожоги по всему телу.

– Бросьте, барон, – отмахнулся я. – Я предлагаю поднять бокал, господа и дама. За Семёна Тихоновича, который не побоялся выйти против превосходящего противника и уничтожил почти десяток фанатиков одним ударом.

Братья Булатовы, которые всю ночь провели в покоях сестры, сторожа её, смотрели на Смирнова с неприкрытой завистью. А вот Брылёв и его группа – с уважением.

Поддержав тост, благородные люди выпили, и тут же перешли к разговорам друг с другом. Я же достал из внутреннего кармана пиджака флакон и поставил его перед Смирновым.

– Что это? – негромко спросил он.

– Экспериментальное зелье, которое должно вам помочь, Семён Тихонович, – ответил я. – Строго говоря, оно создано для того, чтобы разгонять организм на полную катушку, увеличивая силу, выносливость и ловкость. Но и заживление усилит, так что единственное, чем вам это может грозить – голодом, но мы вряд ли сегодня куда-то поедем, так что время заморить червячка у вас будет.

Он несколько секунд смотрел на меня, после чего свернул пробку на флаконе и залпом осушил ёмкость. Судя по тому, как он вытаращил единственный целый глаз, «берсерк» подействовал как нужно.

– Спасибо, Ярослав Владиславович, – склонив голову, выдохнул Смирнов

Я кивнул и повернулся к своей тарелке. Всё ещё сидящая со мной Булатова как раз закончила сооружать для меня завтрак. Интересную Екатерина Фёдоровна выбрала для меня диету – много мяса и совсем чуть-чуть овощей.

Впрочем, я взялся за приборы с энтузиазмом.

– Благодарю, ваша милость, – чуть кивнув, сказал я, прежде чем наколоть первый кусок мяса.

– Это вам спасибо, Ярослав Владиславович, – с улыбкой ответила она. – Если бы ваши люди не вмешались, я бы братьев по всему дворцу ловила. А так они сидели под контролем и никуда не влезли.

Оба Булатовых переглянулись и недовольно вздохнули, впрочем, отрываться от еды не стали.

– Все мы делали своё дело, Екатерина Фёдоровна, – пожал плечами я. – Даже её высочеству выпала возможность пострелять. Двоих фанатиков завалила лично.

Сидящие вокруг аристократы с удивлением посмотрели на меня.

– Что вас удивляет? Принцесса из королевской семьи, так что бороться за власть у неё в крови, – сказал я.

А через полчаса нас собрали на заднем дворе дворца. Охрана из эльфийской гвардии и людей окружила деревянный постамент. Я уже видел такое в Аккаре, а потому прекрасно понимал, что сейчас будет.

В толпе придворных эннара Синиона я заметил бледную Солану Кирит. Её сына видно не было за завтраком, да и сейчас он тоже отсутствовал. А зная поимённый список убитых, можно было смело утверждать, сейчас Вирен Кирит будет отвечать перед своим сюзереном.

Но первой появилась её высочество Кайлин. Принцесса с каменным выражением лица прошла к помосту и, усевшись на установленный там стул, величественно махнула рукой.

Появился новый отряд эльфийских гвардейцев. Десяток воинов сопровождал шестерых закованных в наручники ушастых в робах. Среди них я узнал и Вирена. Мать смотрела на сына, как на пустое место, и Кирит повесил голову.

– Как вы все знаете, этой ночью было совершено покушение на члена королевской семьи, – заговорила Кайлин. – Все виновные уже установлены, их признания записаны, и мера наказания определена. Как королева Арканора, я приговариваю виновных к казни через повешение. Привести приговор в исполнение немедленно!

Шумно выдохнула стоящая рядом со мной Екатерина Фёдоровна. Но больше никак не показала своего отношения к происходящему. Мятеж против законной власти всегда кончается плохо, и Булатова это понимала.

Никто не дал ни последнего слова, ни желания. Просто шестерым эльфам выбили табуретки из-под ног, и они дружно задёргались в петлях. Зрелище не самое приятное, но такова культура ушастых, и не нам её менять.

– Барон Междуречья, – позвала Кайлин, когда тела перестали плясать на виселице.

Смирнов вздрогнул, но вышел вперёд. На казнённых он не смотрел – ему для этого пришлось бы голову поворачивать. Так что остановился в нескольких метрах перед постаментом и чуть наклонил голову.

– Вы проявили себя храбро и благородно, – заговорила принцесса. – В одиночку первым бросились на врага, стремясь спасти мою жизнь. Из-за магии тишины вы не могли позвать на помощь и шли на смерть, прекрасно осознавая этот риск.

Семён Тихонович молчал, ожидая продолжения.

– Короли Арканора всегда ценили верность и самопожертвование, – произнесла её высочество. – Но вы – барон Российской Империи, и я не могу награждать вас знаками отличия своей страны без одобрения его императорского величества. Это бы бросило тень на вашу честь и приверженность родной земле. Поэтому я сделаю иначе.

Она подала знак, и один из гвардейцев, сторожащих будущую королеву, извлёк свиток. Сделав пару красивых шагов к Смирнову, он вручил свёрнутую бумагу барону и тут же отступил.

– Своей волей я увеличиваю выделенные вам земли, барон Междуречья, – оповестила присутствующих Кайлин. – Надеюсь, вы останетесь довольны моим решением, барон.

Смирнов склонился совсем чуть-чуть – даже если бы и захотел, раны бы иначе не позволили.

– Я рад, что вы не пострадали, ваше величество, – ответил он. – Я не помышлял о награде и благодарен за то, что вы решили проявить воистину королевскую щедрость.

Я следил за лицом Кайлин, и мне оставалось лишь усмехаться про себя.

Кажется, будущая королева заинтересовалась героем, который пожертвовал собой, чтобы спасти её. Да и сам Смирнов явно не спешит разрывать зрительный контакт, хотя, вообще-то, давно пора.

– На этом закончим, – вмешался в происходящее эннар Синион. – Её величеству требуется отдых. Прошу вас, дорогие гости, оставаться в моём доме столько, сколько потребуется, чтобы восстановиться после ночного приключения.

И, больше ни говоря ни слова, он увёл принцессу во дворец.

– Вам тоже показалось, Ярослав Владиславович? – спросила у меня Булатова.

– Пока не знаю, ваша милость, – ответил я и указал кивком на Солану. – Мне нужно отойти.