Утопив кнопку звонка, я с опаской посмотрел на небо.

Тучи собирались с поразительной быстротой.

Через несколько минут отворилась неприметная калитка, и мне навстречу вышел хозяин дома. Мамука Чемир сегодня был одет в простые хлопчатобумажные брюки, белую рубашку без рукавов и домашние тапочки на босу ногу.

— Здорово, брат! — морщины на старческом лице пришли в движение, складываясь в улыбку. — Дай хоть обниму тебя.

Не успел я опомниться, как старик сграбастал меня своими сухонькими ручонками, похлопал по спине и тут же отпустил.

Вот же упырь.

С такими типами и перчатки можно не носить.

Им всё одежда расскажет.

— У меня в доме перчатки не нужны, — бросил Мамука, пропуская меня во двор и затворяя калитку. — Ты ведь знаешь, кто я такой, правда?

— Как не знать, — вздохнул я.

Ветер шумел в кронах деревьев.

Пахло свежестью.

Вдалеке, у самых гор, сверкали молнии.

— Вырос совсем, — заметил ясновидец, неуклюже топая по гравию. — Вымахал. А мы, старики, только вниз пригибаемся. Так-то…

Поднявшись по ступенькам крыльца, мы вошли в дом. Привычная обстановка холла: продавленный диван, пара кресел, этажерка с журналами и телефоном.

— Располагайся, брат, — засуетился Мамука. — Чай уже готов, сейчас принесу… И не смей отказываться! Что, уже и с богами пообщаться успел? Далеко пойдёшь… Если не остановят…

Я сел в кресло.

На каминной полке тикали старинные часы.

— Хорошо тут у вас, — сказал я, когда мы пили чай из армуду. — Мне Пригорье всегда нравилось.

— Что ж ты в Красную Поляну забрался, сынок?

— А мне и там нравится. Выкладывайте, что случилось.

— Брат, ты уже местный. Какое «вы»? Сам, что ли не знаешь, как мы привыкли общаться? Давай без этого всего.

— Ладно, Мамука. Как скажешь.

— Другой разговор. Ты ведь уже догадался, что пришло время расплачиваться по старым долгам? Я помог тебе, а сейчас ты поможешь моему сыну. Если сможешь.

Последняя фраза кого угодно могла бы насторожить.

Сделав глоток из армуду, я спросил:

— Что с сыном?

На окне уже появились первые росчерки дождя.

Я сильно пожалел, что оставил машину так далеко от ворот. Можно было и во двор загнать, а теперь промокну насквозь… Если только не сделаю себя проницаемым, хо-хо-хо!

— Прогневал мой парень Аллаха, — Чемир сокрушённо покачал головой. — Дурак дураком. Если ты его не найдёшь в ближайшие сутки… не сносить ему головы.

Чем больше я слушал, тем меньше мне не нравилась эта история.

Сын Чемира заделался чёрным копателем. И это совсем не то же самое, что в моей прежней реальности. Здесь чёрные копатели не интересуются древними черепками, украшениями и ржавыми мечами. Ахмет занялся поисками артефактов Предтеч. Оказывается, забытые древними богами устройства можно обнаружить не только в колониях и всевозможных законсервированных комплексах. Хватает этого добра и в древних городах, некогда принадлежавших людям. Копатели на очень серьёзном уровне изучают историю, всеми правдами и неправдами пытаются проникнуть в закрытые архивы, чтобы извлечь крупицы знаний о сгинувших цивилизациях и исчезнувших поселениях. После этого организуются тайные экспедиции. Очень хорошо оснащённые, нередко с ясновидящими в составе.

— Естественно, никто не предупреждает инквизиторов, — объяснил Мамука. — Ты же понимаешь, брат, что самые ценные и дорогие вещи Супрема заберёт себе. Это специфический рынок, там оборачиваются большие деньги.

— Ахмету передался твой Дар? — осенило меня. — Его взяли в экспедицию как ясновидящего?

Старик кивнул:

— Всё так. Но не в одну экспедицию. У них устойчивая группа, человек десять. И без Ахмета ни один рейд не обходится. У него Дар ещё не развился до моего уровня, но перспективы хорошие. Когда мальчику исполнится сорок, он может превзойти меня.

— Сила крови.

— Да, она работает.

«Мальчику» уже было тридцать шесть. Он хорошо зарабатывал, прикупал себе недвижимость по всей империи, имел несколько квартир в Европе и Халифате. Вот только есть сферы, в которые лучше не лезть без надёжного прикрытия. Какое-то время копатели работали на свой страх и риск, потом их начал «крышевать» преступный синдикат. И это работало года три. Но затем к успешной группе вспыхнул нездоровый интерес со стороны тайных обществ. А вслед за этим дошла информация, что Ахмета разыскивает инквизитор — «для беседы».

— А почему ты сказал, что у Ахмета есть сутки? — я подлил себе немного чая в армуду. — Откуда такое ограничение?

У нас бы сказали «дедлайн», но в этом мире таких слов не знают.

— Ахмет получил письмо, — сказал старик, и взгляд его затуманился. — От адептов тайного общества. Эти люди называют себя Сынами Изиды. Оккультная группа, которая верит, что можно возвыситься до уровня богов, если найти правильный артефакт.

Я хмыкнул.

Доктрина не новая. Таких умников пруд пруди. Отголоски подобных верований явно прослеживаются в трактатах Серебряного Круга. Иначе и быть не может — люди постоянно ищут волшебную таблетку.

— Что? — покосился на меня Чемир.

— Ничего. Знавал я ребят, которые… не важно. Продолжай, пожалуйста.

В письме говорилось, что инквизиторы вот-вот объявят Ахмета в планетарный розыск. По их сведениям, группа чёрных копателей нашла и отправила в продажу очень ценный артефакт, который может потенциально нанести вред человечеству. Инквизиторы хотят выяснить, где артефакт был найден и нет ли там других опасных устройств.

— И в чём проблема? — искренне удивился я. — Пусть побеседует с дознатчиком.

— А в том, — горестно вздохнул Мамука, — что чёрные копатели приравниваются к отступникам. Их судьбу не редактируют, но могут устроить другие проблемы.

— Например?

Я знал, что редактирование судьбы применяется мойрами в крайних случаях. Опять же, степени редактирования серьёзно различаются. За одни проступки могут похоронить ваш бизнес, за другие — уничтожить в прямом смысле этого слова. Вместе с семьёй. Есть и мягкие формы, когда против вас настраиваются соседи, друзья, работодатели… и приходится переезжать куда подальше, чтобы начать жизнь с чистого листа.

Что по другим видам наказаний…

Тюрем у Супремы не было.

Инквизиторы применяют смертную казнь, ограничение в правах, конфискацию и запрет на конкретные виды деятельности. А ещё отступники очень часто гибнут при задержании. Чаще, чем многие думают.

— Полная конфискация, — подтвердил мои догадки Чемир, — запрет на применение Дара или бессрочный домашний арест.

— Бессрочный? — мои брови поползли вверх.

— Та же тюрьма, но комфортная, — пояснил Мамука. — Хорошо, если в доме живёшь. Сложнее — если квартира. Просто нельзя выходить.

— Даже за едой? А если к врачу?

— Врачи вызываются на дом. В особых случаях можно выехать под надзором полиции. К хиропрактику, например. А так — еду приносят родственники. Или соцслужба.

— Так, — я быстро складывал в голове детали паззла. — Откуда информация о планетарном розыске у Сынов Исиды? И с чего вдруг им предупреждать твоего сына об опасности? В чём их выгода?

Оказалось, что в консистории Стамбула произошла утечка. Не просто утечка — среди инквизиторов низших ступеней кто-то принадлежит обществу Исиды, периодически сливая информацию. Так адепты вышли на группу копателей. И вот они предлагают сыну Мамуки своеобразную амнистию. Ахмет должен вступить в их общество, показать место, где обнаружен нехороший артефакт и в дальнейшем участвовать в экспедициях тайного общества. Полное подчинение, отречение от прошлой жизни и уход в тень.

— А откуда ему знать, что фанатики говорят правду? — задал я логичный вопрос.

— Мы проверили одну из его квартир в Фазисе, — ответил старик. — Инквизитор действительно приходил. Я считал его образ с дверного звонка.

— А записка?

Старик вздохнул:

— Чистая. Думаю, её основательно обработали, чтобы убрать историю. У меня нет знакомых каббалистов, но не удивлюсь, если бумага прошита водяными Знаками.