— Сначала я хотел бы спросить кое-что у тебя. Разве ты не должна была стать невестой другого бога. Баррета?

Я искренне удивилась.

— Да. Я отправлялась на отбор именно к нему. Однако Повелитель снов ввёл условие, что худшая из претенденток станет женой его старшего брата – короля кошмаров. Тогда это казалось наказанием, но, когда я узнала Адриана поближе, поняла, что мне очень повезло.

— Подожди, старшего брата?

Я увидела в глазах Аарона непонимание. И тут же вспомнила, что говорил мне бог смерти. Может быть, эта подсказка как раз ответит на его вопросы…

— Ах, точно. Меня просили передать вам странную фразу. Если дословно: «У него не один сын». Я так понимаю, речь шла о вас.

Глаза бога расширились от удивления, а после он разразился громким хохотом. Его смех раздавался эхом от всех стен. Он был подобен грому, но который предвещает солнце, а не долгие дожди.

— Вот как. Неужели у меня их двое?

— Если честно, я не могу ответить вам точно. Я догадывалась, что вы настоящий отец Адриана и Баррета. Однако тогда совсем не понимаю, почему первому передались силы чистокровного бога, а второй так и остался…

Я смолкла, чтобы не выругаться. Баррет причинил мне достаточно боли. Мягкое слово подобрать для него не получалось.

— Главное, я понимаю, что к чему. Кто просил тебя передать мне это?

— Бог смерти.

— Гаспар?

Я кивнула.

— Как он?

— У него есть прекрасная дочь, которую он любит. Однако она родилась от Богини Жизни Айрис. И Создательница не даёт Гаспару признать своего ребенка официально. Их дочь ходит под клеймом полукровки, словно Айрис родила её от смертного.

Аарон изменился в лице. Стал серьёзен и угрюм.

— Миранда зашла настолько далеко?

— В Элудоне с давних времен все считают, что лишь одна богиня может родить чистокровного бога, и это сама Создательница.

— Ты ведь уже поняла, что это не так?

Я кивнула. В конце концов, после всего мною увиденного глупо было оспаривать тот факт, что Дестилья и правда является дочерью бога смерти.

— Но я не понимаю, зачем она всё это делает. Если честно, я не понимаю очень-очень многого. И надеюсь, что вы раскроете мне всю правду.

— Конечно. – Аарон сделал глоток, словно готовясь к долгому рассказу. – Как я уже сказал, Миранда – одна из богинь, что создали самый первый мир вместе со мной. Однако мы с третьей богиней очень быстро поняли, что смертные не нуждаются в нашей помощи. Мы дали им магию, чистый ум и дом. Пора было оставить их и уйти на покой.

— Но Создательницу это не устроило, да?

— Именно так. Миранда жаждала постоянного признания и рукоплесканий. Она не могла жить без толп обожателей. И даже наши с ней чувства не стали преградой для её решения уйти и построить новый мир.

— Чувства? Вы были влюблены друг в друга?

— Да. Но я позволил ей уйти. Именно тогда она и создала Элудон, который отрезала от прочих миров, чтобы веяния антибожественной самостоятельности не проникли в её новую людскую песочницу. Она взяла с собой пятерых помощников, которые помогали ей и здесь. Гаспар и Айрис как раз одни из них.

— В нашем мире они стали высшими богами.

— Что вполне логично.

— Но почему она запретила им иметь чистокровных детей?

— Миранда любит держать всё под контролем. Думаю, ей необходимо было понимать, что только её дети смогут претендовать на власть в случае чего.

— Только и всего?

— Когда ты строишь с нуля новый мир, желание удержать его и передать достойному потомку становится очень важным.

— Собственно, о потомке. У неё много детей. В том числе чистокровных. Старший её сын очень достойный бог. Однако она решила передать власть Адриану. Почему?

— Это самое интересное. Когда Миранда поняла, что хочет отойти от дел, она пришла ко мне. Это произошло тридцать или сорок лет назад. Тогда она рассказала, что скучает. Хочет оставить Элудон и вернуться ко мне. Но для этого ей нужен наследник.

Аарон смолк.

— Вы… – было неловко спрашивать такое у бога, – …зачали ребенка?

— Да. Но, видимо, не одного.

— Как же так? Адриан и Баррет не близнецы.

— Миранда могла без проблем родить их в разное время. Более того, после она пришла ко мне и сказала, что передумала делать наследником нашего общего сына. Как раз тогда она сказала, что моего сына зовут Баррет. Однако ничего не упомянула об Адриане.

— Она не хотела, чтобы вы знали, что у вас есть ещё один сын?

— Да. Видимо, подумала, что, если Элудоном будет править ребенок, о котором я знаю, я обязательно решу вмешаться. Поэтому умолчала об Адриане и собиралась выдать его за сына от другого мужчины.

— Это довольно жестоко с её стороны. Я уверена, мой муж очень хотел бы узнать своего отца.

— Ну, как ты могла заметить, Миранда постоянно делает то, что ей вздумается. Она не плоха. Просто слишком эгоистична.

— Но как же во всей этой истории появилась я? Вы сказали, что знали мою маму.

— Да. Если честно, твоя мама была уроженкой Первого мира. Я отправил её в Элудон тайно сразу после ухода Миранды, в тот день, когда узнал, что Баррет не станет правителем. Меня это покоробило. Мне не хотелось прямо вмешиваться в дела Миранды, но… мысль о том, что мой сын не будет знать всей правды и окажется не у власти, съедала меня изнутри. Я дал твоей маме особенную силу и задание.

— Задание?

— Вырастить девушку, предназначение которой – стать божественной невестой. При этом подгадал время так, чтобы ты подросла как раз к моменту, когда мой сын может захотеть жениться.

Всё вставало на свои места.

— Но… зачем всё это?

— Понимаешь ли, я хотел, чтобы мой сын сполна раскрыл свою силу, которая перешла к нему от меня. А сделал бы он это, только если прикоснулся бы к кусочку моего мира. Скажем, к девушке, которая наполовину первомирянка и матери которой я специально передал частичку своей силы.

Я потеряла дар речи и невольно положила ладонь на брачную метку. Аарон кивнул.

— Да, ты всё верно поняла. Ваша метка сработала столь странно именно потому, что ты не чистокровная уроженка Элудона. На самом деле я думал, что ты станешь женой Баррета. Его сила раскроется, и Миранде не останется ничего, кроме как сделать моего сына главой пантеона. Однако всё сложилось ещё интереснее.

— Но… но что, если бы я не попала к Адриану?

— Поскольку Баррет тоже мой сын, если бы ты вышла за него замуж, то метка сработала бы так же и пробудила в нём особенные силы. Хотя по твоим рассказам я могу понять, что именно Адриан унаследовал большую часть моего могущества после рождения.

— Получается, один неверный шаг – и этот… кхм, и Баррет мог бы и правда стать правителем?..

В голове не укладывалось.

— Именно. Но судьба всё решила иначе. Нам несказанно повезло, что своего младшего сына Миранда вырастила столь сумасбродным эгоистом. Возможно, он перенял что-то как раз от своей матери.

— Так а что нам с Адрианом делать с меткой?

— Ничего особенного. – Аарон улыбнулся. – Я рассчитал всё так, чтобы вынудить вас искать ответы, дабы вы сами пришли ко мне. Как минимум когда поймете, что неисчезающая метка мешает вам завести детей.

— Подождите, неужели я не могла забеременеть именно из-за неё?!

— Да. Прости, это довольно грубо с моей стороны. Но зато была гарантия, что вы точно начнёте искать, как же довести ритуал до конца. Рано или поздно. А там кто-нибудь из высших богов обязательно проболтался бы о Первом мире, когда увидел бы, что стало с вашими метками.

Поверить не могу, он говорил об эгоизме Создательницы, а сам сделал такое!

— Они бы убили меня, если бы узнали, что я не могу иметь детей!

— Не убили бы. Сила твоего мужа не позволила бы им это сделать. В конце концов, ты ведь здесь. Всё случилось согласно моему плану. С маленькими огрехами.

— Вы уж простите, – я сильно разозлилась от последней новости, – но вам не кажется, что, манипулируя так нашими судьбами, вы недалеко ушли от Миранды?